Скрыть подготовку было очень трудно. Мы все же стремились разными средствами ввести противника в заблуждение и в особенности к тому, чтобы секретным оставалось, по крайней мере, точное время начала отхода. Нам благоприятствовала дождливая, пасмурная погода. Фактически осведомленность противника была, по-видимому, меньше, чем мы предполагали.
Отход на Зигфридскую позицию совершился планомерно и без трений, благодаря тщательной к нему подготовке.
Из некоторых пунктов нам пришлось отойти на промежуточные позиции несколько раньше предположенных сроков, вследствие полученных нами своевременно сведений о подготовке противника к наступлению. Отход пехоты и точно рассчитанная перемена позиций артиллерии протекали беспрепятственно.
Эвакуация жителей происходила главным образом по железной дороге; они отправлялись либо в этапную зону, либо на территорию Бельгии. Эту необходимую меру старались обставить насколько возможно гуманнее. Разобщение семей избегалось. Жители одного и того же местечка, по возможности, направлялись в один и тот же пункт; сельское население в большинстве случаев – в деревни, городское – в города.
К станциям людей подвозили на повозках и этим же способом отвозили с конечных станций к местам расквартирования. Для них были заготовлены горячие напитки и продовольствие. Эвакуация больных производилась германскими санитарными поездами, при которых находился соответствующий персонал для ухода за больными. Без всякого побуждения с своей стороны германское командование получило от жителей многих округов, в частности от городского управления С.-Кантена, выражение благодарности за гуманный образ действий при осуществлении мер, вызванных военной необходимостью.
Офицеры генерального штаба всех участвовавших в этой операции штабов могли остаться вполне довольны подготовкой и выполнением этой крупной оперативной переброски.
6. Деятельность Генерального Штаба при отводе войск в 1918 г.
В своих «Воспоминаниях о войне» ген. Людендорф отзывается с похвалой о начатом 24-го октября 1917 года наступлении на итальянцев у Тольмейна. Развертывание 14-й армии представляло большие трудности, в ее распоряжении были только две, местами очень узких, горных дороги. «И в этом случае офицеры Генерального штаба должны были тщательно и глубоко все продумать, чтобы продвижения шли без шероховатостей и были закончены точно к сроку». Я лично о данной операции сказать ничего не могу.
Самая трудная задача выпала, по моему мнению, на долю Генерального Штаба после того, как в 1918 г. вслед за перемирием было назначено отступление. Оно протекло благополучно только благодаря, самозабвенной деятельности офицеров Генерального Штаба и решительным мерам, принятым войсковыми начальниками. Приведу некоторые подробности отхода армий группы кронпринца Рупрехта, в котором я лично принимал участие.
До того момента, когда стали известны условия перемирия, наша группа вела в течение месяцев оборонительный бой против значительно превосходных сил противника. Такие бои обусловили как раз в районе нашей группы большую скученность войск на сравнительно небольшом пространстве. Начать отход с таким громадным количеством войск и регулярно продовольствовать их во время этой операции стоило бы даже при нормальных условиях громадного труда. Наша группа двигалась на линию «Антверпен-Маасская позиция»; здесь она должна была стать на общем фронте: Антверпен – район зап. Брюсселя – Шарлеруа. 4-я армия, находившаяся на правом фланге, примыкала вплотную своим тылом к голландской границе, стоявшая с ней рядом 6-я армия – на половину.
Задача являлась почти что невыполнимой с чисто технической стороны, как вследствие тех сроков, которые Антанта предоставила для вывода войск, так и благодаря тому, что вся масса войск должна двигаться по неимеющему хороших дорог, узкому (всего 30 км. ширины) дефиле между голландской границей южнее Маастрихта и линией Гюи-Мальмеди. В течение 14 дней вся масса войск должна была покрыть расстояние в 165 км., считая по воздушной линии. Для 70 дивизий и бесчисленного количества формирований (артиллерийских, саперных, бомбометных, понтонных, рекрутских депо и т. д.), численность которых в общей сложности (людьми и лошадьми) была не меньше численности самих дивизий, было предоставлено только 6 горных дорог, проходящих по дефиле в районе Люттих – Вервье. По этим дорогам должны были пройти 1.25 миллион людей и почти 5 миллиона лошадей нашей группы.
