– Так надо звонить! – оживилась Полина.
– Обзвоним все больницы, – пообещал Викентий. – Садись с Марианной в машину Шурика, он отвезет вас домой.
– Я поеду к Антону, – не согласилась Полина. – Он ведь знает, что я у него…
– Тебе лучше находиться там, где есть люди, поезжай к брату, – ультимативным тоном сказал Викентий. – Не переживай, найдем мы твоего Антона, а я, как только что-нибудь выяснится, приеду к вам. В машину!
Вечер выдался – просто ах! Ни ветра, ни жары, ни перепадов давления, которые Шурику были еще незнакомы, а вот отец постоянно жаловался на скачки давления и поглядывал на барометр, ища там подтверждения своему скверному самочувствию. Вечер был тих и безмятежен, он располагал к пассивному отдыху, но никак не к трудам, включая и умственный, но Шурик не поддался успокоительному дыханию природы. Чтобы не мозолить лишний раз глаза соседям, он ждал Викентия на улице, включив в работу все свои извилины на сто процентов: ведь столько имелось неясностей, элементарных нестыковок, антилогики! Он ходил в наушниках вдоль ограды, включив для стимуляции своего серого вещества плеер, и, как только завидел автомобиль Викентия, кинулся ему наперерез:
– Стой! Стой!
– Ты всегда бросаешься под колеса? – спросил Викентий, когда Шурик плюхнулся на сиденье.
– В исключительных случаях. Не-не! Припаркуйся у нашего дома, сначала поговорим.
– Начало многообещающее. – Он поставил машину, развернулся всем корпусом к Шурику, уложив один локоть на спинку сиденья, а второй – на руль, спокойный, как отвесная скала. – Давай выкладывай, что тебя кинуло под мои колеса?
– Сначала ты скажи, Антон нашелся?
– Нет. «Скорую» в тот район не вызывали, да пока что это «мертвый район», там мало кто живет. В больницы мужчины с ранениями головы не поступали ни в сознании, ни без сознания.
– Ранение было в голову?
– А куда же еще? Прут железный видел? Если у кого-то нет пистолета или ножа, то, имея подобное орудие, надежнее бить им по голове – это весьма уязвимое место, поверь.
– Верю. И что ты думаешь, куда делся Антон?
– Испарился.
– А без шуток?
– Я не исключаю, что преступников было двое. Вероятно, думая, что Антона они завалили, они побежали за машиной, а он выполз. Его подобрали и увезли, труп выкинули далеко за городом.
– Значит, Антон – уже труп? Ты уверен?
– Ну, один процент против этого варианта всегда остается в подобных случаях, как правило, он потом исчезает, но исключения тоже бывают.
– Тогда у нас остаются две подозреваемых: Полина и Марианна. Но ситуация изменилась – у Марианны нет мотива.
– Ты же вчера говорил, что есть? – изумился Викентий, насмешливо глядя на юношу.
– То было вчера, а сегодня… Короче, Кирилл Андреевич принудил ее к сексу, он ей не нравится, она не хочет ни замуж за него, ни сожительствовать с ним, а хочет найти другую работу и уйти.
– А это ты откуда взял?
– Подслушал. До твоего приезда я слышал, как Марианна трепалась с Полиной во дворе. Но, с другой стороны, что получается? Убийца не трогает ни Кирилла Андреевича, ни Полину, только тех людей, кто непосредственно с ними связан, близко связан. Что это означает?
– Ну и что же?
– Не знаю, но хочу узнать. Если у Марианны нет мотива, то какая потребность заставила Полину убить Антона? Это же нелогично? Что она получит в результате, где мотив? Нету!
– Абсолютно с тобой согласен. Значит, Марианна? Без мотива?
– А вдруг он все же есть у нее? Скрытый?
– Ты не допускаешь мысли, что Полина может оказаться кровожадной и дьявольски жестокой?
– А ты – что Марианна может быть такой? – поддел его Шурик. – Потому что учился с ней в школе и ее ранец таскал на спине?
– Понимаешь, Шурик, ни у меня, ни у наших сотрудников нет достаточных улик, чтобы остановиться на одной из них.
– Что же делать?
– Искать улики. Идем, девчонки заждались, правда, обрадовать нам их пока что нечем.
– Хм! – угрюмо ухмыльнулся Шурик, выбираясь из авто. – Думаю, кого-то из них обрадует как раз то, что порадовать их нечем. А мы, как дураки, трепались при них…
– Вот, Шурик, самое главное: больше не трепись, а?
