– Во маразм! – восхитился Гордеев.
– Маразм-то маразмом, но в нем намек слишком толстый. А если я тебе скажу, что в России за последние год-полтора совершены сотни заказных убийств чиновников среднего ранга, бизнесменов и лишь единицы этих преступлений раскрыты. О чем данная статистика говорит? О том, что работали серьезные профессионалы. Как ты думаешь, откуда они взялись, кто мог организовать их? Сегодня основной мотив убийств экономический: дележка рынка, передел собственности. А если завтра пойдут массовые заказы на серьезных политиков, на крупных государственных чиновников? Подобное развитие событий точно может привести к хаосу и даже распаду страны. И никакой приход мессии, типа Бори Немцова, не спасет. Поэтому и расслабляться нельзя. Но давай к делу, у нас осталось мало времени для общения. Чтобы ты не думал, что мы только и делаем, что собираем факты и анализируем их, а также в плане твоих, Станислав, пожеланий и экстремистских устремлений…
– Что это за пожелания и устремления? Я вроде ничего никуда не устремлял, – удивленно воззрился на экран Гордеев.
– А кто десять минут назад предлагал провести войсковую операцию и арестовать Майрониса, Энтони-Конопницкого, Славича, а также всю остальную «пехотную» шатию-братию и затем «колоть» их со всей пролетарской ненавистью?
– Вы меня уже высмеяли, Вадим Александрович, зачем повторять?
– Докладываю, что Зигмунд Конопницкий, он же Энтони, помощник Майрониса, находящийся в международном розыске, минувшей ночью по наводке неизвестного лица арестован германской полицией на границе с Францией, где поляк проводил рождественские праздники. Синдикат пока не в курсе случившегося, но в ближайшие часы информация об аресте Конопницкого уйдет в мировые СМИ.
– Неизвестный, это надо полагать…
– Правильно полагаешь, – улыбнулся Веклемишев.
– А в чем смысл этого ареста? То вы меня как пацана отчитываете и тут же сами подставляете Энтони.
– С одной стороны, мы решили осторожно потревожить Синдикат, чтобы посмотреть и, по возможности, проследить направление волн, образовавшихся от брошенного в омут камня. С другой, как говорится, свято место пусто не бывает, хотя о святости Энтони лучше помолчать. Конопницкий – фигура в организации, по нашим представлениям, значимая, и вакантное место, образовавшееся в результате его ареста, долго пустовать не будет. Нам интересно, кто придет на место Энтони. Вполне вероятно, что засветится очередная одиозная фигура с богатым криминальным прошлым. Кроме того, в кадровой цепочке появится вакансия. Очередь перспективных сотрудников Синдиката, если таковая существует, продвинется на шаг вперед. По нашим представлениям, ты один из тех, у кого есть будущее в организации.
– Почему вы так решили, Вадим Александрович?
– Твоя боевая подготовка, опыт, физическое состояние и аналитический ум не для «пехоты» даже в роли командира группы. Ты, Стас, материал штучный. Рано или поздно это бы случилось, тебя бы продвинули по служебной лестнице или повысили в должности, уж не знаю, как подобный рост называется в Синдикате. Вот мы и попытались создать условия, чтобы данное событие произошло как можно раньше.
– А почему меня должны двинуть из «пехоты» наверх, а не Горана, к примеру?
– Думаю, Горан и так находится на этом самом «верху». И его нынешнее положение не более чем фикция, временное состояние. Вряд ли Славич в чем-то провинился перед Синдикатом и его сослали рядовым в штурмовую группу. Вероятнее всего, Горана приставили к тебе, чтобы поближе изучить перспективного новичка, проконтролировать его на начальном этапе, возможно – подстраховать, ну и в итоге дать заключение о дальнейшем использовании.
– То есть мне стоит в ближайшее время ждать перемен? – наморщил лоб Станислав.
– Обещать не могу, уж извини, я в руководстве Синдиката не состою, но предполагаю, что произойдет это в скором будущем. На сегодняшний момент ты перед организацией чист аки младенец, добросовестно выполняешь поставленные задания, примерно ведешь себя, арест Энтони с появлением тебя в Синдикате связать никак нельзя. Так что, по нашим прикидкам, перемены грядут.
– Каковы будут дальнейшие инструкции?
