Как и говорил Локки, пуля его только задела, и на коже остался лишь рубец. Другая проблема — Крис…
Дверь передо мной скрипнула, и я содрогнулась от неожиданности. Из комнаты вышел Локки, который держал в руках моток черных ниток и иглу. Я резко встала и подошла к нему.
— Ну? — спросила я нетерпеливо.
— Что ну? Все в порядке. Он полностью восстановился. Тело в норме. Шрам я зашил. Правда, ему еще пару часов будет немного тяжело двигаться, но, как говорится, жить будет. Можешь войти.
Сказав это, он ушел, оставив меня наедине с дверью.
Я взялась за ручку и, вздохнув для храбрости, открыла ее. Комната за дверью оказалась немного другой, чем я её себе представляла. Не слишком большая, но и не маленькая, с серыми каменными стенами и таким же полом, на котором были разбросаны небольшие коврики разной формы и цвета. Одно огромное круглое окно, с выступающим округлым подоконником с мягкой обивкой, на который можно лечь как на кровать. У левой стены размещался небольшой шкаф для одежды и письменный потрепанный стол, на котором валялась куча школьных тетрадей. Возле стола высокими стопками лежали книги. Некоторые были разбросаны возле окна и кровати. Сама же кровать находилась у правой стены. Она была двухместная с синим бельем, по бокам которой стояли две маленькие тумбочки. Так же в комнате были большой черный книжный шкаф, плазменный телевизор с подключенной игровой приставкой, небольшая аудиосистема и синий диванчик.
Крис сидел на кровати, свесив ноги на пол, и пытался застегнуть рубашку. Это был первый раз, когда я увидела его шрам полностью. Он рассекал грудь и тянулся почти до бедра. Мой шрам по сравнению с его был комариным укусом.
Я уже было хотела уйти, чтобы не мешать ему одеваться, но заметила, что руки Криса дрожат и он никак не может ухватиться за пуговицу. «Точно, он ведь еще не может хорошо управлять своим телом» — догадалась я.
— Это, — неуверенно произнесла я, потоптавшись на месте, — давай помогу.
И не дождавшись его ответа, я медленно подошла, присела перед ним и начала медленно застегивать пуговицы его рубашки, усердно стараясь случайно не задеть рукой шрам.
Пристальный взгляд Криса начал прожигать мне макушку.
— Ну, эмм… — начала я, чтобы хоть как-то убить ту тишину, которая повисла в комнате.
— Это хуже чем я думал, — перебил меня Крис.
Я удивилась, но не взглянула на него.
— О чем ты?
— Потерять тело. Всего неделя, а я уже был готов сойти с ума. Нет рук и ног. Говорить ты не можешь, так как голосовые связки перерезаны, а поначалу и слушать и видеть тоже не способен. Остается только думать. И постепенно, каждый час тело медленно восстанавливается. Довольно гадкое зрелище.
Он грустно усмехнулся. Я на секунду остановилась, слушая, а потом застегнула две последние пуговицы и встала на ноги.
— Как там остальные? — спросил он, меняя тему.
— Хорошо, но они волновались за тебя. Мелори места себе не находила от того, что ты не пускал их к себе.
— Не люблю чувствовать себя слабым в глазах других. — Крис нахмурился. — Тем более, она бы еще сильнее начала волноваться.
— Возможно, ты и прав, — пожала я плечами.
— А как там этот Брайан с его братом?
— В порядке. Но лучше бы они забыли всё поскорее. Что бы там ни было, они же еще дети.
— Понятно.
Опять повисла тишина.
— Зачем ты оттолкнул меня? — наконец-то решилась задать я вопрос, который терзал меня последнюю неделю.
Крис закинул руки назад и повалился обратно на кровать.
— Просто захотел, вот и все, — ответил он.
У меня нервно дернулась бровь.
— Это не ответ.
Парень засмеялся.
— Ну тогда не знаю. Да какая теперь разница.
Этот ответ меня тоже не устроил.
— Есть разница.
Крис внезапно посерьезнел, и протянул мне руку.
— Помоги мне встать. Я еще плохо двигаюсь.
Его слова о том, что он не может хорошо управлять своим телом, заставили меня почувствовать себя виноватой. Я прикусила губу и взяла его руку. Но дальше случилось то, чего я не ожидала. Крис, вместо того чтобы встать, резко дернул мою руку, от чего я повалилась прямо на него. Я попыталась встать, но он крепко прижал меня к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А? — только и смогла сказать я.
— Заткнись, — прошипел он и крепче прижал меня к себе.
Я не знала что сказать, и, последовав его совету, замолчала.
Три минуты мы лежали молча и неподвижно. Крис поминутно вздыхал, сжимая мою кофту. Я не знала, почему он себя так вел, но знала, почему мне вдруг захотелось плакать. Я соскучилась. Последний месяц мы почти каждый день были вместе, разговаривали, гуляли. И тут внезапно он исчез. Для меня это стало слишком сильным потрясением. Будто меня разорвали напополам. Я каждый день по несколько часов просиживалась перед дверью его комнаты и ждала, когда эта дверь откроется.
Всю эту неделю я почти ни с кем не разговаривала. И тогда я поняла, что когда в моей жизни появился Крис, моя необщительность с другими была обычным явлением. Только друг с другом мы могли часами разговаривать ни о чем, и для нас это было нормально. Неважно каким способом, мы просто должны быть вместе. Тогда одиночество и пропадает. И даже так, обнявшись, просто молчать. Будто ухватившись за тонкую травинку, пытаться не упасть в пропасть.
Внезапно у меня внутри появилось странное чувство. Мне захотелось ударить Криса, заставить его просить прощение, оттого что оставил меня одну. Мне захотелось убить его, но это было не желание Лилит, — это было мое желание.
Я обхватила шею парня руками и прижалась к его груди.
— Дурак, — проговорила я тихо, — ненавижу тебя.
Крис засмеялся.
— Моя ненависть взаимна.
— Глупо звучит.
— Согласен. Зато теперь тебе не нужны причины чтобы убить меня.
— Верно. — Я привстала и заглянула ему в глаза, — Но теперь, только я имею право на это. Не смей больше подвергать себя опасности. Только у меня есть право лишить тебя жизни. Только я могу, и больше никто другой!
Крис ухмыльнулся.
— Два охотника, желающих заполучить друг друга. Жертв в этой игре нет.
— Верно. И наша игра будет длиться вечность…
