задержалась в дверном проеме. – Если я услышу крики, никакая пушка под подушкой не спасет тебя, Лука, – пригрозила она и закрыла дверь.
Лука прикоснулся губами к моему уху:
– Покричишь для меня сегодня ночью? – Он лизнул кожу на шее, и я вздрогнула.
– Не с моей сестрой под одной крышей, – покачала я головой, стараясь игнорировать то, что низ живота налился тяжестью.
– Ну, это мы еще посмотрим, – прорычал Лука и нежно прикусил мне шею. Я застонала, но быстро закусила губу, чтобы заглушить звук. Лука взял меня за руку и потянул наверх. Тяжесть внизу живота увеличивалась с каждым шагом к спальне. Я поверить не могла, насколько мое тело жаждало его прикосновений, освобождения, которое он мог подарить мне. Луке понадобилось всего несколько дней, чтобы приучить меня к своим прикосновениям, победить страх, который я к нему испытывала.
Дверь за нами захлопнулась, я понадеялась, что это не привлечет внимание Джианны. Но не успела начать об этом переживать, потому что Лука снял с меня платье и, подхватив на руки, уложил на середину кровати. Лука поцеловал меня через кружевные трусики, глубоко вздохнул и проложил дорожку поцелуев от живота к ребрам, а затем на груди через кружево бюстгальтера.
– Мое, – зарычал он, касаясь губами кожи, заставляя дрожать от возбуждения. Затем подсунул руки мне под спину, расстегнул и медленно стянул бюстгальтер, обнаружив под ним затвердевшие соски. – Мне чертовски нравятся твои соски. Они розовые, маленькие и идеальные.
Я сжала ноги вместе, но Лука ухватился за мои трусики и спустил их вниз. Ухмыляясь, он провел пальцем по складкам. Его голодный взгляд вернулся к моей груди, наклонив голову он провел языком от одного соска к другому. Я тихонько застонала. Не спеша приласкал мою грудь, и, когда медленно начал двигаться ниже, я уже задыхалась. Губами нашел мои складки, дразня и нежно касаясь, затем внезапно его язык заскользил жестко и быстро, и я зажала ладонью рот, душа свои стоны и крики.
– Нет, – зарычал Лука. Он сгреб оба моих запястья одной рукой и зажал, прижав мне к животу.
Я выпучила глаза:
– Джианна услышит.
Лука ухмыльнулся и начал всасывать клитор сильно и быстро, затем нежно и мягко. Из меня вырывались то стоны, то хныканье, меня трясло от того, как трудно было соблюдать тишину.
– О, боже, – выдохнула я, когда Лука медленно проскользнул пальцем в меня, затем осторожно и ритмично заскользил туда и обратно, одновременно посасывая мой клитор. Я уткнулась лицом в подушку. Лука крепче сжал мне запястья, и меня накрыло волной удовольствия. Я закричала в подушку, выгнув спину. Ноги дрожали.
Лука переместился выше по моему телу, пока не склонился надо мной, встав коленями между раздвинутых ног.
– Когда ты позволишь мне взять тебя? – резко прошептал он.
Я окаменела. Лука поднял голову, встретившись со мной взглядом.
– Блядь. Почему ты так чертовски пугаешься, когда я задаю тебе этот вопрос?
– Прости, – произнесла я тихо. – Мне просто нужно больше времени.
Лука кивнул, но дикое желание его глазах никуда не делось. Казалось, оно с каждым днем становилось все сильнее.
Я провела ладонями по его груди, чувствуя под рубашкой кобуру с оружием. Лука сел, и наклонившись, я начала расстегивать рубашку, обнажая загорелое тело и черную кобуру с пистолетом и ножом. Лука снял рубашку, я расстегнула кобуру и помогла ему освободиться от нее. Он бросил ее на пол, а мне вспомнились слова Маттео, и я погладила голую грудь Луки.
Поцеловала татуировку, затем заживающую рану на ребрах, прикоснулась к соскам кончиками пальцев и получила в ответ его стон. Он быстро скинул брюки и, наклонившись к уже готовому члену, я остановилась в паре сантиметров от головки:
– Если не будешь вести себя тихо, я остановлюсь.
Глаза Луки зажглись. Он положил руку мне на голову:
– А может, я не позволю тебе остановиться.
– А может, я укушу.
Лука усмехнулся:
– Делай со мной все, что захочешь, я не издам ни звука. Не хочу оскорблять девственные уши твоей сестры.
– Как насчет моих девственных ушей? – Я поцеловала головку.
– Ты уже не должна остаться таковой, – сказал Лука тихо. Я взяла член в рот, чтобы отвлечь его. Он издал гортанный стон и дальше вел себя тихо, пока я занималась им.
Я отстранилась до того, как он кончил.
Лука привел себя в порядок и прижал меня к себе.
– Я сожалею о том, что сделал твой кузен, – сказала я в темноту.
– Я сам виноват – должен был понимать, что никому доверять нельзя. Доверие – роскошь, которую люди моего положения не могут себе позволить.
«Ты можешь доверять мне», – так и подмывало меня сказать, потому что это правда. Потому что как бы ни пыталась сопротивляться этому чувству, меня все же угораздило в него влюбиться.
– Жизнью без доверия обречен на одиночество.
– Да, это так. – Он поцеловал меня в затылок, и мы замолчали.
* * *
Лука еще спал, прижимая меня к себе, упираясь членом мне в поясницу, когда я проснулась и начала выпутываться из его объятий. Рассвет только забрезжил, но Джианна всегда была жаворонком, и мне не терпелось увидеть ее и провести с ней день. Я подольше постояла под душем, пока не почувствовала себя бодрее, вышла, обернувшись полотенцем и вернулась в спальню. Лука уже сидел на краю кровати, но при моем появлении встал. У него была эрекция. Я дразняще улыбнулась ему, когда он схватил меня за бедра.
– Снова твердый?
Он зарычал:
– Для тебя я всегда твердый. В один прекрасный день у меня лопнут яйца.
Где-то внизу послышались шаги и ругательства. Джианна уже проснулась.
– Я должна пойти к ней.
– Ну уж нет, – прохрипел Лука. Он собственнически поцеловал меня, и я встала на цыпочки, чтобы ему было удобнее. От одного поцелуя хуже не будет, но Лука так крепко прижимался ко мне, что я поняла, что он хотел больше, чем поцелуй. Он развернул меня и притянул к своей груди, его твердый
