— Не слишком красивое зрелище, да? — вздохнула Софи.
— Тебе очень больно?
Софи слабо улыбнулась:
— Смотря с чем сравнивать...
Молча покачав головой, Лукас выпустил ее руку из своих забинтованных ладоней.
Софи взглянула на Лукаса, и в ее глазах можно было прочесть суровую решимость. Похоже, она еще не собиралась сдаваться перед неизбежностью.
— Ну как, ты все еще не веришь в колдовство и черную магию? — отрывисто спросила она.
— Очень смешно.
— Лукас, мы по уши в дерьме!
— Мягко сказано, — закатил глаза Лукас.
— Идеи есть?
Лукас внимательно посмотрел ей в лицо. На нем отражалась странная смесь страха и сосредоточенности. После секундного размышления он сказал:
— Ехать дальше.
— А что потом? Ведь мы не сможем двигаться вечно, правда?
Острая боль пронзила ладони Лукаса, которые были сейчас очень похожи на мясо по-татарски.
— У тебя есть другое предложение? — спросил он, кривясь от режущей боли.
— Знаешь, я все это время непрерывно думала... — тяжело вздохнула Софи.
— Да?
— Думала о наших шансах.
— Шансах?
— Что мы знаем об этом проклятии, или болезни, или как еще это назвать?
Лукас вновь скривился от страшной боли в обожженных пальцах. Едва сдерживая стон, он сказал:
— Похоже, мы подхватили эту заразу, черную мертвую человеческую руку. И теперь, если мы не хотим превратиться в жаркое, вынуждены все время быть в движении. Что еще нам нужно знать, по-твоему?
— Это ты серьезно? — Софи метнула на него быстрый сердитый взгляд.
— Ну, не знаю... Тогда ты скажи мне, что думаешь об этом.
— Ты заметил, оно начинается постепенно?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты заболел не сразу Только через несколько часов после того, как коснулся той руки.
— И что из этого?
— Понимаешь, мне кажется, эта штука имеет прогрессирующий характер!
Лукас на минуту задумался над ее словами, соображая, куда она клонит.
— Подожди-ка, ты говоришь, прогрессирует... значит...
— Ну да! — кивнула Софи. — Значит, может быть, пройдет само по себе.
— Значит, нам нужно...
— Нам нужно продержаться в движении до тех пор, пока не кончится действие проклятия!
Оба замолчали. Колеса тяжелого грузовика громыхали по ухабам. Лукас боролся с болью в ладонях. План казался довольно хилым. Очень и очень хилым. Просто двигаться вперед и не пробовать ничего другого казалось нелепым. А ситуация не нелепая — когда Лукас тут сидит и трясется от страха при одной мысли об остановке?
Он взглянул в сторону кабины, почувствовал вибрацию двигателя, дрожь соединений и неумолимое убывание горючего с каждой милей. Шансы...
— Помню, как-то раз, много лет назад, мой отец взял меня с собой в горы в Йосемит. — Глаза Софи затуманились. — Настоящая экспедиция. Поднялись до рассвета. Взяли с собой кучу снаряжения, нейлоновые веревки, всякие железяки. Знаешь, как люди любят такие штуки.
— Воины выходного дня, — кивнул Лукас.
— Мой отец обожал лазать по горам и, конечно же, думал, что его маленькая дочка-сорванец будет отличным напарником в скалолазании. В общем, мы нашли здоровенный каменный столб, торчащий над лесом, и отец сделал мне обвязку по всем правилам. И повел вверх по трещинам. Занятие для настоящих мужчин.
Софи замолчала и протерла глаза.
— И что? — спросил Лукас.
— На полпути к вершине, в двухстах футах от земли, что-то случилось, — сказала Софи. — Моя веревка запуталась. Я пыталась ее распутать и тут же почувствовала, что падаю. Отец вышел из себя. Он стал кричать на меня, тянуть веревку, но вышло только хуже. В общем, я пролетела примерно пятьдесят футов и приземлилась на дерево. Сломала руку и проколола легкое... Но знаешь, что мне из этого запомнилось?
— Что?
— Ощущение скольжения вниз, — сказала Софи. Глаза ее горели: она снова переживала этот момент. — Сначала я очень испугалась. Тело как льдом сковало, а сердце колотилось где-то в горле. Я старалась удержаться, но скользила все быстрее и быстрее. Но потом настал тот миг, когда я бросила бороться — умирать так умирать, чего уж там... Я сдалась... Вот это и было самое страшное ощущение. Полная потеря контроля. Сдача.
Лукас понял, о чем она говорит.
— До меня дошло.
Софи повернулась к напарнику и впилась в него взглядом.
— Лукас, я до чертиков боюсь.
Лукас в ответ взглянул так же пристально.
— Тогда мы с тобой в одном клубе. — Тут его окатила горячая волна чувства. — Мы вылезем из этого дерьма, Софи...
Она отвернулась. По щеке скатилась одна-единственная слеза, которую она тут же торопливо стерла ладонью. Внезапно лицо ее скривилось от боли.
— Твою мать!
— Что с тобой?
— Плечо свело...
— Протянуть руку помощи? — Лукас протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но Софи отодвинулась от него и как-то странно посмотрела.
— Что стряслось? — недоуменно спросил Лукас.
— Хватит с нас той, что ты уже подобрал, — криво улыбнулась Софи сквозь выступившие на глазах слезы.
— Как всегда остришь? — ухмыльнулся Лукас.
Потом он внимательно осмотрел ее руку, взял тюбик с мазью и смазал ее еще раз. Его прикосновения были осторожными и нежными.
Порывшись в кармане, он достал оттуда таблетку кодеина.
— Вот, прими.
— А что это?
— То, что на время избавит тебя от боли.
— Не хочу.
— Проглоти, легче будет!
— Не буду!
— Ну-ка, открой ротик! — Лукас поднес таблетку к ее губам.
Софи покорно вздохнула и, закрыв глаза, проглотила таблетку. Лукас протянул ей небольшую фляжку с виски, и она сделала глоток. Поморщившись, она замотала головой:
— От этого я уж точно отдам концы!
— Выживешь, — усмехнулся Лукас.
— А теперь давай посмотрим твои пальцы, — сказала Софи и стала помогать Лукасу снимать с ладоней бинты. Увидев раны, она ахнула. Пальцы опухли и готовы были загноиться. — Господи, тебе нужны антибиотики.
— Ничего, не помру, — пробормотал Лукас, у которого начала кружиться голова от пряного запаха ее волос. Что-то горячо зашевелилось в паху, и Лукас окончательно смутился. Во-первых, в такую страшную минуту, а во-вторых, это же, черт побери, напарник!
— Кажется, в аптечке где-то был флакон со спиртом, — сказала Софи, наклоняясь к ящику под кроватью. Пока она там рылась в поисках аптечки, простыня незаметно сползла с ее плеч, и Лукас увидел нежный изгиб спины и полумесяц груди.
— Не нужно, мне и так хорошо, брось... — бормотал Лукас.
Порыв был так силен, что в глазах плыло.
Наконец Софи выпрямилась, держа в руке ватный тампон, смоченный в спирте.
— Я осторожно, — сказала она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});