встрепенулся. Мало ли что может произойти.
— Я… Кха… Я и не думал… Что снова… — закашлялся он.
Лично мне облик птицы, пожалуй, никакого дискомфорта не доставлял. Я и раньше, бывало, обращался в пернатых, разве что облику скворца я предпочитал ворона или ястреба.
— Я же тебе говорил, — протянул я. — Пошли. Нам надо проникнуть в город. Хватай мешок.
— Это с какого бы хера? — возразил Джаг. — Дождусь утра и пойду обратно в Хуктон. Мамка там извелась вся, наверное.
Я наклонил голову, сверля его взглядом.
— Мальчишка! Не заставляй меня делать тебе больно, — прошипел я.
— Ладно, ладно! Пошутить уж нельзя? — вскинул руки Джаг. — Точно у тебя тут в мешке ничего запрещённого нет?
Пришлось немного задуматься, вспоминая содержимое моего мешка. Трофеи с монстров я не собирал, так что ничего такого, за что церковники могли бы зацепиться, в мешке не имелось.
— Нет, — сказал я.
— Значит, идём, — сказал Джаг.
Я ощущал себя очень странно. Мне оказалось жутко неприятно зависеть от какого-то мальчишки даже в такой мелочи, и каждая минута промедления заставляла меня свирепеть всё больше и больше, и я спасался тем, что взмывал вверх, купаясь в потоках ветра, а потом камнем падал вниз, чтобы расправить крылья почти у самой земли. Опасно, но это хоть немного остужало мой гнев.
Джаг вышел на тракт и медленным уверенным шагом отправился к заставе, на которой сидели скучающие воины Церкви. Я наблюдал с высоты, как один из монахов, завидев Джага, поднялся со своего места и направился к нему, на ходу извлекая связку амулетов из-под рясы.
— Стой! Именем Святой Церкви! Назовись! — пролаял монах.
— Д… Джаг из Хуктона, — растерянно произнёс Джаг, не ожидавший такого напора.
Церковник обошёл его кругом, раскачивая амулеты на здоровенной цепи.
— Цель прибытия в Лигурию? — резко спросил он.
— Э-э-э… Работать… — пробормотал Джаг.
— Работать… — сварливо передразнил монах. — Что в мешке?
— Сменная одежда, еда в дорогу, денег немного, — перечислил Джаг.
Для деревенского пастушка — невообразимое богатство, а не «немного», но монах эту маленькую ложь не распознал. Заглядывать в мешок он посчитал ниже своего достоинства, и это нас здорово выручило. Ну либо монах посчитал, что с юного бродяги взять будет нечего, и решил не тратить время.
— В сношениях с Врагом или его слугами состоял? — направляя на паренька ещё один амулет, нараспев произнёс церковник.
Теперь всё зависит от того, кем считает меня Джаг. Если он имеет хоть тень подозрения, что я якшаюсь с противоестественными силами, амулет даст монаху сигнал.
— Нет, не состоял, — буркнул Джаг.
Амулет остался неподвижен и тих. Монах произвёл ещё несколько формальных проверок, выдал Джагу пропуск с печатью на обрывке пергамента и осенил напоследок знаком, отгоняющим зло.
— Я могу идти? — спросил Джаг, сжимая пропуск в руке.
На нём было выжжено символическое изображение колеса с пятью спицами, символ Святой Церкви.
— Проходи, не задерживайся, — произнёс церковник.
Джаг не то кивнул, не то поклонился, тут же отворачиваясь от монаха и направляясь к Триумфальным воротам Лигурии, через которые раньше в город входили древние императоры после своих завоевательных походов.
Я же просто перелетел через стену, не вызывая никаких подозрений. Птица как птица, они все летают где хотят, никого не спрашивая. Джаг медленно шёл через арку, глазея на барельефы и надписи, каждая из которых знаменовала какую-нибудь древнюю победу. Да и вообще первая реакция деревенского пастушка на столичный пейзаж всегда выглядит одинаково. Он разевал рот от удивления, что вокруг столько камня и мрамора.
Людей, к моему удивлению, на улицах было не так много, как обычно. Видимо, церковники успели уже всех распугать, и горожане предпочитали не показываться лишний раз, чтобы не стать очередной жертвой обвинений в сговоре с Врагом, и прочая, и прочая.
Я медленно опустился вниз по широкой дуге, лавируя между крыш и стен, и приблизился к Джагу.
— Зайди в какую-нибудь подворотню, — приказал я.
Джаг вздрогнул, услышав мой голос у себя в голове.
— А если я не хочу? — спросил он.
— Парень, не глупи, — начал злиться я.
— Нет, серьёзно, — сказал он. — Я хочу пройтись по мостовой, по набережной Кинтры, знаменитую лигурийскую булку сожрать, в конце концов. На площадь Героев сходить!
Я понимал его желание, но и слабину давать тоже было нельзя.
— Или мне пойти и сдаться церковникам? — спросил он.
Перешёл к козырям, поганец.
— Тогда ты умрёшь раньше, чем только заговоришь с монахами, — пригрозил я.
— Ну и что? Это разве жизнь? Мне плевать, — сказал он.
— Даю тебе полчаса, — смилостивился я. — Могу даже провести экскурсию по городу. Вот только к слоняющемуся без дела бродяге обязательно возникнут вопросы у стражи.
— А ты предупреждай, если стража впереди где-то, как я тебя предупреждал, — предложил Джаг.
— Ладно, — сказал я. — Двое стражников прямо по курсу, так что сверни куда-нибудь во дворы.
Он послушался и свернул, а я отчаянно боролся с искушением выбросить его из тела прямо сейчас, пока никто не видит нас в этом дворе-колодце. В конце концов, я не стал этого делать. Похоже, я стал старым и сентиментальным, но парень и правда заслужил хотя бы экскурсию по столице. Да и мне не помешает обновить своё знание города. Города, в котором я родился и на улицах которого вырос.
— Здесь через арку, ага, — сказал я. — Потом направо и как раз к площади Героев выйдем. Только там тоже стража будет.
Лигурия, благословенная столица Империи, встретила нас совсем не так, как я ожидал. Нет, я вовсе не ждал тёплого приёма и хлеба с солью, но и не думал, что гордые жители столицы вдруг превратятся в забитое и запуганное стадо, озирающееся по сторонам при каждом шаге. Значит, мы будем это исправлять. Других вариантов нет.
Глава 22
После небольшой обзорной экскурсии по древней столице Джаг снял комнату на ещё одном постоялом дворе, уже внутри стен, и мы вновь поменялись местами. Собственно, комната нам требовалась именно для этого, провести ритуал без риска быть замеченными.
Внутри городских стен цены кусались ещё сильнее. Столица, как никак, но в деньгах мы не нуждались, спасибо господину Миклосу и его друзьям.
