Поверим, но уже поэтому княгиня Щербатова не могла относиться одинаково совершенно как по отношению к одному, так и по отношению к другому. Это всего лишь версия, которая однако о многом говорит. Если и предположить, что Лермонтов был влюблен в княгиню Щербатову и выразил свое восхищение ею в стихотворении "На светские цепи...", полагать, что и она была влюблена в него, нет никаких оснований. Вездесущий А.И.Тургенев после встречи с княгиней Щербатовой в Москве записал: "Смеется сквозь слезы. Любит Лермонтова". Теперь мы знаем, что она очень любила обоих молодых людей; понятно, Мария Алексеевна не говорила с Тургеневым о Баранте, иначе он мог бы вынести и другое суждение: "Смеется сквозь слезы. Любит Баранта".
Если бы княгиня Щербатова любила Лермонтова не так же, как и Баранта, а по-настоящему, как решил Тургенев, ей бы мало было дела до сплетен, она бы, помимо горя из-за утраты сына, лишь беспокоилась бы об участи поэта, ничуть не думая о Баранте и его семье. Все это говорится не в упрек Марии Алексеевне: помимо несчастий, постигших ее, она оказалась вся в плену досужих сплетен вокруг дуэли и собственных предположений, ожидая почему-то ненависти со стороны родных Лермонтова, а понимание - со стороны Барантов. Здесь скорее проявилась досада или неприязнь к поэту, который разрушил ее сверкающий мир с новым - после годичного траура по мужу - явлением в свете. Ей в голову не приходит, что это сделал ее любезный дипломат.
Приехав в Москву, Лермонтов почти тотчас получил записку от княгини Щербатовой с настоятельной просьбой навестить ее. От Антуанетт Блудовой он знал о смерти сына Марии Алексеевны и об ее тревогах по поводу дуэли, совершенно напрасных, а также о том, что она именно его считает виновником дуэли: "из-за хорошего воспитания", какое ему дали.
После первых слов сочувствия и внимания Лермонтов в мундире Тенгинского пехотного полка, с красным воротником без всякой нашивки, прямо сказал:
- Вы сочувствуете Баранту, не мне, хотя заносчивость характера проявил не я на этот раз, а француз? Так многие в высшем свете сочувствовали Дантесу, не Пушкину, который погиб, защищая честь своей жены.
- А вы вступились за мою честь?
- Нет, княгиня. Ваша честь безупречна и никто не покушался на нее.
- Так, вы вступились за честь госпожи Терезы фон Бахерахт?
- Нет, ее честь, я думаю, при ней, - расхохотался Лермонтов. - Во всяком случае, чета Барантов весьма привечала ее...
- Так из-за чего же вы дрались?
- Справьтесь у вашего дипломата, из-за чего он вызвал меня на дуэль.
- Так, это он вызвал вас?
- Да. Я думаю, он принял на свой счет мои слова в отношении убийцы Пушкина. Барон обиделся за барона, - расхохотался Лермонтов.
Рассмеялась и княгиня Мария Алексеевна, пребывая в полном недоумении.
- Вам смешно?
- Одного поля ягода.
Тут княгиню позвали, и она, уходя, попросила гостя подождать ее; ее долго не было, а затем разговор пошел по второму кругу.
- Мне писали, что вы сами просились, чтоб вас послали на Кавказ. Какой безумец! - Мария Алексеевна была явно не в себе.
- Княгиня, вы и в гневе неправедном превосходны, - заметил Лермонтов.
- Я не все вам высказала.
- Готов выслушать смиренно.
- Думаете ли вы о вашей бабушке, которая умрет от огорченья и разлуки с вами? И почему мой гнев, это не гнев, а отчаянье из-за всего, что произошло, неправедный?
- Вот почему. Я попросился на Кавказ, чтобы меня не послали на север, как моего друга Раевского после гибели Пушкина. Тогда бы у меня вовсе не было надежды увидеться с вами в Москве.
- Это шутка?
- Неужели у меня спрашивали, куда меня сослать на этот раз? Князя Александра Одоевского после 12 лет каторги из Сибири отправили на Кавказ служить рядовым неужели по его просьбе? Перевели на Кавказ, потому что там идет война. Правда, он погиб не от пули горцев, а умер от лихорадки.
- Тем хуже для меня. Никогда ваши родные не захотят поверить, что я ничего не значила в этой несчастной дуэли и что лишь благодаря хорошему воспитанию, которое они вам дали, вся эта история имела место.
- Какая тонкая ирония! Моим родственникам и не нужно верить или не верить. Моим секундантом был Монго-Столыпин, мой родственник и друг, которому верит моя бабушка. Он знает, что в этой дуэли, вполне для нас счастливой, ни одна женщина не замешана, ни вы, ни мадам Тереза, о которой говорят больше, чем о вас.
