Застав свою секретаршу на рабочем месте, Сэнди узнал у нее кое-какие номера телефонов. У него были в Майами двое знакомых юристов, хотя нечего и думать о том, чтобы в семь пятнадцать вечера кто-нибудь из них сидел в офисе.
Домашний телефон одного молчал, по другому сказали, что глава семьи разговаривает с клиентом.
Пришлось тревожить коллег в Новом Орлеане, и в конечном итоге Сэнди получил номер Марка Берка, считавшегося в Майами отличным специалистом по уголовным делам. Оторванный звонком от ужина, Берк не выказал особого восторга, однако слушал внимательно. Около десяти минут Сэнди вкратце излагал историю Патрика Лэнигана, не забыв и о последних новостях относительно Евы. Этим и вызван неожиданный звонок, пояснил он. Рассказ заинтересовал Берка, не упустившего случая похвастаться не только знанием уголовного законодательства, но и инструкций иммиграционного кодекса. Сразу после ужина он обещал проконсультироваться со знакомыми, и Сэнди сказал, что через час перезвонит.
Чтобы отыскать Каттера, потребовалось набрать три номера. После двадцати минут бессмысленной болтовни он наконец согласился прийти на встречу в кафе. Подъехав туда, в ожидании прихода Каттера Сэнди еще раз связался с Берком.
Берк сообщил, что Ева Миранда действительно в Майами, в федеральном центре для временно задержанных лиц.
Пока ей не предъявлено никакого обвинения. Увидеться с ней сегодня невозможно, и будет очень трудно сделать это завтра: в соответствии с законом ФБР и таможенная служба имеют право держать человека с фальшивым паспортом под стражей до четырех дней, прежде чем можно будет подать просьбу об освобождении под залог. В данных обстоятельствах это оправданно, сказал Берк. Подобные люди привыкли быстро уносить ноги. Было несколько клиентов, которых ему приходилось навещать в этом центре.
Далеко не худшее из возможных мест. Ева находится там в отдельной камере, и жизни ее ничто не угрожает. При благоприятном стечении обстоятельств утром ей позволят воспользоваться телефоном.
Сэнди заметил, что особой спешки хлопотать об освобождении нет, поскольку кое-кто на свободе сгорает от желания как можно быстрее найти ее. Берк сказал, что попытается утром увидеться с подопечной. Гонорар его составит десять тысяч долларов.
На последнее Сэнди согласился сразу же.
Кладя трубку, он заметил, как в кафе вошел Каттер и уселся за пустующий у окна столик.
Сэнди выбрался из машины и направился внутрь.
* * *
Ужин представлял собой стандартный готовый набор в бумажном пакете, разогретый в микроволновой печи и уложенный на покрытый множеством царапин старый пластиковый поднос. Несмотря на голод, Ева почувствовала нечто вроде отвращения. Доставили ужин в ее камеру со стенами из шлакоблочных кирпичей две одетые в форму тучные женщины; у их поясов болтались связки ключей. Одна спросила, как идут дела. Ева пробормотала что-то на португальском, и обе вышли. В толстой металлической двери имелся небольшой квадратный глазок, сквозь который время от времени доносились голоса других заключенных женщин. В целом же здесь было тихо.
Ей не приходилось прежде бывать в тюрьме даже в качестве адвоката. За исключением Патрика она не могла припомнить из числа своих друзей ни одного, кого бы лишили свободы. Изначальное потрясение сменилось страхом, уступившим место унижению: сидеть в клетке, подобно пойманному животному! В течение нескольких первых часов сил придавали только мысли об отце – ему сейчас, без всяких сомнений, намного хуже, чем ей. Господи, только бы его там не мучили!
Общаться с Богом в камере оказалось даже легче. Ева молилась за отца и за Патрика, подавляя в себе искушение обвинить во всех бедах Лэнигана. Давалось это с трудом.
Большая часть ответственности лежала, как ни крути, и на ней. Слишком уж быстро поддалась она панике и ударилась в бега. Патрик ведь учил, как действовать, не оставляя следов, учил растворяться в воздухе. Ошибка была ее виной, а не его.
Подложный паспорт – в общем-то чепуха, подумала она, и проблема решится довольно просто. В стране, где такой уровень насилия и ощущается явная нехватка тюремных камер, столь незначительное нарушение закона далекой от всяких преступных помыслов женщиной закончится штрафом и быстрой депортацией.
Мысль о деньгах успокаивала. Завтра она потребует адвоката, и хорошего. В кабинетах ответственных бразильских чиновников раздадутся звонки: имена и номера телефонов ей известны. Денег хватит на то, чтобы купить кого угодно.
