— Что тогда?
— Я чуть его не ударил, — делаю я нервно глоток в пересохшем горле, не отрывая глаз от потолка. — Я и есть то яблоко раздора, — с горечью выпаливаю я.
Неожиданно для себя я чувствую, как она прижимается ко мне. Её тело наваливается на меня, аккуратно укладывая голову на ключицу. Луиза проводит руками по моей груди и целует её.
Я рывком переворачиваюсь на живот и укладываю Луизу под себя. Устраиваюсь между раздвинутых ножек и кротко целую, оставляя свой след на её губах.
— Ничего не скажешь? — спрашиваю я шепотом, будто боясь, что она может осудить меня.
Она отрывает взгляд от моих губ, понимая, что слишком долго на них смотрела. Это забавляет. Она старается не показывать, как сильно хочет меня, но это получается у неё не очень.
— Зачем?
— Я чуть его не ударил.
— Но не ударил ведь.
— А если я солгал? А вдруг я ударил?
— Все мы ошибаемся, мистер Бейтман, — громко говорит она, игриво улыбаясь. — И вы не исключение, хоть и делаете всегда слишком самоуверенный вид.
Губы непроизвольно растягиваются в улыбке.
И в голове снова мелькает один и тот же вопрос. Почему не встретил её раньше? Я бы не прошёл мимо этой малышки с янтарными глазами и соблазнительной улыбкой. И уж точно не отпустил бы.
— Где ты была всё это время? Почему я не видел тебя раньше? Ведь наши судьбы летали где-то рядом друг с другом.
Она улыбается, проводя тыльной стороной ладони по моей скуле.
— Возможно, я ждала нужного момента?
Глава 26
Луиза
Всю последнюю неделю, что я провела с Адамом в новом и непривычном для меня статусе, просто отдавалась в плен страсти. Я бежала к нему, сломя голову, желая попасть в его сильные руки как можно скорее, почувствовать этот сладостный поцелуй, о котором я думала мучительно долгую ночь и вновь забыться в этом маленьком, но родном для меня мире.
Мне не хотелось думать ни о том, что происходит между нами, ни о том, как это выглядит со стороны, и, уж тем более, о том, что сделает мама, узнай она правду. Я не смогла избежать того, чего так боялась, поэтому теперь мне плевать, на что похожи наши, скрытые ото всех, отношения. Мне слишком хорошо с ним, и какая, к черту, разница, что подумают другие? Ведь, главное, это приносит нам обоим уйму удовольствия.
А мама… Думаю, я не готова пока что-то ей говорить.
Адам лежит рядом со мной на огромном изумрудном диване в своей гостиной. Его голова покоится на моих коленях, и он, с интересом, смотрит фильм. Грубая щетина, что касается моих оголенных ног, колет кожу при каждом движении. А когда он снова начинает жевать чипсы, я снова на это реагирую. Это отвлекает от просмотра.
Не то, чтобы я с интересом смотрю фильм. Конечно, нет! Сейчас меня больше интересуют собственные ощущения. Поэтому я уставляюсь в одну точку, не обращая больше ни на что внимания. Оно полностью обращено вниз, туда, где Адам в очередной раз дёргает головой.
Каждое его движение фонтаном отдаётся у меня между ног, пробегая по бёдрам, щекоча низ живота и локализуясь в самом центре.
Неужели он действительно лежит рядом со мной, а я глажу его голову, играя с густыми волосами, пока он спокойно смотрит кино?
Адаму это определённо нравится. Я чувствую, как он реагирует на мою ладонь, что коснулась щеки и улыбаюсь.
Чуть больше семи дней (если не считать выходных, что я провела как на каторге) прошло после того, как мы решили попробовать. И, признаюсь, для меня это были лучшие семь дней за последние годы.
Адам практически не выходил из квартиры и все своё время отдавал мне. А большего и не надо.
Все мои чувства, которые я прятала глубоко в себе, не давая им даже маленького шанса на выживание, всколыхнулись с двойной силой, разжигая во мне яркие эмоции. Они сами рвались в бой, даже когда я пыталась их заглушить, настолько я была счастлива. И как я собиралась это скрывать? Думаю, у меня не было шансов.
