тянусь к её груди и немного сжимаю, оглаживаю твёрдые соски, которые так манят, м.
Она немного склоняется и целует меня, наши языки встречаются, и завязывается какой-то бешеный танец, вплетаясь друг в друга, соединяя наше сорвавшееся дыхание в одно. Сносит крышу окончательно, и впиваюсь в её губы в ответ, жадно сминая, сжирая их просто.
Она скользит рукой по моей груди и случайно касается шрама, отчего-то дёргаюсь, меня обдаёт волной, тёплой и приятной. Странные ощущения.
Опускаю руки ей на ягодицы и сжимаю, желая в колотиться в неё, не могу сдержать стон.
Она приподнимается, придерживаю её за ягодицы, она вводит в себя и опускается, закрывая глаза. Она плотная, ощущаю сильное сдавливание и это так приятно.
Лина приподнимается, помогаю ей. Она очень лёгкая, поэтому мне удобно.
— Да, да м, быстрее — сладко стонет моя девочка и стараюсь догнать её, потому, что ощущать её на себе, чувствовать её это верх блаженства. Ощущать и представлять какая она внутри тёплая и влажная, м.
Наши стоны слетаются в один сплошной клубок наслаждения. Она упирается мне в грудь и живот, нежно оглаживая шрамы, отчего волна тепла и наслаждения захлёстывает в груди, ощущаю сильное сжатие в паху. Лина вскрикивает и сжимает меня, сильно, отчего просто взрываюсь. Волна сходит, а Лина ложиться на меня и обнимает.
Как же хорошо, перед глазами ещё калейдоскоп, но она обнимает меня, крепче прижимая к себе, расслабляюсь полностью, аж глаза открывать не хочется.
— Я так тебя люблю, солнышко — Лина шепчет мне, уткнувшись носом в грудь.
— А я тебя — целую её в макушку — и очень сильно — прижимаю к себе крепче.
В какой-то момент понимаю, что она уснула. Солнышко моё.
Тихонько перекладываю её на бочок, убираю волосы с лица и целую легонько в висок, чтобы не разбудить. Как же я её люблю. Она всё для меня и жизни без неё теперь уже не представляю. Тихонько пересаживаюсь в кресло и еду в ванну. Благо у неё есть влажные салфетки, лесть в ванну снова совсем не хочется. Привожу себя в порядок и ставлю мочесборник, в прошлый раз я уже облажался, обмочить диван Лины совсем не хочется. Натягиваю трусы не хочу, чтобы она вдела все эти прелести.
Возвращаюсь в зал и перебираюсь на диван. Выключаю телевизор и поворачиваюсь к Лине. Не хочу её будить, но не обнять не могу. Утыкаюсь носом ей в плечо и притягиваю за талию к себе.
Бормочет что-то не внятное, но не просыпается. Вдыхаю её аромат, который дарит тепло и расслабление, наверное под его действием проваливаюсь в приятный сон.
Глава 65
Лина.
Просыпаюсь от яркого света солнца, бьющего в глаза. Димы рядом нет и в квартире тишина, только Финик лениво потягивается рядом. Дима ушёл, ему же надо было с утра в центр.
Поднимаюсь с пастели. Ну хоть бы разбудил, ведь как он один доберётся до центра. Неужели сам поедет это же далеко. Поражаюсь его ему в очередной раз.
Прохожу на кухню и ошарашено смотрю на стол. Дима приготовил мне завтрак и оставил записку. Солнышко моё.
Беру в руки бумажку «Малыш, спасибо за невероятный вечер. Ты так сладко спала, что мне стало жаль тебя будить. Я уехал не переживай, освобожусь к трём. Целую».
Так тепло на душе становиться. Смотрю на часы уже час, ничего себе я поспала…
Включаю чайник и иду в ванну. Наскоро принимаю душ, вспоминая вчерашние водные процедуры и их продолжение.
Завтракаю и начинаю готовить обед. Хочется сделать для Димы что-то приятное.
Готовлю борщ и запекаю курицу с картошкой.
Провозилась полтора часа. Скоро Дима освободиться.
Может быть встретить его?
Переодеваюсь и вызываю такси.
До центра добираюсь за десять минут.
В общем без десяти три я захожу в холл центра и ищу глазами Диму.
Его пока не видно. Ну он и не звонил мне ещё.
Снимаю куртку и присаживаюсь в одно из кресел, расположенных вдоль стены в коридорчике между корпусами, рядом с лифтом.
Лифт неожиданно раскрывает двери и оттуда вывозят парня на каталке. Сначала не понимаю, но он мне кажется знакомым. Парень стонет сильно и трясётся. Что с ним? Когда каталка проезжает мимо понимаю, что это Руслан.
Он же ложился на операцию вчера.
Может так от наркоза отходит? Хотя не должно его трясти. Проследила куда его повезли, в какую палату. Минуты через две санитары выходят из его палаты.
На свой страх и риск иду в палату.
Заглядываю он один лежит слава Богу, а то было бы неудобно. Он укрыт по пояс простынёй и лежит спиной ко мне. Его позвоночник заклеен пластырем. Подхожу ближе, его сильно трясёт.
Обхожу его. Он лежит зажмурившись, в уголках глаз собрались слёзы, губу опять закусил и не замечает, что капельки крови стекают по подбородку.
— Руслан — присаживаюсь перед ним.
Ну не может он так отходить от наркоза. Ему очень плохо.
Он прерывисто выдыхает и открывает глаза. Они вполне себе ясные.
— Что с тобой?
Он только моргает, но ничего не говорит. Слеза всё-таки скатывается по виску.
— Кто вы? И что тут делаете? — раздаётся грубый голос врача, вошедшего в палату.
— Я знакомая. Что с ним?
— Знакомая. Должна знать! — рявкает на меня и подходит к Руслану.
Он осматривает его и тихонько касается плеча.
— Всё, Руслан. Ты молодец, потерпи ещё немного. Это того стоило.
Парень не отвечает, смотрит на меня.
— Знакомая? — спрашивает словно он глухой.
Руслан еле заметно кивает и сильно морщиться.
— Понятно. Пойдём поговорим, знакомая — строго смотрит на меня и указывает на дверь.
Вот так любопытство меня погубит когда-нибудь.
Выхожу из палаты и врач выходит следом прикрывая дверь.
— Вы вообще в курсе, что с ним?
Нет конечно. Но выдавать себя не собираюсь.
— Он вчера лёг на операцию.
— Да операция прошла хорошо, теперь он сможет передвигаться без проблем.
А они у него были?
— Но почему он в таком состоянии.
Он смотрит на меня как на дуру.
— У него аллергия на наркоз и любое обезболивающее.
— Что?
Ему делали на живую. Так вот почему он боялся операции. Как вообще он пережил всё, что с ним произошло?
— Он будет в таком состоянии неделю, может больше пока всё не заживёт. Мы не можем ему чем-то помочь. Возможно ваше посещение его чем-то и отвлечёт. Странно раньше к нему никто не приходил.
— А он может двигаться?
— Сейчас ему больно от любого движения