Район западнее германской границы должен был быть очищен в течение 14 дней, район до восточного берега Рейна в следующие 17 дней. Дополнительно были еще внесены осложнявшие нашу задачу изменения. Сначала нужно было наметить путь следования для каждой из армий группы вплоть до противоположного берега Рейна и поделить между ними переправы через Маас и Рейн. Южнее голландской границы в расположении каждой армии имелось только по две дороги, да и то в некоторых местах не первоклассных. Несмотря на колоссальные неудобства движения походных колонн по ненадежным дорогам в трудно проходимой местности юго-восточнее Люттиха, другого исхода не было и армиям пришлось по ним идти. Повторные мотивированные протесты не могли быть приняты во внимание. Далее, чтобы выполнить требования Антанты, во чтобы то ни стало, нужно было очистить определенные районы в точно определенные сроки.
Все решения нужно было принимать весьма срочно и немедленно уже воплощать их в приказы.
Благодаря целесообразным распоряжениям, касающимся организации походного движения, начало его протекло в полном порядке. Армии организовали группы под начальством корпусных штабов, а отдельные формирования были подчинены штабам дивизий. Прежде всего нужно было дать возможность отдельным походным колоннам взять дистанции в глубину таким образом, чтобы после прохода дефиле у Люттиха они могли влиться в состав больших колонн для движения в дальнейшем по двум дорогам для каждой армии. Стремление на родину способствовало тому, что части способны были делать поразительно большие переходы, в среднем по 30 км. в сутки. Наши армии сносились со следовавшими за ними войсками Антанты по беспроволочному телеграфу. Изменения в сроках очищения местностей вносили затруднения и суету в порядок движения; урегулирование достигалось, с одной стороны, ускорением отхода, с другой – передачей некоторых дивизий из одной армии в другую. С потерями в конском составе и перевозочных средствах приходилось мириться.
Весь вопрос сводился к тому, удастся ли поддержать порядок и дисциплину. Войска после долгих и тяжелых летних и осенних боев к моменту перемирия были утомлены как физически, так и нравственно, но тем не менее держались стойко и не отказывали в повиновении начальству, несмотря на то, что, как теперь выяснилось, они долго и систематически подготовлялись к революции подпольной работой в Германии. Об этом рассказал в своей речи на собрании рабочих и солдатских депутатов в Магдебурге в 1918 г. член независимой социал-демократической партии Фатер. Эта речь очень показательна, он заявил: «Наша революция для нас не была неожиданной, мы систематически подготовляли переворот с 25 января текущего года… Уходящим на фронт мы советовали становиться дезертирами. Последних мы сорганизовывали, снабжали подложными паспортами, деньгами и анонимными летучками. Таких людей мы посылали по всевозможным направлениям, главным же образом опять на фронт, чтобы они агитировали среди солдат и разлагали фронт; им удавалось склонять солдат на переход к неприятелю. Таким образом, разложение шло медленным, но верным шагом».
Сильнее всего революционное движение захватило флот. Подготовка к революции в нем шла уже давно. 30-го августа 1919 г. бывший моряк Гаазе на собрании союза моряков радикалов в Гестемюнде заявил: «Мы систематически вели нашу работу по подготовке революции во флоте с начала 1915 года. Чтобы приготовить подходящую почву для ноябрьских событий, мы собирали из жалованья по 50 пф. каждые 10 дней, завязали сношения с членами рейхстага, писали, печатали и распространяли революционные летучки».
От нас не ускользало, что в течение уже довольно долгого времени в войсках велась агитация, а также замечались и подкопы под дисциплину.
Число перебежчиков и дезертиров увеличивалось. Этим способом забывшие свой долг хотели положить конец войне. Артиллеристов, отражавших наступавшего врага, называли «штрейкбрехерами», «затягивателями войны» и т.п.
В тылу фронта на больших железнодорожных станциях и в населенных пунктах скапливались тысячи уклонившихся. Нам стало ясно, что источник разложения находится в тылу.
Таково было состояние войск, когда до них дошла весть о вспыхнувшей на родине революции. Первые сведения о беспорядках были получены нашей частью из Беверло 9 ноября. Там бунтовали пополнения моряков, которые образовали советы солдатских депутатов. Командовать войсковыми частями может только одно лицо и таковым является начальник. Выборных от частей можно привлекать только для совещания по вопросам продовольствия, размещения, снабжения и рассмотрения жалоб.
