В завершение всей этой вакханалии позвонила дорогая супруга Ирина Генриховна.
— Как дела? — спросила сухо.
— Я все сделал, Ириша, — смиренно поведал Турецкий.
— Ты пьян?
— Безобразно…
— Почему?
— Тяжелая ночь, Ириша. Не то, что ты подумала.
Она помялась.
— А вчера… что было?
— Ничего.
— Ты уверен?
— Мне ли не знать?
— Ну, ладно, — она вздохнула облегченно. — Будет настроение, расскажешь. Сегодня не вернешься?
— Не думаю, Ириша. Здесь такая заварушка… Подозреваю, в определенных кругах постараются замять это дело, во всяком случае, общественность информировать не станут. И какая мне уготована роль в этом спектакле, пока не знаю. Буду вести себя, как настоящий скалолаз: главное, не залезть на скалу, а спуститься со скалы.
— Ты будешь осторожен?
— Как никогда, любимая. Пока. Целую, обожаю.
Он выпил стопку виски с каким-то подозрительным вкусом, стал прислушиваться к реагированию организма. Тень улеглась на барную стойку — кто-то пристроился рядом.
— Бармен, мартини, пожалуйста.
Он покосился вправо. Слетаются дневные бабочки после ночных? Нет, эту женщину он немного знал. Она не проститутка. У нее усталые глаза и натруженные, хотя не потерявшие формы руки.
— Здравствуйте, Александр Борисович, мы с вами уже несколько часов не виделись. — Домработница Ольга поставила сумочку на стойку, вынула заколку из волос, помотала спутанной шевелюрой, которая тут же красочно рассыпалась по плечам. Турецкий сглотнул. — Вы не против, если я тут, с вами?..
— Ни в коем случае… — он чуть не поперхнулся. — А как вы тут? Вы не меня, случайно, искали?
— Ни в коем случае, — она засмеялась. — Просто зашла — чтобы посмотреть на красивого мужчину.
— Женщины не смотрят на красивых мужчин, — Турецкий покраснел. — Женщины смотрят на мужчин с красивыми женщинами.
— Пусть будет так, — кивнула Ольга, принимая от бармена какой-то мутноватый напиток — видимо, с «новым и улучшенным вкусом». — Это было ужасно, Александр Борисович — то, что произошло сегодня ночью. До утра мы с Константином сидели в пустом доме — отрешенно смотрели друг на друга. Завтра утром меня вызывают в милицию, после обеда — в прокуратуру. В семье Бекасовых я больше работать не буду, сегодня же съеду. Нужно где-то переночевать. В вашей гостинице есть свободные места? Не составите мне компанию, Александр Борисович? А то как-то страшно…
Она смотрела на него вызывающе, соблазнительно, почти с требованием — раз уж сломали мою жизнь, то теперь компенсируйте. Подалась к нему, окутала ароматом хороших французских духов, в красивых глазах переливались ирония и что-то еще…
Осталось выдержать последнее испытание. Это будет трудно, почти невозможно, но вдруг получится?
