– Бен, что за курс проложить? – спросил Барт. – Долгий путь мы вряд ли выдержим. Где-то поближе надо добыть провиант.
– Подадимся на Ямайку. Это будет самое лучшее. Отдохнём, осмотримся и определим дальнейшие наши действия. – Мак-Ивен был непреклонен, возражать ему в также минуты было бесполезно. – Барт, готовьте с Солтом судно. Работы можно будет продолжить в пути.
Шлюпками вывели судно из бухты, поставили паруса. Островок медленно исчезал в морской пучине. Он был одной довольно неприятной точкой в море жизни каждого из матросов. Покидали они его без сожаления. Ими двигала надежда на лучшее.
В Пуэрто-де-Кагуайя Барт, вновь выполнявшего роль капитана, закупил у торговцев провиант, договорился и о смене парусов для судна. Три дня стоянки в отдалённом углу бухты хватило людям, чтобы отдохнуть, немного окрепнуть и осмотреться.
– Ты заметил, Барт, как легко можно было б захватить этот городишко? – Мак-Ивен многозначительно посмотрел на помощника.
– Я обратил на это внимание, капитан, – улыбнулся Барт. – Это можно будет учесть на будущее. А пока нам лучше заняться более мелким делом.
– Эх! Как хотелось бы сыграть по-крупному один раз и смотаться в тихое местечко! Но... Не получается, Барт!
– Кстати, Бен, я слышал в городе, что наш достославный сэр Дрейк отдал Богу душу. Уже больше двух месяцев, как умер.
– Не может быть! Как же это случилось? Убит а бою?
– Ничуть не бывало! Умер от каких-то коликов в животе. Так здесь говорят. По этому случаю во многих городах отслужили благодарственные молебны. Устраивали праздники.
– А что с эскадрой, Барт?
– Вернулась назад, в Англию. Награбили достаточно. Вот только главные действующие лица уже ничего от этого не получат. Ни Хокинс, ни Дрейк!
– Вот бы нам быть в это время там, Барт!
– И что бы случилось?
– Можно было попытаться завладеть частью сокровищ, Барт! Представляешь?
– Не думаешь ли ты, что там мало любителей вроде тебя, – Барт скептически усмехнулся, а Мак-Ивен недовольно глянул на своего помощника.
Барт понял, что допустил промах. Но было поздно. Капитан вдруг ощутил, что все вокруг только и ждут, как бы урвать кус пожирнее. Стало скучно, грустно, а в груди или в голове, кто его поймёт, стало шириться озлобление.
Капитан перебирал в памяти случаи, когда сам он топил лучших друзей и соратников, сколько крови, подлости и зла прошло мимо него, совершённое его руками или при его попустительстве, а то и прямом приказе.
Усмехнувшись, он подумал о Барте: «И этот наверняка подумывает о том, как обдурить меня, Мак-Ивена».
Он оглянулся по сторонам. Вокруг были люди, простые матросы, Солт, Крэбб, Том. Что они думают? К чему стремятся? Что замышляют против него, Мак-Ивена, давно потерявшего и совесть, и веру в людей, и во что бы-то ни было.
«В мире нет надёжных людей! – подумал он в смятении. – Хотя я встречал таких, что были готовы отдать жизнь за честь, слово и прочую чепуху, выдуманную святошами. А они сами первейшие богохульники и преступники! А вдруг... Вдруг есть настоящие, верные люди, которые не предадут, не обманут, протянут руку, чтобы спасти, помочь?!»
Капитан медленно побрёл в каюту. Запер дверь, показывая всем, что не хочет ни с кем говорить или вообще общаться. Достал увесистую бутыль с ромом, кружку. Ещё подумал, что это его слабость, не очень-то вяжущаяся с его жёсткой натурой. Но сопротивляться не хотел. Налил, выпил и снова налил. Закусывать не стал.
На следующий день капитан не открыл дверь. Помощники в недоумении и растерянности, переглядывались, не зная, что предпринять.
– Какого чёрта! – Солт был раздражён. – Что делать, Барт? Дольше оставаться на рейде довольно опасно. Надо сниматься с якорей, пока власти не заподозрили нас.
– Как без согласия капитана, Солт? Если ты готов взять всё на себя, то я возражать не стану. Можешь действовать.
– Но ты же первый помощник, Барт! Хотя... Ладно, пусть будет по-твоему!