Он зорко следил за малейшими изменениями на лицах Марианны и Полины и отмечал: реакция их была практически одинаковой – обе растерянны, встревоженны и расстроенны. Кирилл присутствовал здесь же, задавал вопросы, он ведь не был в курсе последних событий, но Шурик помалкивал, предоставив отдуваться Викентию. Мало ли, каким боком повернутся обстоятельства! Между прочим, Антон исчез в тот же день, когда выпустили его друга. Кирилл Андреевич спал? А если нет? Кто это проверял? И уж кому-кому, а ему смерть Нонны была не просто выгодна, но и жизненно необходима: в ее лице он держал в своем доме атомную бомбу, и когда эта бомба рванула бы – не предсказал бы ни один ясновидящий.
– Черт знает что! – нервно метался по гостиной Кирилл. – Кто-нибудь понимает, что происходит?! Меня обложили со всех сторон! Убивают моих жен, друзей, скоро дойдут до меня и моей сестры! Вы, господа из органов, не способны разобраться совсем? На кой черт вы тогда нужны? Прикажете мне самому вести расследование?
Вопросы эти он адресовал Викентию, тот довольно инертно сказал:
– Не суетитесь, Кирилл Андреевич. Я же не лезу в вашу работу, потому что ни хрена в ней не понимаю, а ведь здания тоже не всегда качественно строят. Над вашим делом работают, это все, что я могу сказать.
– Работают, да! – не унимался Кирилл. – Но не разбираются, поэтому меня и засадили.
– Вас отпустили…
– Кирилл, прекрати! – прикрикнула на брата Полина. – Ведешь себя как мальчишка, которого кто-то обидел. Это глупо! Я не знаю, кто убил Тамару с Зоей, но Антона… догадываюсь.
– Кто? – в унисон спросили мужчины.
Отмахнувшись от них, Полина кинулась к сумке. Она лихорадочно копалась в ней, вдруг вытрясла все на диван, схватила мобильник. Несколько раз нажав на кнопки, она приложила трубку к уху, закрыла глаза, словно собираясь с духом, через небольшую паузу вскинулась:
– Это я, Полина! Ян, что ты сделал с Антоном?
– Включи громкую связь! – зашептал Викентий, подскочив к ней.
– А? – не поняла она.
– Связь громкую…
Полина сообразила, и сразу же все услышали Яна:
– …с ним сделал? – Очевидно, полностью фраза прозвучала так: а что я с ним сделал?
– Думаешь, я дура и не догадаюсь? – сказала она в трубку. – Куда ты его дел? Антон жив?!
– Полина, что за идиотские вопросы? Почему я должен был куда-то деть твоего временного хахаля?
– Потому что он тебе мешает вернуть меня, поэтому ты и не явился на развод! Замыслил избавиться от него? А потом кто у тебя на очереди – я?!
– Про какую очередь ты базаришь? – повысил голос Ян. – Детка, ты совсем плохая стала? Короче, если хочешь поговорить по душам, приезжай домой.
– Я не приеду…
– Приедешь! Аринушка, иди, поговори с мамой.
– Что?! – так и подскочила Полина, вся побелев. – Арина?!
– Да, Арина со мной. Слушай.
– Мама… – раздался детский голосок. – Когда ты придешь домой?
– Скажи, что ты соскучилась, – подсказал Ян дочери.
– Мама, я соскучилась.
– Аринушка… ты… – пролепетала Полина со слезами. – Я скоро… да… приеду… Дай папе трубочку.
– Убедилась? – торжествовал Ян.
– Как ты нашел ее?
– Дело техники, – хмыкнул он. – Так что, дорогуша, не валяй дурака, немедленно возвращайся, тебя дочь ждет. Не забудь кое-что с собой прихватить, а то я рассержусь и не пущу тебя к дочери.
Стоя возле Полины согнувшись, чтобы лучше слышать, Викентий дотронулся до ее плеча, обращая на себя внимание, и чуть слышным шепотом дал указание:
– Скажи – завтра…
– Сегодня я не могу… – глядя на него, произнесла Полина и одной мимикой спросила: почему? Викентий больше не рискнул говорить, он покачал воображаемого младенца на руках и указал на второй этаж. Она сообразила: – Я сижу с детьми… – Викентий указал на Кирилла и сложил пальцы решеткой. – Мой брат все еще в тюрьме, ты, должно быть, знаешь… а гувернантка уволилась, – добавила она от себя, получив одобрительный знак от Викентия.
