- Невезения? Черта с два, - заявила Харель, потягиваясь на стуле. - Это была попытка убийства.
- Что вы такое говорите?
- Мне это тоже интересно узнать, - удивленно произнесла Андреа.
- Мистер Расселл, - сказал Фаулер, поднявшись и приблизившись к помощнику, - я официально требую, чтобы вы эвакуировали мисс Отеро на "Бегемот".
- Отец Фаулер, я вас понимаю и благодарю за проявленное беспокойство о благополучии мисс Отеро, я первый подпишусь под этими словами. Но это нарушило бы правило экспедиции о полной изоляции.
- Слушайте... - попыталась вмешаться Андреа.
- Ее здоровью сейчас ничто не угрожает, верно, доктор Харель?
- Ну... по правде говоря да, - неохотно ответила Харель. - Еще пара дней усилий, и будет как новенькая.
- Послушайте... - тщетно настаивала Андреа.
- Видите, святой отец. Нет никакой необходимости эвакуировать мисс Отеро, пока она не завершила свое задание.
- И это после покушения на ее жизнь? - напряженно ответил Фаулер.
- Нет никаких этому доказательств. Скорпионы наверняка попали в ее спальник по ужасной случайности, но...
- Хватит! - крикнула Андреа.
Все трое удивленно повернулись к койке.
- Может, прекратите уже разговаривать, словно меня здесь нет, и послушаете меня, черт бы вас побрал? Или я не могу высказать свое собственное мнение, пока меня не выкинули из экспедиции?
- Разумеется, - сказала Харель. - Говори, Андреа.
- Я хочу знать, каким образом в мой спальный мешок попали скорпионы.
- Несчастный случай, - ответил Расселл.
- Это не мог быть несчастный случай, - возразил отец Фаулер. - Медблок закрывается очень плотно.
- Никто этого не может понять, - сказал помощник Кайна, покачав головой. - Все просто в истерике из-за того, что случилось со Стоувом Эрлингом. По этому поводу ходят разные слухи. Одни говорят, что его убил кто-то из наемников, другие - что это был Паппас: якобы он узнал, что Эрлинг что-то нашел. Так что если я сейчас вывезу вас отсюда, другие тоже захотят уехать. Хэнли, и Ларсен, и все остальные: как только видят меня - так сразу начинают канючить, чтобы я переправил их на корабль. Я им сказал, что в их же интересах пока оставаться здесь, что нет никакой гарантии, что мы сможем благополучно доставить их на "Бегемот". Но если я вывезу отсюда вас, этот аргумент потеряет всякую силу.
Андреа немного помолчала.
- Мистер Расселл, вы хотите сказать, что я не имею права отсюда уехать, когда захочу?
- Собственно говоря, я пришел к вам с предложением от моего шефа.
- Я вас слушаю.
- Вы меня неправильно поняли. Его сделает сам мистер Кайн, - Расселл снял с пояса рацию и нажал на кнопку вызова. - Сэр, передаю ей.
- Добрый день, мисс Отеро.
Голос Кайна обладал приятным тембром, хотя в нем звучал легкий баварский акцент.
Как у губернатора Калифорнии. Ну, того актера.
- Мисс Отеро, вы слушаете?
Андреа была так удивлена, то с трудом выдавила слова из пересохшего горла.
- Да, я здесь, мистер Кайн.
- Я хотел бы пригласить вас пообедать со мной. Мы сможем обо всем поговорить, и я отвечу на все ваши вопросы - если вы, конечно, пожелаете.
- Ну, разумеется, пожелаю, мистер Кайн.
- Думаю, вы сочтете вполне удобным прийти ко мне в палатку?
- Конечно. До нее всего двенадцать метров.
- Тогда до встречи.
Андреа вернула рацию Расселлу, который вежливо распрощался и вышел. Фаулер и Харель ничего не сказали, а лишь посмотрели на Андреа, нахмурив брови и с неодобрительным выражением лица.
- Вот только не надо так на меня смотреть, - сказала Андреа, снова падая на койку и закрывая глаза. - Я не могу упустить возможность, которую предоставляет мне мистер Кайн.
- Удивительное совпадение, что тебе предлагают дать интервью как раз в тот момент, когда мы просим, чтобы тебя отсюда выпустили, - иронично произнесла Харель.
- Я не могу такого допустить, - заявила Андреа. - Люди должны знать правду об этом человеке.
Священник махнул рукой.
- Ох уж эти миллионеры и журналисты... Они друг друга стоят. Думают, что обладают монополией на истину.
- Как и церковь, отец Фаулер?
УБЕЖИЩЕ ОРВИЛЛА УОТСОНА. Суббота, 15 июля 2006 года. 00.41
Окрестности Вашингтона
Орвилла привели в чувство пощечины.
Не слишком сильные, однако достаточно чувствительные, чтобы вернуть его в мир живых и заставить окончательно вывалиться один из передних зубов, и так уже почти выбитый ударом лопаты. Молодой человек выплюнул зуб, и боль от сломанной переносицы отдалась в голове столь нестерпимо, словно по ней пронесся целый табун лошадей. Боль накатывала приступами, то стихая, то вновь усиливаясь. А человек с миндалевидными глазами продолжал хлестать его по щекам столь ритмично, что каждый удар казался строчкой стихотворения.
- Смотри, он очухался, - сказал незнакомец своему товарищу - совсем молодому парню, худому и очень высокому. Затем отвесил напоследок еще парочку ударов, так что Орвилл застонал. - Или еще не совсем очухался - да, кундех [16]?
Орвилл лежал на кухонном столе совершенно голый, если не считать часов на запястье. Он никогда не готовил у себя дома, как, впрочем, и где-либо еще, но, тем не менее, оборудовал свою кухню по последнему слову техники. Теперь Орвиллу только и оставалось, что проклинать свою одержимость порядком. Кухня для него не была кухней, если в ней не было полного набора приспособлений. И теперь, видя эти самые приспособления, выложенные возле раковины аккуратным рядком, он от души пожалел, что купил все эти ножи, штопоры и шампуры для гриля.
- Послушайте...
- Заткнись!
Молодой парень молча ткнул ему револьвером в лицо. Старший - мужчина лет тридцати пяти - взял один из шампуров и поднес к самому лицу Орвилла. Металлическое острие вспыхнуло в свете галогенных ламп.
- Знаешь, что это?
- Шампур. Три доллара сорок пять центов за дюжину в "Уоллмарте". Послушай... - Орвилл попытался приподняться на локтях, но тот толкнул его рукой в жирную грудь и снова заставил лечь.
- Тебе сказано было молчать.
Он повернул шампур острием вниз и со всей силы всадил его в левую ладонь Орвилла. Ни единый мускул не дрогнул на лице террориста, когда острие пронзило руку и вонзилось в деревянную столешницу.
Поначалу Орвиллу казалось, что не может быть боли страшнее, чем от сломанного носа, однако новый приступ боли с такой силой пронзил его руку, словно ее ударило электрическим током. Он закричал.
- Правильно, шампур, - сказал его невысокий мучитель, взяв Орвилла пальцами за лицо и силой повернув к себе его голову. - А ты знаешь, кто его придумал? Наш народ. В Испании это блюдо так и называют "мавританский шашлык". Оно появилось в те времена, когда считалось дурным тоном есть мясо ножом.
