«У иных могут быть не только убеждения, но и что-нибудь еще чугунное».
* * *
«Англичанин прежде всего старается быть англичанином и сохраниться в виде англичанина, и любить человечество не иначе, как в виде англичанина.
Мы настолько же русские, насколько и европейцы, всемирность и общечеловечность — вот назначение России. Действительно, несем в своем зародыше какую-то сущность общечеловека и впредь так будет, и народ, развившись, такой будет.
Посмотрите на великоруса: он господствует, но похож ли он на господина? Какому немцу, поляку не принужден он был уступать. Он слуга. А между тем, тем-то — переносливостью, широкостью, чутьем своим он и господин. Идеал его, тип великоруса — Илья Муромец.
Таким образом, чем сильнее мы разовьемся в национальном русском духе, тем сильнее отзовемся и европейской душе, примем ее стихии в нашу и породнимся с нею духовно, ибо вот это всечеловечность, и… и, может быть, и им, европейцам, стали бы полезны, сказав и им наше русское особое слово, которое они еще, развившись насильственно, еще не слыхали. Наша способность языка, понимания всех идей европейских, сердечное и духовное ее усвоение — всё это, чтоб разрозненные личные народные единицы соединить в гармонию и согласие, и это назначение России. Вы скажете, это сон, бред: хорошо, оставьте мне этот бред и сон.
Я объявляю (пока еще без доказательств), что любовь к человечеству — немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой. Пусть пожмут плечами мудрецы наши, но эта истина мудренее их мудрости, и я верую, непременно станет когда-нибудь аксиомой во всем человечестве».
* * *
«Как-то не хватает тех связей, которые соединяют человека с жизнью, как-то слабее и ничтожнее становится он».
* * *
«Либеральное наше европейничанье. Разрыв с народом. Презрение к народу (это демократов-то). Они идут в народ, народ их бьет, и вот они враги народу и презирают его. Он дескать ни на что не способен. Изучать правду народную не хотят».
* * *
«Летающие пощечины, сладость самоунижения. Жидовское царство при этом».
* * *
«Если отсутствие высшего смысла в бессмертии, то и гражданского».
* * *
«Весь православный Восток должен принадлежать православному царю, и мы не должны делить его (в дальнейшем на славян и греков)».
* * *
«В славянском вопросе не славянство, не славизм сущность, а православие».
* * *
«Без детей ни брака, ни семейства, ни жизни. Благородного подвига жаждут, ни Бог, ни судьба не пошлет, а дети и неспособного на благородный подвиг — дадут сделать благороднее. Дети благородят».
* * *
«Движения нет в народе. Да разве в характере нашего народа эти движения».
* * *
«Сознание и любовь, что, может быть, и одно и то же, потому что ничего вы не сознаете без любви, а с любовью сознаете многое».
* * *
«Христианство есть доказательство того, что в человеке может вместиться Бог. Это величайшая идея и величайшая слава человека, до которой он мог достигнуть».
* * *
«Любя яблоко, можно любить человека».
* * *
«Наша демократия так же древна, как и Россия, а у тех [в Европе] с [17]89-го года».
* * *
«Общечеловек. Россия — новое слово: В том-то ее и национальность».
* * *
«Отрицают движение. Что же кричал народ? Стало быть, не было движения».
* * *
«Я двух дней не проживу с кем-нибудь в одной комнате».
* * *
«Я не спал. Отнесли, и… уже только в могиле мне показалось: как же это я умер, а всё знаю, только шевелиться не могу».
* * *
«Эгоисты капризны. Нежелание связать себя никаким долгом. <…> Эгоизм и страстное желание покоя и лени рождают желание освободиться от долгов, а вместе с тем и странное требование от всех к себе долгов. Неисполнение этих долгов к себе самому принимается как обиды, сердцем».
* * *
«Мы интеллигенция русская, плохие граждане, мы сейчас в обособлении. Не дадут нам чего — и мы дуемся».
* * *
«Никогда лик мира сего не переделать. Нечего и говорить об этом, приготовить ответы нельзя».
* * *
«Кто верит в Русь, тот знает, что она все вынесет и останется прежнею святою нашею Русью — как бы не изменился наружно облик ее. Не таково ее назначение и цель, чтоб ей поворотить с дороги. Ее назначение столь велико, и ее внутреннее предчувствие своего назначения столь ясно (особенно теперь, в нашу эпоху, в теперешнюю минуту, главное), что бояться и сомневаться верующему нечего».
* * *
«Наш народ заключает в себе начала решить вопрос низшей братьи, четвертого сословия, без боя и без крови, без ненависти и зла, совершенно на иных началах, как думает решить его Европа».
* * *
«Даже в Англии нет столь яростных ненавистников России в настоящую минуту, как настоящие клерикалы».
* * *
«Подлинно Восточный вопрос в своей широте: католичество объявляет войну православию и хочет вести и человечество мечом».
«Всё в вопросе: правда ли, что существует заговор католичества… Есть ли заговор? В таком ли размере страшен он и велик, как мне кажется».
* * *
«Процветает борьба католичества с восточным христианством».
* * *
«Бой окончится в пользу Востока и России. Даже и лучше будет, если так решится дело. О кровь…»
* * *
«И уж разумнейшие клерикалы не упустили случая разжечь в католической и христианнейшей земле этой всевозможные волнения под всевозможными до неузнаваемости предлогами, видами и формами».
* * *
«Оставить славянскую идею и восточную церковь — все равно что сломать всю старую Россию и поставить на ее место новую и уже совсем не Россию. Это будет равносильно революции. Отвергать назначение [России] могут только прогрессивные вышвырки русского общества. Но они обречены на застой и на смерть…»
* * *
«…Восточный вопрос не выдумали славянофилы. Он родился раньше вас, раньше нас, раньше русской империи, раньше Петра Великого, родился он при первом сплочении великорусского племени в сильное государство, он родился вместе с Москвой, и есть великая идея, оставленная Москвой, которую вынес из Москвы Петр, в высшей степени понимавший ее органическую связь с русским назначением и с русской душой».
* * *
«Нации живут великим чувством и великою всё освещающей и снаружи и внутри мыслью, а не одной лишь биржевой спекуляцией и ценой рубля».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
