передразнила я его.
Филипс вытащил гвозди и примирительно улыбнулся. Встал и прошел через черный вход в сад, я последовала за ним. Мы подошли к дереву на дальней стороне лужайки, и мне вдруг захотелось броситься на траву. Потом, вспомнив о ребенке, хотя не было уверенности в беременности, но все-таки на всякий случай боясь навредить малышу, я осторожно присела рядом с моим другом.
— У меня некоторые неприятности, — начала я.
— А когда у вас их не было, — с теплотой ответил он.
Я медленно покачала головой. Филипс внимательно посмотрел на меня.
Повисла пауза.
— Что собираетесь делать?
— Ну. Можно выйти замуж за Джона Уоллеса и сделать вид, что ребенок его, и зажить респектабельной жизнью.
— Выходите за меня, — вдруг поспешно произнес Филипс. — Не надо за Уоллеса. Выходите за меня.
На мгновенье я даже подалась искушению. Но отец был бы против. К тому же, зная, насколько Филипс презирает Эдвина, я сомневалась, что он полюбит этого ребенка, как родного.
Я взяла руки паренька в свои.
— Уильям, милый, я бы с радостью, но не могу. И ты это знаешь.
— Нет, не знаю. У нас бы получилась хорошая семья.
Я покачал головой:
— Мне дорого и приятно твое предложение. Но нет.
Он дернул плечами.
— Если не собираетесь замуж, что будете делать?
Я вздохнула:
— Бежать.
Филипс фыркнул:
— Куда отправитесь? Чем займетесь?
Я почувствовала гордость за Фрэнсис, за проделанную кропотливую работу и план.
— У меня есть деньги. Я знаю, куда можно уехать. Только не решаюсь покинуть отца. Ведь кроме меня у него никого больше нет.
Филипс нахмурился:
— Тогда оставайтесь. Это безумие. Не уходите. Как вы одна в этом мире? Да еще с малышом, о котором надо заботиться? — Он замолк. — Вы разобьете сердце отца, Вайолет.
Позже, вспоминая его слова, я понимала: Филипс прав. Отец любил меня, хотя был строг и требовал подчинения. Схватив бесценный дневник Фрэнсис, я поднялась в свою бывшую студию и спрятала его в шкафу, где лежала моя «Марианна». Затем встала посреди комнаты, представляя себе жизнь без творчества. И не смогла. Я не смогла представить, как проживу без живописи. Может я могла бы выйти замуж за Джона Уоллеса и рисовать? А что касается ребенка, то, возможно, его и не будет. Я не была уверена и вряд ли буду еще в течение нескольких недель.
В ту ночь, натягивая пижаму, я приняла решение остаться дома, постараться восстановить отношения с отцом. Я сделаю так, чтобы мой брак стал образцовым: буду ответственной, верной женой, а если придется рисовать тайком, то значит, так тому и быть. Успокоившись и испытав облегчение, я уснула. Все будет хорошо.
На следующее утро я проснулась и решила понежиться в постели, наслаждаясь низким осенним солнцем, заглядывающим через окно в мою спальню. Но встав, внезапно почувствовала ужасную тошноту. Еле успела вытащить ночной горшок из-под кровати, как меня стошнило несколько раз подряд. Это было первой причиной, побудившей меня изменить раннее принятое решение.
Четверть часа спустя пришла Мэйбл. Я, бледная, в поту, сидела, склонившись над горшком. Никогда никому я так не радовалась.
— О, Мэйбл!
Она забрала горшок и пригладила мои волосы, прилипшие к взмокшему лбу.
— Имбирь, — произнесла служанка. — Моя сестра использует его, когда мучается от …
Она внезапно остановилась на полуслове. Девушка не произнесла вслух то, о чем мы обе подумали. Я была ей чрезвычайно благодарна.
— Вы сможете одеться? — спросила Мэйбл.
Я кивнула, чувствуя волчий аппетит.
— Завтрак готов. И пришло письмо от отца.
Вторая причина, склонившая меня к побегу.
Моя дорогая Вайолет,
У меня хорошие новости: состоялся продолжительный разговор с Джоном Уоллесом. Он согласен. Вайолет, я знаю — это не то, о чем ты мечтала, но боюсь, мы должны быть реалистами. Без хорошего брака у тебя нет крепкого будущего, а мой бизнес в конце концов придется продать. Таким образом, я спокоен: когда меня не станет, ты будешь в надежных руках.
Уоллес порядочный и добрый, и я знаю, он позаботиться о тебе.
Потом шло описание его деловых сделок в Манчестере, а следом:
Завтра мы покидаем Манчестер и надеемся приехать в Сассекс на неделе. Я поинтересовался у преподобного Мэпплторпа, нельзя ли обвенчать вас в следующие выходные. Учитывая сложившиеся обстоятельства, лучше все устроить как можно скорее.
Опять подступила тошнота. Я сидела одна за длинным обеденным столом, где год за годом с отцом принимала пищу в тишине. Я представила себя через двадцать лет, сидящей на этом же самом месте напротив Джона Уоллеса, и без тени сомнения поняла, что не смогу так жить. Я допила кофе и поднялась. Надо немедленно найти Фрэнсис и приступить к задуманному. Я так торопилась, что забыла шляпку и перчатки. Выйдя в сад, столкнулась с Филипсом.
— Не делайте этого, Вайолет.
Я молча прошла мимо, направляясь к дому соседки. Громко постучала в дверь, чувствуя взгляд Филипса. Дверь открыла Агнес. Она проводила меня на солнечную террасу, где завтракала Фрэнсис. Увидев меня, женщина поднялась. Ее лицо выражало надежду.
Я протянула соседке руку:
— Решено!
Глава 57
1855
Фрэнсис
Вайолет и Фрэнсис смеялись, подходя к входной двери.
— Не верится, что я теперь Флоранс, — сказала Вайолет.
— Буду звать тебя Фло, — ответила Фрэнсис, хихикая словно девчонка.
— Не забывать бы мне отзываться на новое имя. — Вайолет взяла соседку под руку. — Думаю, из нас получатся прекрасные сестры: Флоранс и Полли.
Фрэнсис ощущала, как ее беспросветная жизнь обретала надежду. Ей все еще было горько от потери ребенка, но дружба с девушкой давала силы строить будущее. Они встречались каждый день, чтобы обсудить детали побега Вайолет и скорый переезд к ней Фрэнсис. Все было почти готово. Осталось осуществить задуманное.
Фрэнсис, прощаясь, открыла входную дверь.
— Боже, уже стемнело. А я и не заметила.
— Это потому, что ты без умолку болтала, — поддразнила Вайолет.
Они снова рассмеялись. Вдруг Фрэнсис вскрикнула, увидев фигуру, появившуюся из темноты.
— Как мило, — послышался голос Эдвина.
Сердце Фрэнсис остановилось. Рядом с ней застыла Вайолет.
Мужчина, покачиваясь, шел по саду. Приблизившись, бросил дорожную сумку к ногам жены.
— Что она здесь делает? — зашипел он ей в лицо, обдавая парами виски.
— Мисс Харгривз просто зашла навестить. — Фрэнсис отпрянула, заикаясь.
— Шлюхи, — металлическим тоном бросил Эдвин. — Строите козни против меня?
Фрэнсис попыталась непринужденно пошутить:
— Козни? О, Эдвин! Во имя всего святого, с чего мне что-то замышлять против тебя? В любом случае, ты же меня знаешь. Я бы не смогла, даже если очень хотела. Я не настолько умна, как ты.
