Дьявол, ведь маги — это волшебники, которые по щелчку пальцев могут осчастливить ребёнка, подарив ему, скажем, конфетку или устроив фейерверк… Почему многим не достойным не дарована магия?
Считаете, я завидую? Так и есть. А вы попробуйте проживите мою жизнь и останьтесь человеком. Попробуйте каждый день понаблюдать, как невероятно умные, благородные и щедрые люди прогнивают в цехах только потому, что для руководящей должности у них магии нет. Скажите, зачем начальнику хлебного цеха магия, если там всё поставлено на конвеер? Обычный, немагический конвеер. Потому что так дешевле. И то, что он не уважает своих подчинённых и унижает их права, да и то, что он просто полный кретин, никого не волнует. Зато он одарённый и сможет в случае чего, например, потушить пожар…
А если он будет просто стоять за станком, он что, не сможет применить магию и пожар не потушит?
А такое сплошь и рядом на этой загнивающей планете.
— Как давно у тебя дар? — повторил вопрос Деймин, вырывая меня из филосовских дум.
— С тринадцати лет.
Дей повернулся в мо. Сторону и посмотрел мне прямо в глаза, выискивая там что-то. Но там были лишь страх и усталость.
— Вал? — буквально прорычал Ратсел, а мои глаза расширились от удивления. А потом налились гневом…
— То есть ты считаешь, что полюбить меня просто так, без Шерикай, невозможно?
Я пыталась испепелить Ратсела взглядом, но он оставался невозмутим. Лишь как-то грустно улыбнулся и кивнул.
— Поверь, я так не считаю, — устало ответил он.
— И как это понимать? — возмутилась я.
— Конечно, я знаю, что тебя можно полюбить. И охотно верю, что Вальтер любил тебя по-настоящему. Да и, скорее всего, любит до сих пор… Тебя невозможно забыть.
В груди что-то больно кольнуло.
Деймин положил руки на штурвал, и в его движениях читалась нервозность, а мне захотелось выйти из аппарата и бежать, бежать. Бежать так далеко, где Деймин Ратсел меня не догонит. Но разве от себя убежишь?
— Я увидел тебя сразу. Ты везде выделяешься. И тогда я мгновенно заметил твои невероятные волосы, которые окружали тебя, словно облако, и дыхание перехватило. И так было каждый раз, когда я видел твои волосы. Да и сейчас ничего не изменилось, — Дей грустно улыбнулся, продолжая буравить взглядом джиу, припаркованный напротив. — Но тогда дело было даже не в причёске. Ты словно светилась, светилась изнутри…
А я вспомнила, что то же самое подумала о нём, когда впервые увидела. Мне тогда показалось, что лучи Хеллерстена идут не с неба, а от Деймина Ратсела, словно это он озаряет всю планету своим внутренним светом. И я даже подумать не могла, что этот свет меня так обожжёт.
— А потом ты заметила меня, и я не сдержал улыбки. А когда ты чуть не завалила строй… Великий, ты была просто бесподобна в своём смущении. Настолько, что я не мог оторвать от тебя взгляд. Я сразу понял, что с тобой будет непросто, но даже не думал, что настолько. Мне, честно говоря, никогда не приходилось добиваться женщин…
— О, охотно верю, — не выдержала, и вставила реплику, мгновенно закусив губу.
Ратсел весело глянул на меня и снова отвернулся к окну, проигнорировав мой выпад.
— Ты боялась меня. Я до сих пор не понимаю, почему в твоих глаза читался страх… Я не знал, как быть. Я звал тебя к понтону, касался и часто пытался приобнять, откровенно выказывал знаки внимания, рискуя нарваться на выговор от директора лагеря. Но ты каждый раз отшивала меня! Чёрт. Я был в отчаянии, — Дей покивал, словно так в достоверности его слов не останется сомнений. — И в день отъезда я назвал тебе номер хрона, потому что предположил, что тебя смущала обстановка и закрытое пространство, где все у всех на виду, и это я мог понять. Впервые в жизни я дал девушке номер хрона! И только Великий знает, как я ждал…
Деймин замолчал, а я перестала дышать. Он ждал моего звонка, а я просто забыла номер! Забыла номер и не проявила настойчивости в его поисках, не угадывала, не подбирала, не делала ничего, опасаясь быть отвергнутой. И всё равно ею стала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я забыла твой номер… Ты поцеловал меня, и всё из головы повылетало. Потом искала, но ни у кого не было, — я начала тараторить шёпотом, постепенно прибавляя громкости. — Я приехала через год. Только для того, чтоб увидеть тебя, а ты прошёл мимо!