– Я уже тебе их дал: работать, как работал, наблюдать за окружающими, по возможности держать связь с нами. И очень прошу, никого не надо рвать зубами и когтями, время этому не настало. Ну и основное: не рисковать без толку, да и с толком беречься. Чтобы я больше не слышал про «идущих на смерть». Ты не гладиатор, ты, Станислав, боец. В училище у вас был курс философии? Слышал о такой интересной штуке, как экзистенциализм? Не припоминаешь? А зря. В ней как раз про нас с тобой толкуется. Суть данной теории, если ее перевести на общечеловеческий язык, звучит примерно так: весь мир против тебя, парень, но ты обязан выжить. Понял установку?
– Есть выжить, Вадим Александрович! – вздохнув, отрапортовал Гордеев.
Катер приближался. Не более чем через семь, максимум – десять минут он минует линию прибоя, сбросит скорость и уткнется носом в берег. Люди выскочат на песчаный пляж, разбегутся по береговой полосе, поводя из стороны в сторону стволами автоматов, и начнется…
Станислав выбрался из шезлонга. Подхватив стоящий у ствола пальмы «М-16», он обогнул хижину и скрылся в густых зарослях. Далеко Гордеев не ушел. Он скрытно переместился параллельно берегу метров на семьдесят вправо и залег в заранее приготовленный окопчик.
Ну что, генерал Веклемишев во многом был прав, предполагая, что Гордеев долго не засидится в «пехоте». В связке с Дэном и Гораном они сработали еще один раз аккурат в канун Нового года. Операция была несложная, практически бескровная, если не считать пристреленной собаки и пары сломанных ребер у охранника. Особенностью акции явилось то, что проводилась она в России и работали они с ходу, без подготовки. Правда, и задача перед группой Алана-Стаса стояла простая, проще некуда: с боем курантов проникнуть в особняк в одном из крутых подмосковных поселков, нейтрализовать охрану и домочадцев, похитить хозяина, вывезти его в безлюдное место и выкинуть в голом поле в паре десятков километров от жилья.
Как понял Станислав, хотя он и не вникал в суть заказа, таким образом решили предупредить чиновника, зарвавшегося в дележке крупного государственного пирога, его обделенные коллеги. В общем, операция даже для «пехоты» была несложная, тем паче что Гордееву и Дэну-Вагину реалии празднования Нового года в родимых просторах были знакомы в деталях.
Сработали безукоризненно. В костюмах Деда Мороза, Снегурочки и примкнувшего к светлым персонажам черта с хвостом и рогами они беспрепятственно прошли по поселку и за пять минут до наступления Нового года проникли в пределы усадьбы. Из «бесшумки» завалили сильно заинтересовавшегося незваными гостями добермана, а потом малость намяли бока охраннику, вылезшему из будки у ворот на лай собаки. Крепко связав, запихнули его обратно. А далее все было просто. После шампанского под бой курантов семейство чиновника отправилось на улицу пускать фейерверки. Точнее, попыталось выйти из дома. Оторопевшим от неожиданности домочадцам помешали с прибаутками ввалившиеся в открывшуюся дверь новогодние персонажи. Вот только вместо подарков они скоренько повязали домашних и, всадив клиенту укол, после которого тот сделался беспомощным, на ватных ногах протащили с пьяными песнями по всему поселку. Перевалив мешком через ограду, клиента загрузили в джип и вывезли в чистое поле. Мороз и пара крепких оплеух привели чиновника в чувство. Он долго смотрел вслед удалявшейся машине, а потом завыл от бессилия и, ежась от холода в тонкой пижонской дубленке, поковылял по пробитой в заснеженной пахоте колее вслед за убегающими в темноту красными точками габаритных огней…
Трудно сказать, повлиял ли на перемещение Станислава «наверх» арест Энтони-Конопницкого или его уход уже был предрешен. По возвращении из России Стаса вызвал к себе герр Алекс. Он сообщил, что Алан прошел испытательный срок и ему предлагается более квалифицированная и, соответственно, более высокооплачиваемая работа. Стас изобразил на лице искреннее недоумение: он-то думал, что вон оно как, а оказалось, что вот оно где, считал взаправду, а вышло, что понарошку… После этого, пожав плечами, Станислав высказался в том плане, что он пришел в Синдикат работать и зарабатывать, поэтому у него возражений не имеется. Стасу были даны двадцать минут на сборы, после чего, не дав даже попрощаться с напарниками, Гордеева посадили в машину и отвезли на вокзал. Правда, с Гораном он встретился очень скоро…
Катер перевалил через буруны прибоя и, заглушив мотор, сбросил скорость и вылез носом на песчаный берег. С него посыпались вооруженные люди. Два… пять… девять… одиннадцать… Ну что, один против одиннадцати не так уж и плохо. Пора начинать. Станислав поставил предохранитель в положение для стрельбы очередями, прицелился и плавно нажал пальцем на спусковой крючок…
