Я хотел бы обратить внимание на то, что знали те, кто был знаком с Целиковской более близко. Людмила Васильевна — человек на редкость образованный. Она прекрасно знала музыку, живопись, историю театра, кино, любила читать. Владела английским. Никогда не забуду, когда был приподнят "железный занавес" и к нам стали приезжать Лоренс Оливье, Питер Брук, Поль Робсон и многие другие,
Целиковская была незаменимой и неизменной хозяйкой на встречах. Она вела их на английском языке и всегда блестяще справлялась с этими обязанностями.
Людмила Васильевна обладала еще одним важным качеством. У нее был не просто хороший слух, у нее был очень хороший вкус. В конце пятидесятых годов только-только становившийся на ноги после беспочвенных обвинений в космополитизме один из лучших наших критиков Ю.Юзовский обратился к Галине Пашковой с просьбой прочесть пьесу Б. Брехта "Добрый человек из Сезуана". Пашкова немедленно это сделала, загорелась идеей и предложила Юрию Петровичу Любимову, чтобы он поставил спектакль в Вахтанговском театре. Ей казалось, что он может сделать это быстрее и лучше, чем другие режиссеры. Тем более что Рубен Николаевич Симонов считал, что Брехт Вахтанговскому театру категорически противопоказан.
Так случилось, что эта пьеса в течение семи лет находилась в доме Любимова и Целиковской, которые к этому времени стали уже мужем и женой. И когда Юзовский умер, Юрий Петрович у его гроба рассказал об этой невеселой истории. Он поведал, что Людмила Васильевна первой прочла пьесу и долго уговаривала его познакомиться с нею. Если бы Любимов знал, что с ней так много будет связано в его дальнейшей судьбе, конечно же, прочел бы пьесу значительно раньше…
Я еще вспомнил об этом эпизоде и потому, что подруга Целиковской Людмила Васильевна Максакова неоднократно говорила, что успех Театра на Таганке во многом связан с именем Целиковской. Это не важно, что всего один раз имя ее значилось на афише в качестве автора пьесы. Она была мозговым центром, сердцем предприятия, его энергией, мужеством. Она умела налаживать отношения с сильными мира сего. При этом никогда не уступала своих позиций, она не подстраивалась под этих людей, а находила среди них тех, кто искренне сочувствовал ее и Любимова художественным, а главное, гражданским устремлениям. В этой очаровательной, чрезвычайно нежной и внешне, казалось бы, абсолютно легкомысленной женщине были очень острый мужской ум и огромная внутренняя сила, которая заставляла ее работать, работать и работать.
Я думаю, что катастрофа всеми нами любимого Театра на Таганке связана не с отъездом Юрия Петровича из нашей страны, о чем столько писали в газетах… Все это вторично. Мне кажется, что беда кроется в том, что иссякла идея. И произошло это с той поры, как Целиковская перестала быть причастной к Театру на Таганке. Это не важно, что создателем театра считают Юрия Петровича Любимова. Она была сотоварищем, сотворцом. Все решалось в ее квартире, где денно и нощно вместе с Любимовым строила Театр на Таганке Людмила Васильевна. Мы должны об этом помнить, мы должны об этом говорить. Я, бывавший часто в их доме, свидетельствую, что именно так оно и было.
И еще об одной стороне жизни Людмилы Васильевны я хотел бы сказать сегодня. Она внешне была легкомысленна, почти как ее героиня Ольга Ивановна в "Попрыгунье". Но, по сути своей, была необычайно чадолюбива. Своего сына Сашу она боготворила. И он боготворил мать. А потом, когда Саша женился, его жена Лида стала для Людмилы Васильевны дочерью. Когда Людмила Васильевна умирала, близкие не оставляли ее ни на минуту. И если в горе есть что-то, что может человека утешить, то это тот урок высокой нравственности, который Целиковская когда-то преподала своему сыну и которым он так точно воспользовался, когда настал ее смертный час.
Эта замечательная семья и по сей день свято чтит память Людмилы Васильевны.
Разъездной спектакль
На сцене стоит небольшой круглый столик с фотографией Михаила Зощенко на нем. Звучит фонограмма голоса писателя…
Так начинался комедийный спектакль, поставленный по страницам "Голубой книги" Зощенко. Четыре его участника — артисты Вахтанговского театра Михаил Воронцов, Вячеслав Шалевич, Марианна Вертинская и Людмила Целиковская — в течение десяти лет объездили весь Советский Союз и многие зарубежные страны, доставляя тысячам и тысячам зрителей незабываемое удовольствие веселым музыкальным представлением, в котором было "больше радости и надежды, чем насмешки; меньше иронии, чем настоящей, сердечной любви и нежной привязанности к людям".
"Во время репетиций спектакля "Коварство, деньги и любовь" я часто вспоминала свои студенческие годы. Потому что тогда мы работали студийно. Мне кажется, что Зощенко необыкновенно современен. Мы хотели показать не только Зощенко-сатирика, но и Зощенко-лирика, философа.
Я была знакома с писателем. Это был смуглый, красивый человек, кавалер четырех боевых орденов за первую мировую войну. Был он молчалив и грустен, и только спустя годы я поняла, что за художник этот грустный человек.
Я играю в спектакле три роли: Жену, Бабку, которая "три войны прошла, шесть раз была обстреляна", и Мамашу. И еще одна роль очень дорога для меня в этом спектакле: я, актриса Людмила Целиковская, обращаюсь к зрительному залу и говорю о том, что волновало Зощенко и волнует меня.
Работаю с интересными партнерами, всех нас объединяет любовь к творчеству Зощенко, юмору, шутке".
Шалевич. Это был 1980 год… Вернее, конец семьдесят девятого. Тогда о коммерческих спектаклях или антрепризах и разговора не заводили. Михаил Иванович Воронцов принес в Театр Вахтангова инсценировку "Коварство, деньги и любовь". Для нее отобрали тринадцать исполнителей и около двух лет продолжались репетиции. В конце концов дело окончательно завязло. И как-то в разговоре Михаил Иванович, которому было жалко расставаться с недоношенным спектаклем, предложил сделать "Коварство, деньги и любовь" вдвоем. Я внимательно перечитал сценарий.
— Нет, — говорю, — на двоих не получится. Но так или иначе что-то делать надо — должно получиться интересно. И хорошо бы с расчетом на зрителя разных поколений.
Я увидел возможность коммерческого варианта спектакля. Но, конечно, для этого необходимы были известные и талантливые артисты. Мы с Мишей сформировали условия, при которых возможно создать хороший и популярный спектакль, и взялись за дело.
Говоря об участии Людмилы Васильевны, я должен сделать маленькое предисловие. В свое время в Вахтанговском театре постоянно устраивали собрания. Любили, собравшись всем коллективом, что-нибудь обсуждать, кого-нибудь ругать, из-за чего-нибудь ссориться. Примерно 4 декабря состоялось очередное великое собрание, где я сказал какие-то слова о Евгении Рубеновиче Симонове, кажется, поспорил с ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