— Ты не позвонила! — громко перебил меня Дей, и снова повисла тишина. А потом Дей тихонько засмеялся, вызывая мурашки по всему теле. — Вия, я ни разу в жизни не получал от женщины отказ. А ты отшила меня раз десять за три недели. А потом и не позвонила, чётко давая понять, что я тебе не нужен. Я полгода восстанавливал свою самооценку, чувствуя себя брошенным влюблённым юнцом. Странно, что поэмы писать не начал. Хотя, надо отдать должное, ты никогда и не давала мне надежд…
Великий! О чём он вообще говорит? Я не давала надежд Деймину Ратселу? Я? Не давала надежд? Деймину? Чёрт, как же это неестественно звучит… Кто я, и кто он. Просто невозможно принять то, как это звучит! С позиции Дея всё получается так, что он за мной бегал, а я вертела носом! Да я была практически уверена, что парень просто хочет посмеяться надо мной, над наивной дурочкой, которая чуть не завалила строй, засмотревшись на него. Просто так развлекается, раскрашивая серые однообразные будни.
— А потом я увидел тебя, — продолжил меня шокировать Деймин. — Через год на том же месте. Скажи, как я должен был себя чувствовать? Сделать вид, что мне не стыдно, и я рад тебя видеть? Сделать вид, что я не ждал звонка первые полгода после смены в «Тайне» и не проклинал себя за то, что всё равно не могу выкинуть тебя из головы, даже осознав, что не нужен тебе. Что я должен был сделать тогда? Придурковато улыбнуться? Поздороваться и снова бежать за тобой, пока не дашь шанс? Как долго я должен был тебя добиваться?
— Ты же не добивался…
— Я поделился с тобой магией! — вновь прикрикнул Дей, а я вжалась в сидение. — Я подарил тебе этот чёртов артефакт! И, веришь, не ради того, чтобы оценила. Только для того, чтобы заставить тебя улыбаться. Твои счастливые подпрыгивания стоят сотни таких артефактов! Да я готов был всю жизнь тебя радовать, чтобы смотреть на это. И даже не думал о тебе целый год… Очень старался не думать, — Дей повернулся в мою сторону, и я, почувствовав его взгляд, напряглась ещё сильнее и стала нервно теребить подол своего синего платья, которое выглядело сейчас не лучше половой тряпки.
— А потом увидел тебя с Валом… И понял, что всё ещё не забыл. И всё равно перехватило дух, хоть и не было больше этих потрясающих воздушных волос. Была лишь жалкая пародия на тебя, и от внутреннего света остался только жалкий огонёк, заметный где-то в глубине глаз… Ты замечала, что твои глаза очень похожи на озеро у «Тайны» перед закатом? Два озера, и в них запросто можно утонуть…
Я не замечала. На мой взгляд, мои глаза похожи на грязь. Мне хотелось что-то сказать, но я молча роняла слёзы. Прошло столько лет, а, как оказалось, всё могло бы быть гораздо проще. Как это осознать? Как это принять? И ничего уже нельзя изменить. Случилось то, что случилось. И ничто не может это исправить. Как и то, что между нами по-прежнему огромная социальная пропасть, не говоря уже про те обиды и раны, которые мы нанесли друг другу. Глупый, ненавистный мир!
— Теперь ты представляешь, как мне был больно смотреть на то, как ты, хоть и в других обликах, ложишься под пятидесятилетних мужиков, пусть и для благих целей? — резкими словами, грубым тоном, словно забивая гвозди, Дей донёс до меня свою главную мысль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В который раз за сегодняшний вечер мои глаза округлились, пытаясь вылезти из орбит.
— Да как… Да ты… — мне было не подобрать слов, чтобы выразить своё возмущение, а потом я поняла, что по-другому он подумать и не мог. — Я ни с кем из них не спала. Ты просто не представляешь себе возможности дара Шерикай…
— Ты пользовалась им раньше? — как-то настороженно прозвучал вопрос от Деймина.
