— Я осторожно, — сказала она.
— Ладно, давай!
Лукас протянул ей ладони и крепко закрыл глаза. Не потому, что он боялся боли или не мог смотреть на свои раны. Нет, просто иначе он не мог оторвать взгляда от Софи.
— Ай!
При первом же прикосновении тампона Лукас дернулся от жгучей боли. Мгновенно откинувшись назад, он широко раскрыл глаза. Простыня от резкого движения свалилась с плеч Софи, обнажив груди. Софи резко вздернула ее обратно, уронив тампон, и взяла мозолистые руки Лукаса в свои.
— Я сделала тебе больно?
— Все путем, — тихо произнес Лукас.
Возникла неловкая пауза. Пристально глядя в глаза Лукасу, Софи закусила нижнюю губу, потом погладила его по щеке. Ее рука была удивительно нежной и прохладной.
— Все путем, правда. — Лукас осторожно прижал своей ладонью руку Софи, все еще лежавшую на его щеке. Их взгляды встретились, и какое-то время они молча смотрели друг на друга, не в силах отвести глаз.
Лукас ощущал порыв обнять, успокоить ее, прижать к своей груди и признаться наконец, что он испытывает по отношению к ней. Это была пытка. Голова у него пошла кругом, на глазах выступили жгучие слезы, по всему телу побежали мурашки. Он попытался найти слова, но чувства вдруг оказались отравлены горьким жалом реальности.
По причинам, непонятным ему самому, он не мог себе позволить ни шагу сделать в эту сторону.
Он отодвинулся и сказал:
— Лучше нам сейчас подумать, как набить брюхо какой-нибудь жратвой.
* * *
— Анхел! Ответь мне! — проник голос Флако в молчание кабины.
Анхел поспешно убавил громкость. Он не хотел беспокоить своих раненых друзей в спальном отсеке. Аккуратно взяв микрофон, он сказал:
— Слысу тебя, дядя Флако. Прием.
— Большая беда на дороге, племянник. Большая беда!
В голосе старого Флако звучала тревога.
— Цто слуцилось? — спросил Анхел.
Но прежде чем Флако успел ответить, вся кабина грузовика внезапно ярко осветилась. Источник этого света был где-то сзади. На какой-то момент яркий свет, отразившись от боковых зеркал, ослепил Анхела.
Потом раздался усиленный мегафоном голос человека, имевшего все основания преследовать «Черную Марию».
20. Дождь с небес
— ВНИМАНИЕ, ВОСЕМНАДЦАТИКОЛЕСНЫЙ ГРУЗОВИК НОМЕР НУХ-7557! НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ! Я — ШЕРИФ ОКРУГА ПЕННИНГТОН, ПОЛИЦИЯ ШТАТА МИССУРИ! СО МНОЙ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ФБР! ТРЕБУЮ НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ!
В сотне ярдов позади черного «кенворта» мчалась живописная процессия в сопровождении сирен и яркого мигания синих маячков. Первой неслась машина шерифа Баума. Полицейский джип занимал левую полосу, и его скорость превышала семьдесят миль в час.
— ПОВТОРЯЮ! НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ! У НАС ОРДЕР НА АРЕСТ РЕДЖИНАЛЬДА ЛУКАСА ХАЙДА И СОФИ КОЭН!!!
Баум весь кипел от ярости, на лбу у него выступили капельки пота. Слишком много всего произошло — гибель в огне чернокожего парня, внезапное помешательство Делберта Моррисона, странный стигмат, выжженный в глубине сердца покойника. А под вечер по служебной рации начались разговоры о каких-то бандитах, разъезжающих в огромном черном грузовике, грабящих лавки и взрывающих автозаправочные станции по всему штату Миссури. Для простого захолустного шерифа, каким был Дик Баум, это был выдающийся день.
— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ, ПОКА БОЛЬШЕ НИКТО НЕ ПОСТРАДАЛ!