Очень скоро она выйдет отсюда и отправится домой на помощь отцу. Спрячется в Рио – это несложно.
В камере тепло, дверь заперта на ключ и охраняется множеством вооруженных мужчин – здесь безопасно.
Люди, пытавшие Патрика и захватившие ее отца, сюда не проникнут.
Ева выключила забранную на потолке металлической сеткой лампочку и вытянулась на узкой койке. ФБР непременно сообщит Патрику о ее задержании, может, он уже знает об этом. Он наверняка мысленно перебрал не менее десятка способов ее освобождения и не заснет до тех пор, пока не сведет свой список к трем наиболее перспективным.
“Удовольствие заключается в том, чтобы все спланировать”, – много раз повторял он.
Каттер заказал стакан содовой и небольшой жареный пирожок. Поскольку рабочий день уже закончился, темный костюм и белоснежную сорочку он сменил на джинсы и рубашку с короткими рукавами. Самодовольная улыбка казалась на его лице совершенно естественной. Сейчас, когда девчонка найдена и заперта в камере, чувство превосходства вполне закономерно.
Сэнди моментально уничтожил сандвич с ветчиной. Часы показывали почти девять вечера, а обедал он с Патриком уже давно.
– Нам необходимо серьезно поговорить. – Посетителей вокруг хватало, поэтому сказано это было негромко.
– Я слушаю вас, – ответил Каттер.
Сэнди вытер губы и склонился над столиком.
– Не поймите меня превратно, но мы должны подключить к делу новых людей.
– Например?
– Например, тех, кто стоит над вами. Людей в Вашингтоне.
Глядя на проезжавшие за окном машины, Каттер некоторое время размышлял.
– Пожалуй, – согласился он. – Но я должен им что-то сказать.
Сэнди оглянулся по сторонам: ни одна живая душа не смотрела в их сторону.
– А если я смогу доказать, что иск Арициа к “Платт энд Роклэнд” – чистейшей воды фикция, что Арициа сговорился с фирмой Богена надуть правительство… и в заговор входил двоюродный брат Богена, сенатор, который за свою помощь должен был получить несколько миллионов долларов?
– Дивная история.
– Я в состоянии доказать все это.
– И, поверив вам, мы должны будем восстановить мистера Лэнигана в правах и позволить ему с достоинством удалиться?
– Может быть.
– Не так быстро. Остается еще проблема того мертвеца. – Каттер положил в рот кусочек пирожка и принялся задумчиво жевать. – Какого рода ваши доказательства?
– Документы, записи телефонных разговоров и прочее.
– И суд примет их?
– Большую часть.
– Этого будет достаточно для вынесения обвинительного заключения?
– Безусловно. В моем распоряжении целая коробка бумаг и кассет.
– Где она?
– В багажнике.
Каттер непроизвольно повернул голову к окну, через которое можно было видеть автостоянку, затем перевел взгляд на Сэнди.
– Это то, что собрал Патрик до своего побега?
– Совершенно верно. Он узнал о сделке с Арициа. Партнеры намеревались выставить его за дверь, поэтому он скрупулезно и очень терпеливо собирал материалы.
– Неудавшаяся семейная жизнь и прочее, прочее… В общем, Лэниган схватил деньги и сбежал.
– Нет. Сначала он сбежал, а потом уже схватил деньги.
– Какая разница? Значит, сейчас он готов пойти на сделку, так?
– Да. А вы?
– Что скажете насчет убийства?
– Это дело штата, вас оно не касается. Займемся им позже.
– Можно повернуть так, что оно коснется и нас.
– Боюсь, ничего не выйдет. Вы уже подготовили его обвинение в краже девяноста миллионов долларов. С обвинением в убийстве выступил штат Миссисипи. К вашему глубокому сожалению, ФБР опоздало и не может теперь заняться еще и убийством.
Вот за что Каттер ненавидел юристов – блефовать с ними было трудно. Сэнди между тем продолжал:
– Послушайте, этот разговор не более чем формальность.
Я просто решил пройти все ступеньки, не перепрыгивая.
Тем не менее я готов завтра с утра позвонить в Вашингтон.
Мне просто казалось, что мы с вами тут поболтаем и вы убедитесь в серьезности наших намерений договориться. Если нет – буду завтра звонить.
– С кем вы хотите иметь дело?
– С тем, кто в состоянии принимать решения в ФБР или министерстве юстиции. Сядем в просторной и светлой комнате, и я выложу на стол свои бумаги.
– Мне нужно переговорить с Вашингтоном. Будем надеяться, что сделка состоится.
