того, поскольку сам Колчак гражданином РСФСР
не 1 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 207; Серебренников И.И. Указ. соч. С. 217–
218.
160
Глава 6. «Белый террор» и вопрос о реабилитации
являлся и на её территории не находился ни одной минуты, то он
не может обвиняться в нарушении законов советской власти (к
тому же, как мы выяснили, власти, не считавшейся легитим-ной и не являвшейся таковой).
Что касается «законности» и вообще правового значения приговора Иркутского военно-революционного комитета, расстрелявшего А.В. Колчака 7 февраля 1920 г., здесь вообще всё перевёрнуто наизнанку. Начиная с того, что «приговор»
был предрешён личным указанием В.И. Ленина в секретной
записке заместителю председателя Реввоенсовета республики (Л.Д. Троцкого) Э.М. Склянскому (на Западе её текст был
впервые опубликован составителем издания «Бумаги Троцкого» Д. Мейджером, а впоследствии найден в архиве и сам
оригинал. Тексты оригинала и копии совпадают, отсутствует
лишь дата). Записка гласила: «Шифром. Склянскому. Пошли-те Смирнову (РВС-5) шифровку: Не распространяйте никаких
вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия
нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с
разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин. Подпись тоже шифром.
Берётесь ли сделать архинадёжно?»1.
Повторялась история с Царской семьёй: большевистский
вождь хотел снять с себя ответственность за казнь без суда перед лицом цивилизованного мира. Было выгоднее изобразить «акт возмездия», так сказать, «инициативой народных
масс». Во исполнение распоряжения вождя член Реввоенсовета 5-й армии И.Н. Смирнов направил Иркутскому ревкому
телеграмму, в которой в частности говорилось: «Ввиду… движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения советской власти в Иркутске настоящим приказываю
вам: находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, пред-1 РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории). Ф. 2. Оп. 1. Д. 24362. Л. 1; The Trotsky papers. 1917–1922. Vol. II. Р. 30.
161
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
седателя Совета министров Пепеляева… с получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении донести»1. Официаль-ное постановление Иркутского ревкома, опубликованное на
следующий день в печати, гласило: «Бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева — расстрелять. Лучше казнь двух преступ-ников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв»2.
Непосредственные организаторы расстрела (С. Чудновский, А. Ширямов, И. Бурсак) в дальнейшем публиковали свои воспоминания: в те времена это считалось не только не зазорным, но и почётным.
Таким образом, решение о казни было не судебным, а по-
литическим, предрешённым по согласованию с высшим советским руководством.
Знаменательно, что решение о расстреле Колчака было вынесено вскоре после официального постановления ВЦИК и
Совнаркома об отмене смертной казни от 17 января 1920 года.
А Пепеляева даже не успели ни разу допросить.
Поклонники советской власти рьяно возражают: во-первых, на ленинской телеграмме отсутствует дата, следовательно, она могла быть направлена после расстрела, а не до
него, а решение о казни приняли, в строгом соответствии с
официальной советской версией, иркутские большевики (а
советник ректора МПГУ Е. Спицын, имеющий диплом историка, в своём сравнительно недавнем выступлении по ра-дио «Россия» договорился до того, что «его шлёпнули эсеро-меньшевики», перепутав арест Колчака, произведённый 15
января 1920 г. эсеровско-меньшевистским Политцентром, за-хватившим власть в Иркутске 4 января, с его расстрелом, произведённым 7 февраля уже при власти большевистского Иркутского ревкома, отобравшего власть у Политцентра уже
1 Шишкин В.И. Расстрел адмирала Колчака // Гуманитарные науки
в Сибири (Новосибирск). Серия: Отечественная история. 1998. №2.
С. 80.
2 Известия Иркутского ВРК. 1920. 8 февраля.
162
Глава 6. «Белый террор» и вопрос о реабилитации
23 января). Но тогда зачем, спрашивается, оговорки о необходимости «разъяснить, что местные власти до нашего прихода
поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске»? Тем более что никакой
реальной «угрозы Каппеля» не было: у каппелевцев было значительно меньше войск, чем у советского гарнизона Иркутска, и не было сил взять город. И почему в таком случае постановление было вынесено не непосредственно ревкомом, а после
категоричного приказа члена Реввоенсовета 5-й армии (которому и была адресована ленинская телеграмма, переданная через Склянского)?
Во-вторых, утверждают защитники большевиков, ревком
действовал в пределах своих полномочий, предоставленных
ему по советским законам в чрезвычайных обстоятельствах.
Это действительно так, но зачем тогда рассказывать сказки о
«судебном решении», когда суда не было и даже формальное
следствие не было закончено?
В-третьих, они цепляются за
