— Понятно, — сказал я и поблагодарил. — Спасибо, Смалтуш.
— Не за что, я отдаю свой долг.
— Считай, что уже отдал его. Аббай, сообщи Олладе и Лисстеру, что нам предстоит драка. Фаинэлия, экипируйся и на выход.
— Вы собираетесь напасть на жрецов Г’Ха? — сильно удивился караванщик. — Но их же пятнадцать человек и не известно, сколько тех, кто прячется в фургоне.
— Там их не больше двух, надеюсь. И там каждый стоит пятнадцати, — ответил я ему. — Смалтуш, прошу не вмешиваться в бой. Даже если ты поклоняешься богине, то всё равно останься в стороне.
— Я не настолько ярый верующий, чтобы защищать её жрецов и имущество, — пробормотал он. — Но против пятнадцати жрецов идти — это безумие! А если там ещё и паладины?!
— У нас тоже есть паладины, — с бахвальством сказал Аббай, не выдержав, слушая слова караванщика, в которых сквозило чрезмерная вера в превосходство служителей бога-паразита. — И паладины создательницы намного сильнее, чем паладины какой-то паразитки!
— Аббай! — прикрикнул я на разошедшегося воина.
— Извини, Юрий, сам не знаю, что нашло на меня, — пробормотал он и отвёл виноватый взгляд в сторону.
— Я готова, — раздался за моей спиной голос эльфийки. Пока я вёл беседу с караванщиком и пристэнсиллианцем, женщина успела надеть кирасу, шлем, натянуть высокие сапоги из толстой кожи и накинуть перевязь с кривым клинком, похожим на короткий японский меч джуйто.
Я обернулся, оценил её вид и кивнул:
— Тогда пошли.
Я прямо на ходу спрыгнул на землю. Обернулся, чтобы помочь эльфийке выбраться из фургона, но та обошлась без моей помощи, повторив трюк за мной. Тогда я ускорился, достал лук, накинул на него тетиву, затем убрал его обратно в чехол и прикрыл клапаном. После этого я вернулся в обычный ритм, сделав все приготовления к бою незаметными для окружающих.
Через минуту к нам присоединились Оллада и Лисстер. Аббай спешился, предпочтя вести намечающийся бой не в седле, где не сможет полностью раскрыть свои навыки паладина, к которым ещё до конца не привык. Свою лошадь передал новому знакомому, который, к слову, её ему подарил. Тот сразу после этого направился к своим повозкам, чтобы предупредить о намечающейся сваре между нами и соседями.
Едва только он отъехал от нас, как рядом остановился всадник на верблюде из охраны каравана.
— Что случилось? — поинтересовался он у нас.
— Ничего, — дал я ему ответ.
Тот с минуту сверлил меня недоверчивым взглядом, потом предупредил:
— Если вздумали нарушить порядок в караване, то вас убьют. У нас хватает отличных воинов и боевых амулетов, чтобы приструнить любых нарушителей.
«Вот же пристал, как банный лист к голому заду», — с раздражением подумал я. — Послушай, уважаемый, в вашем караване едут наши враги… не перебивай! — я не дал и слова произнести открывшему, было, рот наезднику. — И они везут опасное существо, которое днём можно убить, а ночью оно почти неуязвимо. Нам так и так придётся сражаться с ними, так лучше мы это сделаем сейчас, когда наши шансы велики благодаря солнцу. Если бы я про них узнал раньше, то не стал бы проситься в караван. Сейчас же, даже покинув его, избежать сражения не удастся.
— Так и деритесь в другом месте, не в караване! — рявкнул он.
— Повежливее! — не менее экспрессивно прикрикнул на него Аббай. — Не с бродягой разговариваешь!
Охранник внимательно посмотрел на меня и, кажется, только сейчас оценил качество и стоимость снаряжения с оружием на мне. Особенно долго он рассматривал рукояти эльфийских мечей. Спутать их с какими-либо другими клинками мог только неуч и молокосос, а воин таким точно не являлся. И это он ещё эльфийский лук не видел, он у меня укрыт чехлом от солнца и пыли.
— Я должен сообщить господину Ияз’Корши, — сказал он. — Прошу вас до его решения ничего не предпринимать. У уважаемого владельца каравана хватит сил, чтобы защитить вас от ваших недругов, кем бы они ни являлись и сколь сильными не были бы.