Солт отдавал команды, якоря подняли, паруса распустили. Судно грациозно заскользило по глади бухты, и к полудню берег утонул в сине-зелёных водах моря.
Капитан не появился на палубе и на следующий день. Один из матросов вспомнил, как такое же он наблюдал пять лет назад, когда они плавали у берегов Канарских островов, охотясь за испанскими купцами.
– Это запой дней на пять, ребята, – говорил он убеждённо. – Ничем его в это время не проймёшь. Каюту загадит так, что потом месяц войти нельзя будет. Верно вам говорю.
– В таком случае нам, Барт, самим нужно всё решать. Пошли думать и строить планы. Капитан нам сейчас не указ.
После долгих споров и криков, после выпитого рома, помощники договорились идти к Кубе, и у её берегов искать удачи в их грязных делах.
Ограбив три прибрежных селения и получив запас провианта, пираты бросились на восток, где рассчитывали поживиться хорошим призом вблизи большого города.
Мак-Ивен уже очухался, был угрюм и неразговорчив. А тот матрос, что поведал команде о его запоях, заметил, что так будет продолжаться с месяц.
Капитан почти не вмешивался в распоряжения помощников, лишь курил короткую трубку, пристрастившись к этому зелью совсем недавно.
Недалеко от Сантьяго они погнались за купцом, вынудили его лечь в дрейф и ограбили, заполучив около тысячи песо серебром, товаров тысячи на две и провиант. К тому же пополнили запас пороха и пуль, которые судно везло в город из Гаваны.
Долго рядили, что делать с командой и судном, пока капитан мрачно махнул рукой, коротко бросив:
– На дно! Всех! Смерть испанским собакам!
Барт всё же разрешил испанцам разместиться в одной шлюпке и покинуть тонущий корабль.
– Ты помогаешь своим испанцам, Барт! – разорался капитан, увидев отваливающих испанцев. – Ты не достоин доли!
– Перестань, Бен! Пусть лишний грех не отягощает твою душу. К чему нам их смерти? Ценности забрали, остальное нам ни к чему. Успокойся!
Капитан ещё долго ворчал, пока на горизонте не появился парус ещё одного испанского корабля.
Вскоре с марса доложили, что это военный галеон о трёх мачтах, и идёт он прямо на них. Скорей всего он вышел из Сантьяго и теперь создавал большую угрозу, что было ясно даже юнге Джимми.
– Уходим! – рявкнул капитан зло. – Шевелись, сучьи дети! На снасти! Бегом!
Матросы бросились со всех ног выполнять команды. Понимали, что с таким кораблём, как этот испанец, сражаться бесполезно.
Выбрав наиболее выгодный курс относительно ветра, «Миньон» медленно удалялся от испанца.
– Испанец прибавляет парусов, – заметил Барт, не глядя на капитана.
– Посмотрим, как пойдут дела, – ответил капитан. – Если мы не сможем оторваться – посадить всех на вёсла. Пусть гончие псы хоть немного поработают для своего спасения!
Вскоре стало ясно, что испанец хоть и медленно, но сокращает дистанцию.
– Эй вы, подонки и дети потаскух! На вёсла, крысы вонючие! И не вздумайте халтурить! За работу! До темноты ещё далеко! Надо продержаться!
До темноты продержались, но потом пришлось резко подойти к побережью с тем, чтобы там найти укрытие от погони.
С потушенными огнями, судно осторожно пробиралось вдоль береговой линии, матросы вслушивались в шум прибоя, определяя расстояние. Постоянно бросали лот, измеряя глубины.
С почти пустым трюмом, судно могло близко идти вдоль берега, не опасаясь наткнуться на испанца.
Ранним утром, чуть развиднелось, далеко в море увидели паруса испанца.
– Ты смотри! Какой хитрец! – Мак-Ивен навёл подзорную трубу на корабль. – Трудно было ожидать такой прыти от испанского корабля. Что ж делать?
– Неплохо бы использовать бриз, капитан, и попробовать проскочить до того, как испанец не переставит паруса и не сделает разворот. – Барт с уверенностью смотрел на капитана.
– Мысль хорошая, Барт. Вёсла приготовить на случае нужды!
– Они уже знают, с кем имеют дело, – заметил Мак-Ивен через несколько минут. – Если капитан, – мотнул бородой в сторону испанского судна, – такой опытный и хитрый, то может всё же прижать нас к берегу и накрыть огнём своих пушек.