За джипом Баума ехали в своем «понтиаке» 1991 года выпуска двое федералов — Хокинг и Массаморе. Оба были одеты в одинаковые шерстяные форменные костюмы. Короткие стрижки и мрачные лица делали их, на взгляд Баума, похожими на плохих шутов, фигляров-неудачников. Бауму они были и на фиг не нужны, но присутствие федералов придавало важности той ситуации, в которой собирался отличиться шериф.
Замыкала процессию машина Эрни Парриша, ветерана полиции штата Миссури с двадцатипятилетним стажем, друга и собутыльника шерифа Баума. Как правило, на пасхальный уик-энд они вместе выезжали охотиться на перепелов, прихватив с собой порядочное количество виски и побольше мелких купюр для нескончаемого покера. Когда Эрни услышал, что шериф отправляется в погоню за каким-то дальнобойщиком, хулиганящим на дорогах штата, он тут же вызвал федералов и присоединился к отряду. Но хотя вся эта каша заварилась на территории Эрни, он знал, что будет всего лишь статистом.
Сегодня бенефис Дика Баума.
— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ! ДАЮ НА РАЗМЫШЛЕНИЯ ОДНУ МИНУТУ!!! — продолжал орать в мегафон Баум. Его усиленный динамиками голос перекрывал рев двигателей и вой ветра.
Джип шерифа неуклонно приближался к «кенворту». Случайно оказавшиеся поблизости автомобили отставали, съезжали на обочину или сворачивали с шоссе. Лишь какой-то потрепанный школьный автобус продолжал болтаться между грузовиком и джипом шерифа.
Баум взглянул на спидометр. Стрелка перевалила за отметку шестьдесят пять миль в час и продолжала упорно подниматься. Школьный автобус изо всех сил тарахтел вслед за грузовиком, грозя в любую минуту развалиться на части. Было совершенно очевидно, что его водитель намеренно не хотел отставать от «кенворта». Но почему? За каким чертом этому дряхлому автобусу рисковать собственным скелетом, лишь бы удержаться за грузовиком? Интерес Баума был так силен, что даже в носу засвербило.
Баум прибавил газу и промчался мимо автобуса, окутанный яростью и выхлопными газами.
Приблизившись к заднему бамперу стремящегося уйти от него черного грузовика, Баум осветил его своими фарами. Поперек грязной грузовой двери трейлера было написано: «БЮРО ПРОКАТА САКРАМЕНТО».
Шериф разглядел и громадные, бешено вращавшиеся колеса, взбрасывающие грязь и мелкие камешки в световые конусы фар.
Баум возмущенно втянул в себя воздух. Грузовик набирал скорость. Схватив потной ладонью микрофон, Баум рявкнул:
— ЧЕРТ ПОБЕРИ, ОСТАНОВИТЕСЬ! ИНАЧЕ МЫ САМИ ВАС ОСТАНОВИМ, И ТОГДА НЕ ПОРАДУЕТЕСЬ!
Внезапно в машине шерифа ожил сканер. Через посторонние шумы и потрескивание помех донесся слабый голос Лукаса Хайда:
— Вызываю... шфшфшф... шериф... отзвсссь... шшшш...
Баум подкрутил настройку, и голос вернулся.
— Вызываю шерифа Баума! — Голос дребезжал и прерывался треском. — Слушай меня ушами, шериф! Говорит Лукас Хайд! Прием!
Схватив микрофон служебной рации, Баум грозно рявкнул:
— Хайд, это шериф Баум. Не делай хуже, чем есть сейчас, — съезжай на обочину, на фиг!
— Не могу, шериф!
— Это почему же?
Взрыв помех и ответ:
— Не могу остановиться!
— Послушай, сынок... — Баум стиснул микрофон чуть сильнее необходимого. — Я служу в полиции уже больше тридцати лет и еще ни разу не встречал человека, у которого были бы более серьезные причины остановиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