— Хорошо, я постараюсь дождаться его ответа, — кивнул я ему и улыбнулся. Тот недоверчиво скривился, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и ударил пятками по верблюжьим бокам. Как только он скрылся за повозками, я скомандовал. — Пошли к жрецам. Не хватало ещё, чтобы они вместе с охраной против нас выступили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Угу, — одобрительно кивнул Аббай и хищно ощерился в предвкушении драки.
Фаинэлия зашептала молитвы создательницы, подготавливаясь к скорому сражению и готовя нас. Я-то в благословении особо не нуждался, в отличие от простых бойцов Оллады и Лисстера. Да и Аббай после такого допинга становился ещё быстрее, сильнее и неутомимее, хотя и так на голову превосходил обычного человека, будучи паладином.
Уже скоро показались те, кого мы ждали. Благодаря особому фургону их нельзя было спутать с кем-то ещё. При виде нас жрецы, одетые как обычные пустынники, засуетились. Кто-то обнажил оружие, другие отошли к фургонам, несколько человек встали между нами и основным своим отрядом, будто собственными телами и телами животных прикрыли товарищей от нас.
— Там минимум один старший жрец, — сообщила мне эльфийка. — Он почувствовал меня.
«Или меня, — добавил я мысленно, вспомнил слова Пристэнсиллы, что я опять стал «видимым» для богов-паразитов и их подручных. — Или нас обоих. Ну, и плевать!».
Я вошёл в состояние ускорения, вытащил лук из чехла, откинул клапан с колчана, достал первую стрелу, наложил её на лук и натянул тетиву. Полсекунды своего времени я потратил на выбор цели, после чего отправил к ней оперенную посланницу смерти. Выбирал между мужчиной, в глубине строя, которого прикрыли два всадника, выставив перед собой круглые щиты, и женщиной, которую закрывали сразу трое. Кто-то из них и есть тот старший жрец, который может доставить нам немало неприятностей, если его не нейтрализовать в самом начале боя. Четвёрку всадников первой линии я проигнорировал, так как вряд ли они были сильно опасными. Скорее, просто пушечное мясо, призванное собирать на себе боевые заклятия, удары жреческой воли, стрелы и задерживать рукопашников, чтобы дать более сильным товарищам подготовиться.
Сейчас первая стрела полетела в женщину, вторая досталась мужчине с двумя телохранителями, потом вновь выстрелил в жрицу. Ещё две стрелы потратил на пару воинов, выглядевших наиболее опасно. Возможно, это были паладины.
Отстрелявшись, я сбросил лук и колчан на землю, обнажил клинки и вышел из состояния ускорения.
Всё-таки, влияет моя сверхспособность на стрелы, которые пускаю из лука, ещё как влияет. Как минимум, они получают большую скорость, так же как дротики, с помощью которых однажды разобрался с отрядом храмовников. Вот и сейчас все стрелы попали точно в свои цели, ни одного из служителей богини Г’Ха не спас защитный амулет. А такие волшебные вещи, пусть и невысокого качества, даже у нашей группы имеются. Что же говорить по жрецов на серьёзном задании. То есть, мои стрелы прошли сквозь сильные защитные чары, как иголки через газовую шаль.
— Фаинэлия! — крикнул я.
Та понимающе угукнула, подняла руки на уровень груди и звонко хлопнула в ладоши, скороговоркой прошептав короткую молитву создательнице. После этого хлопка по врагам ударила воздушная волна. Она смела ближайших к нам четверых всадников, повалила на землю жреца с моей стрелой в горле и пару его телохранителей, сорвала полог с простого фургона и подняла облако пыли и песка, скрывшее от наших взглядов прочих противников.
— Я к фургону с тварями! — вновь крикнул я, обращаясь к товарищам. — Вы разберитесь с остальными!
Ускорение я не стал задействовать, чтобы сохранить энергию для боя с упырями, если те, вдруг, не сгорят моментально под лучами солнца. Лишь оказавшись рядом с фургоном напротив двери, я перешёл в сверхскоростной режим и нанёс несколько ударов, метя в места, где располагались петли и, предположительно, внутренние запоры. «Заряженные» клинки, да ещё разогнанные до умопомрачительной скорости прошли сквозь толстую древесину и металлические детали, будто тех и не было на их пути. А миг спустя вырубленная дверь медленно полетела в меня.
