Во-вторых, к 80-м годам относится также стабилизация и последующее сокращение доли вторичного сектора в производимом валовом национальном продукте. Достигавшая в 1975 году в США 33,2 процента, в Великобритании -28,4 процента, в Германии -- 38,0 процента и Франции -- 30,2 процента [121], она уже в начале 90-х годов колебалась в США между 22,7 и 21,3 процента [122], составляя около 20 процентов в странах ЕС (от 15 процентов в Греции до 30 в ФРГ [123]). При этом характерно, что не слишком значительное снижение доли обрабатывающих отраслей в валовом продукте сопровождалось не только резким падением доли занятых в ней (с 1980 по 1994 год занятость в обрабатывающей промышленности США упала до 18 процентов трудоспособного населения [124], а в странах Европейского Союза до 24 процентов' [125]), но и начавшимся приблизительно в одно и то же время (в Германии с 1972 года, во Франции с 1975-го [126], а в США в конце 70-х) процессом абсолютного сокращения рабочих мест в обрабатывающей промышленности.
В-третьих, и это наиболее принципиальный момент, ко второй половине 70-х и 80-м годам относятся быстрое развитие высокотехнологичных отраслей хозяйства и рост занятости в производстве информации и знаний. Занятость в информационном секторе американской экономики (который ныне "снабжает хозяйство
---------------
[119] - См. Rifkin J. The End ofWork. N.Y., 1995. P. 110.
[120] - См. Проблемы энергообеспечения в капиталистических странах в условиях современной энергетической ситуации. С. 58.
[121] - См. OECD. National Accounts of OECD Countries, 1960-1979.
[122] - См. StehrN. Knowledge Societies. Thousand Oaks-L., 1994. P. 75, 130.
[123] - См. Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. L.-Thousand Oaks, 1994. P. 194.
[124] - См. Handy Ch. The Age of Unreason. L" 1995. P. 39.
[125] - Рассчитано по: OECD Economic Surveys. United States. N.Y., 1996. Annex "Basic Statistics".
[126] - См.: Forse M., Langlois S. (Eds.) Tendances comparees des societes post-industrielles. P., 1995. P.72, 73.
---------------
наиболее существенным и важным ресурсом производства" [127]) возросла с 30,6 процента в 1950 году до 48,3 процента в 1991-м. Резко вырос спрос на программистов, менеджеров, работников сферы образования и так далее. Темпы ежегодного увеличения численности этих категорий работников превышали иногда 10 процентов [128]. В результате произошло перераспределение занятости внутри предприятий: оценки доли работников, непосредственно выполняющих производственные операции, составляют в США для начала 80-х годов около 12 процентов [129], а для начала 90-х -менее 10 [130]. Понятие "информационного общества", введенное в научный оборот в начале 60-х годов одновременно в США Ф.Мах-лупом и в Японии Т.Умесао [131], стало общепринятым обозначением социальной реальности, которая сложилась в западном мире [132].
Таким образом, имелись в наличии все необходимые предпосылки для быстрой экспансии четвертичного сектора; в то же время кризисные явления середины и второй половины 70-х годов серьезно нарушили внутреннюю сбалансированность как экономики большинства западных стран, так и мирового хозяйства в целом. С одной стороны, сами центры постиндустриального мира нуждались в создании условий для беспрепятственного развития новых отраслей хозяйства, и это требовало стабилизации денежно-финансовой системы и радикального изменения инвестиционного климата; с другой стороны, в мировом масштабе Запад должен был противостоять конкуренции, исходящей из Азии и Латинской Америки, где складывались новые центры индустриального производства. Безусловно, первая задача была гораздо более важной, так как, не решив ее, нечего было и думать о противостоянии потокам товаров из новых индустриальных стран. Именно поэтому в большинстве развитых стран Запада приоритеты хозяйственной политики сосредоточились на активизации экономической жизни.
-----------------
[127] - DruckerP.F. The Age of Discontinuity. New Brunswick (US)-London, 1994.
P. 264.
[128] - Рассчитано по: Employment and Earnings, 1998. January.
[129] - См.: Naisbitt J. Megatrends. The New Directions, Transforming Our Lives. N.Y., 1984. P.5.
[130] - См.: Sakaiya Т. The Knowledge-Value Revolution or A History of the Future. N.Y.-Tokyo,1991.P.240.
[131] - См.: Machiup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton, 1962; Dordick H.S., Wang G. The Information Society: A Retrospective View. Newbury Park-L., 1993.
[132] - См.: PoratM., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978; Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981; Stonier Т. The Wealth of Information. L., 1983; Katz.L. The Information Society: AJI International Perspective. N.Y., 1988; Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution. Tokyo-N.Y., 1991; Stehr N. Knowledge Societies. Thousand Oaks-L., 1994, и др.
