– Ты, правда, не против надеть это платье, Саманта?
– Платье замечательное, с удовольствием надену, но, мама…
– Знаешь, Саманта, прежде всего давай посмотрим, как оно тебе придется.
– Что, прямо сейчас? Может, сначала поговорим?
– Позволь мне хоть приложить его к тебе.
– Мама…
– Ну, порадуй меня. Я ждала этой минуты тридцать четыре года.
Мать уже стояла у дивана с платьем в руках.
– Погоди, дай же сказать…
– Саманта, хоть раз сделай так, как я прошу.
Как это – хоть раз?
– Ну ладно…
– Вот и хорошо. Пойдем в твою комнату, там большое зеркало.
Мать пошла первой, я поплелась за ней, – все как всегда, давно установленным порядком.
– Встань напротив зеркала и увидишь себя целиком.
– Так вот для чего служат зеркала, оказывается…
– Придерживай здесь и здесь, а я посмотрю, как оно получится.
Приложив платье, я оценивающе посмотрела в зеркало, и у меня захватило дух. У мамы тоже.
– Идеально, – выдохнула мать, и была права. С тех пор как мне исполнилось двенадцать, платье оказалось первым предметом одежды, по поводу которого наши мнения совпали: простое, элегантное и по-своему сексуальное – как в старых фильмах. Такой наряд выбрала бы Джинджер, собравшаяся замуж за Фреда. Платье сидело отлично, будто по мне шили.
– Представь, какой красавицей ты пойдешь к алтарю, – услышала я мамин голос.
Я невольно представила, ничего не смогла с собой поделать. Есть что-то гипнотическое в процедуре примерки подвенечного платья перед зеркалом.
В воображении возникла картина: я – невеста, героиня дня, под звуки музыки иду к алтарю сквозь толпу гостей; все взгляды прикованы ко мне, люди, подталкивая друг друга локтями, шепчутся, как я ослепительно хороша, и взор жениха полон восхищенного обожания.
– Волосы можно зачесать наверх, украсить гипсофилой и прикрепить простую вуаль, – добавила мать.
Облако мелких белых цветов гипсофилы. Да, и маленький букет в руке… Саманта, очнись, у тебя нет жениха и в обозримом будущем не предвидится венчания, разрезания свадебного торта и осыпания новобрачных рисом.
– Мам, насчет венчания…
В зеркале я встретилась с ней взглядом. Такими глазами мать не смотрела на меня с тех пор, как… я даже не могу припомнить у нее такого выражения лица. Даже морщины разгладились. Я уже забыла, когда в последний раз видела мать счастливой… Вот-вот предстоит убить ее радость, как я делаю всю жизнь… Уставившись в пол, я не решалась поднять головы, силясь произнести слова, которые давно собиралась сказать.
– Да? – отозвалась мама таким мягким и спокойным голосом, что я невольно подняла глаза. При мысли о том, как изменится мамино лицо при новом потрясающем известии, я пала духом.
– Мы хотим самую скромную, церемонию, – буркнула я.
Сияющая мать не могла оторвать взгляд от моего отражения в зеркале.
– Все будет, как захочешь, Саманта, ты же знаешь.
Глава 19
Любые отношения есть непрерывные переговоры
Наврав маме насчет срочного заказа, я уехала сразу, как только смогла. Интересно, кто отвечает за деятельность нашего рта? Я знаю, у меня есть мозг. Может быть, не модель «де люкс», но какой-никакой наличествует: я умею читать, писать, решать несложные арифметические примеры, разбираюсь в дорожной карте южной Калифорнии, то есть что-то соображаю. Так почему же мой рот всегда оказывается умнее мозга? Отчего я вечно говорю то, чего не собиралась, или произношу слова, которые кажутся наиболее уместными в сложившейся ситуации, а через час искренне недоумеваю, как ухитрилась такое брякнуть?
Ехала я одна, говорить было не с кем, и мозг получил редкий шанс себя проявить. К моменту въезда на парковку у меня созрел план, казавшийся неплохим выходом из ситуации, учитывая специфику этой самой ситуации.
Войдя в квартиру, я сразу же оставила сообщение на автоответчике Марка с просьбой перезвонить как можно скорее. Звонок раздался через несколько минут.
– Здравствуйте, Сэм. Когда вы звонили, я был в душе.
– Очень правдоподобно.
– Как насчет версии «я только что вошел»?
– Гораздо лучше.
– Если честно, я не ожидал, что вы позвоните.
– У меня кое-что, так сказать, собирается произойти. Давайте встретимся. Может, вместе поужинаем? У меня к вам просьба, но по телефону не совсем удобно, лучше при свидании.
– Я знаю отличный итальянский ресторан, если вам по вкусу итальянская кухня.
– Обожаю все итальянское.
– Прекрасно. Когда встретимся?
– Чем скорее, тем лучше.
– Сможете сегодня вечером?
– Удивительно, но сегодня вечером я свободна. До встречи.
Когда я приехала, Марк уже ждал в ресторане. Мы неловко поздоровались – как-то чудно встречаться без оплаты. После обмена приветствиями мы установили, что дела у нас идут соответственно «о'кей» и «прекрасно». Затем я направилась за Марком к стойке распорядителя, и через несколько минут мы уже сидели за отдельным столиком.
Изучая меню, мы обменялись мнениями о погоде и дорожных пробках. Я спросила, пробовал ли Марк маникотти. Оказалось, он их пробовал и всячески рекомендует. Я рассказала ему о новом фильме, где меня поразил актер, исполняющий главную роль. В разгар захватывающего повествования, почему я нашла его игру столь интересной, подошла официантка принять наш заказ. Когда она удалилась, я отпила несколько глотков вина для смелости.
– Ну, – сказала я, – держу пари, вы теряетесь в догадках, почему я попросила о встрече. Это нелегко объяснить, поэтому, умоляю, наберитесь терпения.
– Возможно, это поможет делу, – кивнул Марк на мой бокал. – Не иначе как у вас появилась потрясающая идея, которой вы жаждете поделиться.
– Вы так считаете? – спросила я.
– Мне так кажется.
– Поразительно. Наверное, именно проницательность делает вас великолепным актером.
– Вы полагаете, я хороший актер? – не удержался Марк, опустив глаза и слегка порозовев.
И тут до меня дошло. Мужчина, которого я собираюсь просить сыграть финальную сцену расставания в присутствии моей матери, ко мне неравнодушен и пришел сюда, вообразив, будто я желаю выяснить отношения, организовав свидание-разведку. Теперь придется изобрести способ сообщить, что мне требуется помощь в публичном завершении нашего романа, не задев, однако, чувств Марка известием, что я не собираюсь с ним встречаться. Жизнь одинокой женщины – сплошной вызов обстоятельствам.
В какой-то мере я почувствовала себя весьма польщенной, и некие жизненные соки ринулись наполнять свои русла, куда годами не заглядывали. Это походило на особую атмосферу, возникавшую в присутствии Тома, но тот, скорее всего, так и останется недостижимой мечтой. О Томе лишь известно то, что он ландшафтный дизайнер, любитель старых фильмов и понял одну из моих шуток. Такими чертами может обладать даже серийный убийца…