- Тем хуже. Вы действовали, как безумцы или как дети, которые ссорятся, не зная почему...
- Вы знаете, дуэль между русским офицером и сыном французского посланника лучше, чем война между Россией и Францией. Все обошлось малой кровью, - расхохотался Лермонтов и собрался раскланяться.
- Лермонтов! Я слышала: вышел ваш роман "Герой нашего времени", говорят, удивительный.
- В самом деле?
Княгиня Щербатова рассмеялась - сквозь слезы, не ведая о том, что самое лучшее в ее жизни произошло: какая она ни есть, поэт обессмертил ее.
Еще одно объяснение ожидало Лермонтова в Москве у Лопухиных. Мария Александровна, держа в руках книжку романа, вместо первоначального восхищения, разразилась упреками:
- Мишель! Это же ребячество! Ну, зачем вам эта родинка?
Алексис благодушно припомнил присказку:
"У Вареньки - родинка.Варенька - уродинка".
- Неужели нельзя было чем-то заменить?
- Мария Александровна, - со смущением оправдывался Лермонтов. - Я пробовал. Я пишу обыкновенно без помарок, а затем уже ничего невозможно выправить. У меня есть стихотворение...
- Читай, читай, - потребовал Алексис.
Лермонтов взглянул на Марию Александровну, которая явно еще не все высказала, и прочел:
Есть речи - значеньеТемно иль ничтожно,Но им без волненьяВнимать невозможно.
Как полны их звукиБезумством желанья!В них слезы разлуки,В них трепет свиданья.
Не встретит ответаСредь шума мирскогоИз пламя и светаРожденное слово...
- Из пламя и света? - Мария Александровна уловила грамматическую ошибку.
- Как исправить? Не могу, - промолвил Лермонтов.
- Дальше, дальше! - Алексис решительно хотел отвлечь сестру от упреков Лермонтову.
- Дальше?
Но в храме, средь бояИ где я ни буду,Услышав, его яУзнаю повсюду.
Не кончив молитвы,На звук тот отвечу,И брошусь из битвыЕму я навстречу.
- Это прекрасно! Но даже стихами вам не удастся заговорить меня, Мишель, - Мария Александровна была настроена решительно. - Я прошу вас не искать встречи с нашей сестрой - ради ее спокойствия, ибо Бахметев в ярости на вас.
- Прямо Отелло, - Алексис не удержался от шутки. - Не избежать тебе, Мишель, новой дуэли.
Лермонтов расхохотался, но Мария Александровна впервые, без обиняков, заговорила о том, как он постоянно делал все, чтобы сделать несчастной ее сестру. Она многое припомнила ему.
- Почему, почему вам доставляет радость ее мучить?
- Мучить?! - удивился Лермонтов. - Да, я просто ее люблю!
- Что-о? Какая новость. Это же новость из вашей юности, - не поверила Мария Александровна. - Это и есть ребячество.
- Это никогда не было ребячеством, друзья мои. Из всех моих увлечений в юности и позже вызрело лишь одно в высокое чувство, которым пронизаны все мои создания, и поэма "Демон", и роман "Герой нашего времени". Вы мне не поверите. Но мое чувство взлелеяно вашей сестрой. Скажу больше, коли на то пошло. И она меня любит. Многие слова Веры из повести "Княжна Мери" - это ее слова, самое драгоценные в моей жизни, как ее родинка, - Лермонтов выбежал из дома Лопухиных.
В Москве Лермонтов посетил Гоголя, присутствовал на именинах писателя, где читал отрывок из поэмы "Мцыри"; возможно, тогда Николай Васильевич отозвался о романе Лермонтова: "Никто еще не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою".
5
Роман Лермонтова "Герой нашего времени" имел шумный успех; его читали всюду и при дворе, точнее даже за границей, где пребывала императорская семья весной и летом 1840 года по ряду причин. Прежде всего должно сказать, дуэль Лермонтова с Барантом странно взволновала императрицу. В день ареста Лермонтова она записала в дневнике: "...двоем с Катрин (то есть с Екатериной Тизенгаузен, дочерью Е.М.Хитрово, друга Пушкина, которая, говорят, и ввела в большой свет Лермонтова по его возвращении из первой ссылки на Кавказ). - Много говорили о дуэли между Лермонтовым (гусаром) и молодым Барантом..." И в тот же день Александра Федоровна пишет письмо или записку к Софи Бобринской, вероятно, желая узнать подробности: "Вы, конечно, слышали толки о дуэли между г. Лермонтовым и молодым Барантом? Я очень этим встревожена".