-----------------
Реформа Р.Рейгана и ее позитивные результаты
Действия, предпринятые новой американской администрацией, триумфально пришедшей к власти по итогам выборов 1980 года, основывались на целом ряде исходных тезисов, которые нельзя сегодня не счесть совершенно адекватными сложившейся ситуации. Согласно основному из них, в условиях глубокого структурного кризиса важнейшей предпосылкой стабилизации экономической ситуации является активизация частных производственных инвестиций и оживление венчурного капитала, способного быть направленным в сферу разработки новых высоких технологий. Средством создания таких предпосылок могло стать только радикальное снижение налогов с корпораций и частных лиц, а также обуздание инфляции. В свою очередь, для этого требовалось активное вмешательство государства, выступающего в качестве мощного потребителя кредитных ресурсов ради сокращения давления денежной массы на финансовые рынки.
Таким образом, было de facto признано, что обязательства США по государственному долгу гораздо менее опасны для перспектив хозяйственного развития страны, чем отсутствие частной инициативы и недостаток производственных инвестиций. Хорошо известно как то, что по окончании второй мировой войны в Великобритании и США государственный долг заметно превышал объемы ВНП, так и то, что в период с 1946 по 1968 год отношение этих показателей было сокращено в США со 134 до 43 процентов [133], а в 1974 го-ду достигло своего минимального значения в 35 процентов [134]. В 70-е годы номинальная величина долга быстро росла, однако галопирующая инфляция фактически поддерживала его отношение к ВНП, а в 1974-1975 и 1978-1980 годах даже снижала его. Поэтому объем государственных обязательств по состоянию на начало 1981 года не мог считаться излишне опасным для экономики, и перспектива увеличения долга выглядела наименьшим злом. В результате активных заимствований суммарный дефицит за первые четыре года президентства Р.Рейгана составил около 600 млрд. долл., а за второй срок, проведенный им в Белом доме, -- более 1,1 триллиона долл. [135]; отношение бюджетного дефицита к ВНП увеличилось в 1983 году почти в четыре раза по сравнению с показателем 1979 года и составило чуть более 6 процентов [136].
---------------
[133] - См.: PlenderJ. A Stake in the Future. P. 229-230.
[134] - См.: Figgie H.E., Swanson G.J. Bankruptcy 1995. P. 112.
[135] - См.: Ibid. P. 42.
[136] - См.: Niskanen W.A. Reaganomics. P. 107.
---------------
Безусловно, в условиях стабильно развивающейся экономики такой дефицит государственного бюджета не мог быть признан нормальным и оправданным; между тем не следует забывать, что эта мера была вызвана неординарностью сложившейся ситуации. Нельзя также не отметить, что хотя в большинстве развитых стран кризис 1978-1980 годов породил существенное увеличение дефицита бюджета и государственного долга (так, суммарный долг стран-членов ОЭСР вырос с 42 процентов их ВНП в 1974 году до более чем 77 в середине 90-х [137]), положение в США не вызывало особой тревоги. Так, согласно сравнительной статистике, Соединенные Штаты занимали в 80-е годы лишь четвертое место среди стран "Большой семерки" по масштабам роста процентной ставки и шестое -- по темпам роста отношения государственного долга к ВНП [138]. Однако подлинное значение рассматриваемых тенденций становится понятным лишь в свете позитивных результатов, достигнутых к середине 80-х годов.
Нарастающая несбалансированность государственного бюджета в период рейгановской администрации тесно взаимосвязана с проводившейся ею налоговой политикой. Дефицит в первой половине 80-х годов радикально вырос в первую очередь в силу того, что он стал одним из важнейших методов финансирования бюджета в условиях первого этапа налоговой реформы. Так, если в период с 1950 по 1970 год доля дохода среднего американца, уплачиваемая им в виде одних только федеральных налогов, увеличилась более чем в три раза -- с 5 до 16 процентов [139], а налоги на корпорации, последовательно повышавшиеся на протяжении 70-х годов, вынуждали предпринимателей отказываться от новых инвестиционных проектов, то рост дефицита позволял оживить инвестиционную активность, не снижая при этом текущего потребления. Кроме того, следует учитывать два других важных фактора: с одной стороны, к 1980 году расходы на оборону снизились на 23 процента всех бюджетных трат по сравнению с 46 процентами в 1968-м; с другой, экономический спад вызывал необходимость более активного финансирования социальных программ [140]. Таким образом, рост дефицита был неизбежной ценой налоговой реформы, если правительство хотело провести ее в условиях относительной социальной стабильности и сохранения своих позиций на мировой арене.
