Колли не двигался. Кто-нибудь другой на месте Лейни мог бы решить, что он недоволен. Но Лейни знала, что с ним происходит. Он смотрит на нее, смотрит со всей своей завораживающей силой. И думает.
Обдумывает только что услышанное.
– Лейни.
Когда Колли произнес ее имя, она уже знала, как он намерен поступить. Опасность сгустилась и стала почти осязаемой.
Она отступила на шаг, потом еще на шаг, но он надвигался на нее.
– Отпусти меня.
Ее обуял внезапный страх. Он не шутил, как, например, Си-Кей. Он не умеет шутить.
Папа был прав: ей нельзя быть с Колли. Один его поцелуй сожжет ее заживо.
Но он добился своего, потому что Лейни, сама не зная каким образом, провела его к кленам, растущим около двери, ведущей в погреб. Она осознала это только тогда, когда ударилась спиной об эту дверь и инстинктивно выпрямилась.
– Хорошо. Начинай. – Она была в отчаянии и потому решила капитулировать. У нее не оставалось выбора. – Но, Колли, это же в первый раз…
Черты его смуглого лица заострились от охватившей его страсти. Его руки – ни у одного мужчины не может быть таких сильных рук – обхватили ее, и ее грудь прижалась к его комбинезону. Его глаза видели только ее рот. И он не говорил ни слова.
Он целовал ее.
Она обвила его руками, и ее пальцы заскользили по его спине.
За нежностью Колли таилась черная бездна, опасность. Нервы Лейни напряглись до предела.
Его губы гладили ее, а рука обхватила ее бедро и прижала его еще сильнее.
Ее нога, обутая в белую теннисную туфлю, ударила по двери погреба, и она очнулась.
Призвав на помощь всю свою волю, она оторвалась от него и выдохнула беззвучно:
– Х-хватит.
Он открыл глаза и выпустил ее так неожиданно, что Лейни оступилась и упала на землю. Подниматься на ноги она не стала, так и осталась сидеть, прислонясь спиной к могучему клену.
Птицы весело звенели в кронах деревьев, а с кухни доносился запах жареной курятины. В «Магнолии» уже готовился ужин.
Мир оставался прежним. Известным и привычным. Но Лейни стала иной. Ей никогда не доводилось бывать там, куда Колли только что перенес ее.
– Ты все испортил. – Она всхлипнула, пытаясь подавить истерику. – Нужно было не так. Ты…
Она умолкла, не в силах найти слова, чтобы описать опустошение, произведенное им в ее душе.
А Колли тяжело дышал, и сердце билось, как безумное. Он не собирался оправдываться.
– Уходи.
Он нерешительно смотрел на нее.
– Лейни, я…
Она отвернулась от него.
Тогда он исполнил ее просьбу. Повернулся на каблуках и бесшумно, как кошка, скрылся среди деревьев.
Он считал, что Джон Торн еще слишком слаб и не встает с постели. Несколькими минутами раньше Колли мог бы заметить Торна, беседующего на крыльце у парадного входа с несколькими мужчинами, но он был тогда слеп и глух ко всему на свете, за исключением Лейни. А теперь Торн спустился с крыльца и остановился футах в двадцати от Колли.
– Ты!
Весь мир мгновенно умер. Не было щебета птиц, гула голосов, взрывов смеха.
А Колли шагал вперед, не обращая ни на что внимания.
– Я к тебе обращаюсь, Ролинс. Ты меня слышишь?
Только услышав свою фамилию, Колли осознал, что произошло. Торн застиг его на своей территории.
Он велел себе немедленно успокоиться и с расстановкой ответил:
– Я вас слышу.
– Тебе нечего здесь делать. Если не веришь, спроси своего деда. Какого черта ты ошиваешься возле «Магнолии»?
«Спокойно, – повторил Колли про себя. – Думай».
– Здесь собрался весь город. Я пришел посмотреть.
– На что?
Жестокое воспаление легких не прошло для Торна бесследно – он был еще бледен и нетвердо стоял на ногах. «А может быть, – подумал про себя Колли, – так и должен выглядеть человек, встретивший того, кого он люто ненавидит».
– Колли, подожди, я не…
Нет, нет, нет. Но он не скажет «нет» девушке, которая побежала за ним следом, чтобы взять назад опрометчивые слова.
И скрипач, и гитарист поняли, что происходит нечто из ряда вон выходящее, и музыка умолкла.
Слишком поздно Лейни заметила отца и остановилась как вкопанная. А Торн удостоил ее лишь мимолетным взглядом и вновь посмотрел на высокого смуглого молодого человека в рабочем комбинезоне, стоящего перед ним и готового к решительной схватке.
Лицо Торна потемнело от гнева.
– Ты пришел к ней, – яростно отчеканил он. – Лучше бы ты остался на ферме с другими дикарями.
– Папа, оставь его! – Лейни подбежала к Колли и остановилась рядом с ним. – Почему ему нельзя приходить ко мне в гости?
– Держись от него подальше, Элейна Мари, – загремел Торн, – или я силой заставлю тебя подчиниться!
Он надвигался на них.
– Не смейте трогать ее! – угрожающе проговорил Колли.
– Я никогда ее не бью. Это моя дочь, я люблю ее и именно поэтому не позволю такому скоту, как ты, приближаться к ней. Элейна, слышишь, что я говорю?
Лейни нерешительно посмотрела на Колли, затем перевела взгляд на отца.
– Послушайся его, – хрипло сказал Колли.
Поколебавшись, Лейни отступила на шаг. Торн остановился всего в нескольких футах от Колли и распорядился:
– Иди на веранду к матери.
Множество испуганных лиц молча наблюдало за разворачивающейся сценой.
– А ты, Колли, отправляйся на ферму, к той сволочи, с которой тебе не зазорно иметь дело, – прошипел Торн. – Ты один из них, и ничего не изменилось от того, что ты почему-то получил фамилию. Я знаю, кто ты такой, так же хорошо, как и то, зачем ты здесь. Но Лейни ты не получишь. Ты возомнил, что она твоя, еще очень давно, но я встал у тебя на пути. Найди себе другую, или я сделаю с тобой то же, что ты делаешь с жеребцами, когда подходишь к ним с ножом. Ты меня понял?
Толпа, как один человек, в ужасе ахнула.
– Папа!
В глазах Колли помутилось от гнева. Он протянул вперед руки, готовый вцепиться Торну в глотку.
– Вы позорите не только меня, но и ее. Вы старый и больной человек, и к тому же ее отец, иначе я бы прямо здесь вышиб из вас дух.
Торн шагнул вперед.
– Попробуй! Я не так уж стар и не слишком болен.
Капли пота выступили на лбу и седеющих висках управляющего.
– Колли, не надо! – взмолилась Лейни.
Колли внял ее просьбе и не ударил Торна; он лишь оттолкнул его с такой силой, что Торн пошатнулся и ухватился за ствол клена, чтобы не упасть. Колли зашагал вперед, расталкивая всех, кто не успел вовремя убраться с его пути.
И тут он увидел единственное знакомое лицо – лицо Деборы. Она возникла перед ним из ниоткуда.
– Пожалуйста… – начала она и умолкла.
Колли не был намерен жалеть и ее.
– Я сдержал слово, – проговорил он, тяжело дыша. – Но вы сказали: «когда-нибудь». Почему же вы не выполняете своих обещаний?
