— Значит, андроиды-убийцы, — резюмировала Рамос в конце моего рассказа. Она откинулась в кресле, лицо ее помрачнело. — Если зонды найдут место гипотетических раскопок Майи, как ты думаешь, будут там роботы?
— Полиция считает, что Майя никак не связана с убийцами, — ответила я. — Сама я в этом не так уверена.
— Хм-м-м. — Фестина побарабанила пальцами по столу. — Меня не учили иметь дело с андроидами. Когда общество достаточно развито, чтобы конструировать роботов, Адмиралтейство заявляет, что нет нужды отправлять туда разведчиков для установления контактов. Просто надо отправить туда сразу дипломатов. — Она закатила глаза. — Не будем обсуждать, каким душераздирающим бывает в таких случаях первое впечатление, когда с чужаками знакомятся говнюки, а не разведчики. Но, возвращаясь к предмету разговора… я не подготовлена к охоте на роботов.
— Тебе не обязательно идти, — сказала я. — У нас с Тиком есть охрана. С нами все будет нормально.
— Но я хочу пойти с вами! — рявкнула Рамос. — Мне вряд ли удастся хоть чем-то помочь, но я отчаянно хочу быть там. — Она потрясла головой. — Я превращаюсь в какую-то безответственную идиотку. Жажду пообниматься с опасностью, а ведь от меня даже не будет толку. — Лицо ее кисло сморщилось, и она с негодованием ухватилась пальцами за рукав своей рубашки. — Может, все дело в адмиральской форме. Этот оттенок серого, видно, разлагает мои мозги.
— Ты можешь присоединяться или остаться здесь, как тебе угодно, — сказала я ей. — В чем проблема?
— Проблема в моей голове! Видишь ли, Фэй, людям не следует искать лишних опасностей. Особенно тем, кто знает, что такое опасность. Особенно тем, кто даже не пригодится на задании. Знаешь ли ты, какого я мнения об искателях острых ощущений? Переться туда, где тебя не ждали, просто за дешевым адреналиновым кайфом? Это низко; я искренне верю, что это низко. Упадничество. Попытка возбудить в себе некое подобие ощущений, потому что на самом деле ты оцепенел и не чувствуешь ничего настоящего. А у меня важная работа, которую Адмиралтейство саботирует… если я достукаюсь, меня убьют.
— Ага, — отозвался Тик. — Так ты стала незаменимой?
Рамос молниеносно обернулась, чтобы посмотреть на него, челюсть ее отвисла, как будто от удара. Тик выдержал ее взгляд с непроницаемым лицом, пряча глаза за этими треклятыми окулярами.
— Что ты сказал? — требовательно вопросила женщина. (В этот момент она была удивленной женщиной, а не адмирал-лейтенантом Рамос или другой привычной личиной.)
— Ты прекрасно слышала, — спокойно ответил Тик. — Ты действительно считаешь, что ваша организация развалится без тебя? Адмирал Чи умер, а мир продолжает жить. Его работа тоже продолжается. Случись что с тобой… — Он раскинул руки в примирительном жесте. — И так далее, и так далее.
— Что ты знаешь о Чи? — поинтересовалась Фестина, снова взяв себя в руки, возвращаясь к Рамос Умелой Рациональной.
— Чи осуществлял наблюдение за планетарными правительствами. В том числе на Дэмоте. Наши пути пересекались. — Тик улыбнулся. — Но дело не в этом. А в том, что ты считаешь, что тебе надо быть каким-то определенным человеком — сидеть в центе паутины, координировать других, но никогда не выходить навстречу опасности самой, в то время как ты постоянно тоскуешь по настоящей работе в гуще событий.
— Это просто детский каприз, — сказала Рамос. — Это пройдет.
Тик пожал плечами.
— Возможно. Это и есть детский каприз. Но что, если это зов твоего сердца? Или перст судьбы?
Женщина скорчила гримасу.
— Я не верю в судьбу. А ты поддаешься любому маломальскому порыву?
— Я стараюсь, искренне стараюсь. Фокус в том, чтобы отличать твои собственные порывы от того, к чему ты должна стремиться, по мнению окружающих.
— Никто не смеет мне указывать, что делать! — Адмирал вспылила. — Больше не смеет. Я говорю о том, что я считаю правильным. И я знаю, что будет неправильно, если я прикинусь искателем приключений с горящими глазами просто потому, что я изголодалась по сильным ощущениям. Меня не обучали, как вести себя в столкновении с андроидами…
— Ну-ка быстро, — прервал ее Тик, — ты столкнулась с андроидом-убийцей. Что приходит тебе в голову? Самая первая мысль?
Рамос уставилась на него с нескрываемым яростным раздражением в глазах. И вот ее взгляд скользнул в сторону, смущенно прячась.
— Это нелепо.
— Что? — не отставал Тик. — Первое, о чем ты подумала.
— Я вспомнила о том, что говорил мне сосед по казарме. — Ее губы скривила страдальческая улыбка, и лицо мгновенно вдруг стало очень милым и молодым. — В академии мой сосед по казарме, Уллис, был кибернетическим асом. Ну, по крайней мере, в сравнении со мной. — Та же страдальческая молодая улыбка. Красивая. Человечная. — Уллис рассказывал, что никто из ныне живущих не программировал андроида с нуля. Слишком сложно разработать жизненно важные алгоритмы. Даже если взглянуть на простейшие действия — например, нагнуться и что-то поднять, — так там столько мудреной координации рук, ног, поясного отдела, кистей рук, глаз… ну, у компаний, производящих андроидов, в штате сотни программистов, и даже они не начинают с нуля, создавая новую модель. Они начинают с модели прошлого года, которая базировалась на позапрошлогодней, и так далее, возвращаясь к моделям трехсот-, четырехсотлетней давности.
— А-а, — сказал Тик. — Это объясняет, почему мысли роботов всегда кажутся столь подкупающе старомодными.
Фестина Рамос бросила на него ошеломленный взгляд. Я поспешила задать вопрос, прежде чем она придет к выводу, что мой наставник — тико.
— Как вся эта программистская чепуха относится к убивающим всех и вся андроидам?
Адмирал продолжила:
— Дэмот — не первая планета, на которой андроидов использовали для убийства. И каждый раз, когда это происходит, используется одна и та же схема. Если всем так сложно программировать роботов с нуля, Уллис рассказывал, что убийцам приходится начинать с готовых мозгов андроидов. Они не программируют робота, а перепрограммируют его, замещают некоторые команды, оставляя нетронутыми основные. Ключевым моментом в превращении робота в убийцу является замещение или устранение предохранительных команд, встраиваемых производителями в мозг каждого андроида: нельзя убивать разумных существ, не сжимай их слишком сильно, не сталкивай их со скалы… и прочее. Уллис говорил, что первоначальные изготовители программировали все эти постулаты отдельно: глупо считать, что существует единая схема «НЕ УБИЙ», в которой учтены все опасные действия. Механизмы работают иначе; им требуются сотни отдельных команд. Нельзя ударить человека с силой более X ньютонов. Нельзя сжимать человека, применяя давление более Y килопаскалей. Каждая возможность должна быть подробно описана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
