сообщил я.
— Как так? — удивился Джаг.
— Колдовать надо уметь. И быстро бегать, — усмехнулся я, хотя магия была тут не при чём.
Подобный трюк сумел бы провернуть любой воришка, разве что у него потребовалось бы гораздо больше времени и сил. Ну и ломать эту каменную кладку без магии пришлось бы очень громко, богатырскими ударами, и на звук обязательно сбежалась бы вся охрана.
Я осмотрелся по сторонам, аккуратно подсвечивая округу жёлтым мерцающим огоньком. Чтобы случайные свидетели, если таковые вдруг появятся, подумали, что это свет свечи, а не магическое пламя. Я находился в некоем хранилище, кладовке, посреди горшков, мешков и бочек. Под потолком висело вяленое мясо, на полках ровными рядками зрели сырные круги, на полу стояли бочки с квашенной капустой и мочёными яблоками, и прочее, и прочее. Наверное, где-то рядом кухня. Всё могло поменяться с тех пор, как я был здесь в последний раз в качестве гостя.
По-хорошему, желательно бы переодеться, хотя бы в наряд слуги, потому что оборванный и грязный мальчишка в коридорах императорского дворца непременно вызовет подозрения. Ещё лучше было бы переодеться в стражника, но для этого необходимо найти одинокого стражника, а тут они ходят парами. Двоих я могу и не успеть вырубить, они могут поднять тревогу.
После небольшого путешествия по коридорам замка, вернее, его подвала, я начал узнавать эти места. Здесь находятся кладовые с припасами, дворцовая кухня, работающая день и ночь, несколько помещений для слуг и кухонных работников. И подземелья, в которых меня держали перед казнью. Я вдруг почувствовал желание добраться до подземелий, проверить камеры, освободить пленников. Поднимется переполох, который позволит мне добраться до императора.
Так что я свернул туда, к ненавистным темницам. Быть может, там томятся мои товарищи по несчастью, маги, точно так же схваченные по ложным обвинениям. Освободить их, и тогда никто из наших врагов не устоит.
Впереди послышались шаги, и я затаился в тени. Навстречу с хмурым видом шла пара стражников, жалуясь друг другу на осточертевшую службу. Я спрятался в тёмном дверном проёме, у запертой двери, прижавшись к ней всем телом и машинально накинув на себя чары незаметности.
Стражники эти, судя по всему, не просто несли караул в темницах, они охраняли магов. У каждого на груди виднелись тусклые бляхи из аль-миния, способные поглощать магию, в том числе, атакующие заклинания, и даже если я ударю самым мощным своим заклинанием, оно просто уйдёт в металл.
Мне повезло, они меня не заметили, так что я дождался, пока они отойдут подальше, и быстро пошёл в ту сторону, откуда пришли стражники. Да, по этим же коридорам меня вели на казнь. Я невольно скрипнул зубами от злости.
Впереди должен был быть пост охраны и дверь, ведущая уже непосредственно к камерам. На посту оказался один единственный охранник, занятый тем, что голыми руками ел жирное утиное мясо, и при виде меня он вскочил, неловко дёргая грязными пальцами.
— Ты кто, паре… — успел только воскликнуть он.
Любое моё заклинание ушло бы в его бляху, так что я ускорил себя и точным ударом в бороду заставил его погрузиться в сон. Он грузно опустился обратно на колченогий стул. Я сорвал связку ключей с его пояса, немного поразмыслив, снял аль-миниевый жетон. Металл неприятно холодил пальцы, высасывая энергию и вызывая неприятные воспоминания о моём заключении, и я скривился, с трудом подавив желание его выбросить. Я завернул его в тряпочку и сунул за пазуху. Пригодится.
На беззащитного стражника я дополнительно наложил заклинание сна. Так он точно не очухается в ближайшие несколько часов, а большего мне и не надо.
Вид знакомого коридора лишь укрепил моё желание убить тех, кто виновен в моих злоключениях, и я пошёл вдоль тяжёлых дверей, заглядывая в каждую камеру. Мне сейчас пригодится любая помощь, а те, кто прошёл через то же, что и я, наверняка тоже захотят отомстить.
Несколько ближайших к выходу камер оказались пустыми, но через какое-то время я увидел первого заключённого. Это был косматый тощий старик, сидящий на корточках в куче гнилой соломы, и я начал перебирать ключи, выискивая нужный. При первом же лязганьи замков старик встрепенулся в ужасе, прикрывая голову тощими руками, закованными в кандалы. Я распахнул дверь, впуская в камеру немного света и воздуха.
— Бруно не крал! Бруно невиновен! — заскулил старик, вращая единственным уцелевшим глазом.
По спутанной седой бороде из перекошенного рта стекала ниточка слюны. Старик совершенно не понимал, что происходит, и кто вошёл в камеру. Безумен, абсолютно. Пустая трата времени. Однако я всё равно освободил его от цепей. Какое бы преступление он не совершил, он не заслуживает такой судьбы.
Я оставил его наедине с его цепями и распахнутой дверью и пошёл дальше, снова заглядывая в каждую камеру, большая часть из которых оказались пусты. Знакомая дверь с дюжиной замков заставила меня остановиться прямо перед ней, и я ощутил, как изнутри подкатывает неудержимая волна гнева. Сколько я провёл за этой дверью? Уже и не помню. Моя камера тоже оказалась пуста, а замки из дорогущего аль-миния заменили на обычные железные. Узников такого ранга здесь больше не было.
Хотя в этой тюрьме все заключённые занимали раньше какие-нибудь высокие посты и должности. Простых убийц и воришек в императорском дворце не держат, их сразу вешают.
В следующей камере мне попался немой заключённый, который недоверчиво посмотрел на меня, когда я освободил его от кандалов. Похоже, какому-то любителю чужих секретов отрезали язык, чтобы он не болтал со стражей.
— Иди, ты свободен, — прошипел я, и он кивнул с максимально серьёзным видом, а потом захромал прочь.
Я двинулся дальше уже без особого интереса, понимая, что ничего интересного тут уже не увижу, и идея проверить темницу оказалась пустой тратой времени. Я ошибся.
Следующая дверь, последняя в череде тюремных камер, не имела окна, чтобы заглянуть внутрь, и мне пришлось открывать её просто так. И вместо привычного каменного мешка с охапкой соломы на полу и ведром в уголке перед моим взором предстала скромная, но вполне приличная комната с нормальной кроватью, столиком, табуретом, книжным шкафом во всю стену и даже освещённая несколькими свечами. Узник, одетый в шёлковую пижаму, носил на лице маску и не носил цепей.
Он сидел за столом с книгой в руках, и поднял взгляд на меня, едва лишь я открыл дверь, но ничего не сказал, а просто терпеливо ждал. Это казалось странным.
— Вы свободны,