Я поняла что хочу его. Всегда и любым. Сонным. Голодным. Веселым. Даже злым. Это невозможно описать. Это надо прочувствовать. Словно ты полностью повинуешься его ауре, желаешь слиться с ним воедино.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бедрами чувствую, как он опять двигает головой, и отвлекаюсь от своих мыслей.
Адам поворачивает голову ко мне и делает задумчивый взгляд.
— Что?
— Как на счёт пойти куда-нибудь? — бросает он неожиданно, и я удивленно уставляюсь на него.
— Куда?
— Неважно. Мне надоело сидеть дома. В последний раз я так отлёживался когда… да я не знаю, когда.
— Уже поздно, и мне надо ехать домой. Ты же понимаешь, что я не могу просто взять и пойти с тобой куда-то в такое время? Да и вообще, пойти.
Представляю глаза мамы, когда я заявлюсь в полночь домой. И тут уж не помогут отмазки вроде «Задержалась на работе». Она это не поймёт, а, возможно, поймёт не совсем так, как я бы этого хотела.
— Почему? — на меня уставляются два удивленных глаза.
Он серьезно не понимает, или притворяется, чтобы я согласилась?
— Потому что дома меня ждёт мама, — говорю я очевидное. — Что мне ей сказать?
— Ну, например, что ты остаёшься у своей подруги.
— И снова соврать? Ты ведь сам говорил, что это нехорошо.
— Да, но сейчас это вынужденная мера. А вообще было бы идеально, если бы ты уже призналась, что встречаешься со мной.
— Ты знаешь, что я об этом думаю, — хмурюсь я. — Единственное, что могу ей сказать, это то, что встречаюсь с парнем, и при этом не упоминать, кто это.
Он недовольно начинает дергать головой.
— Ну уж нет! — отрезает он, словно ставя жесткую точку, а ещё и красные следы на моих бёдрах.
— Значит…
— …Лузи…
— Не называй меня так, — бросаю я, когда он уставляется на меня.
— Почему? Потому что ты чувствуешь себя при этом маленькой девочкой?
— Нет…
«Я уже не маленькая девочка!»
— Я хочу пойти с тобой. Не отказывай мне, — смотрят на меня два темных глаза, томно втягивая в свои глубины.
Я измучено выдыхаю, прекрасно понимая, что Адам просто так не отстанет. Конечно, сама бы не отказалась повеселиться вместе с Адамом. Я люблю танцевать, нравится отдаваться ритмам громкой музыки, но риск быть кем-то замеченной, пугает меня куда больше.
— Мне нечего надеть, — надоедливо бубню я. — И не предлагай сейчас поход по магазинам, слишком поздно. Стоило предупредить меня раньше.
Адам смачно целует покрасневшее от его колкой щёки бедро и поднимает на меня глаза.
— Верно. Ты слишком классно выглядишь, чтобы появляться в вульгарных грязных клубах.
— Слишком классно? — в ужасе бросаю я.
— Да. Просто ты сама не догадываешься, насколько.
— На мне нет даже каблуков! В чем предложишь мне идти? В этих балетках? — показываю я на свою простую обувь бежевого цвета.
— Почему бы и нет? Представляю, как бы ты восхитительно выглядела на шпильках. Нет, я на такое не согласен. К моему счастью, сегодня будет хоть на одну пытку меньше.
— Я ничего не понимаю. — снова хмурюсь я.
Адам привстает на локти и приближается к моему лицу. Он впивается мне в глаза, бросая очередную довольную искру. Почему он уверен, что я не откажу? И почему теперь у меня ощущение, что я соглашусь?
— Детка, я не хочу видеть голодные взгляды на тебе.
— Адам…
Он утыкается мне в лоб, и я замолкаю на полуслове. Рука приступает к ласке ножек, а сам Бейтман все еще следит за мной.
— Я просто хочу побыть с тобой немного подольше. Чтобы хоть как-то восполнить отсутствие тебя и твоего соблазнительного тела ночью в моей постели.
Ночью. В тёплой постели с вместе Адамом…
Как бы я этого хотела…
Пару секунд он не отводит от меня настойчивый взгляд, переводя его с одного на другой глаз, а потом, медленно наклоняется и прижимается губами к моим.
Поцелуй…
Ещё…
И ещё…
Мне этого хватает, чтобы заерзать на месте. Между ног начинает мучительно ныть.
Я уже запуталась. Запуталась в своих ощущениях. В его словах. В нашей игре. Она все ещё идёт? Или закончилась?
