оружие и садитесь в лодку.
Папирусные челноки причалили к пустой набережной. Воины вышли на берег. Массивные гранитные плиты, устилавшие пристань, местами покосились, подмытые водой. Широкая лестница, ведущая в город, почти скрылась под слоем песка. Из щелей между ступеней проросли какие-то жесткие колючки. Город встретил их мрачной тишиной. Как-то жутковато было идти по занесенным песком, широким улицам. Сиротливо глядели дыры дверных проемов в оградах, показывая, что во дворах полное запустенье. Штукатурку на стенах покрылась паутиной трещин. Вместо садов – частокол высохших стволов с корявыми сучьями. Сами кирпичные ограды покосились, местами совсем обвалились…
А город когда-то процветал. Все говорило о его бурной жизни: высокие, уютные дома с резными колоннами, остатки чудной росписи на стенах, ровные каменные плиты, мостившие дорогу.
Справа и слева выросли два великолепных массивных дворца. Строения соединялись крытым каменным мостом, нависающим над улицей. В центре моста находился оконный проем, обрамленный изящными колоннами.
Рамзес вздрогнул, в одно мгновение вложил стрелу на тетиву и выстрелил в окно.
– Ты чего? – обернулся Мерикар.
– Я видел его там, – бледный от волнения произнес Рамзес.
– Кого, его? – тряс друга за плечо Элиль.
– Но, я его видел, – сбросил руку Рамзес и настойчиво тыкал пальцем в сторону окна. – Он стоял и смотрел на нас. Разве никто…, – он растерянно оглядел спутников. Выдохнул: – Померещилось.
– Здесь такое бывает, – успокоил мальчика местный сторож, хотя у самого голос дрожал. – Призрак Эхнейота появляется то в Окне Явлений, то на пилонах Солнечного храма… Жутко. Я сам никак не привыкну.
Воины схватились за амулеты и произнесли оберегающие молитвы.
– Там! – указал сторож на высокие прямоугольные пилоны заброшенного Солнечного храма. – Грабители.
Теперь явно слышался стук колотушек по зубилам. Но отряд заметили. Один из грабителей стоял настороже. Раздался пронзительный короткий свист. Стук прекратился. Воины бегом ворвались в храм. Обширные дворы с рядами жертвенников следовали один за другим. Только в последнем, третьем дворе, украшенном особо торжественно, они обнаружили брошенные бронзовые долота, тяжелые деревянные колотушки и стопки вывороченных каменных плит из пола. Грабители нигде не было.
– Ушли! – разочарованно всплеснул руками сторож.
– Мы можем их настичь, – предложил Мерикар. – Веди нас. Ты знаешь здесь все дороги.
– Нет, – покачал головой сторож. – Они скрываются в горах. Там множество недостроенных гробниц. Затаятся. Где их сыщешь? Да и солнце сейчас скроется. В темноте и дороги не разобрать будет.
– Посмотри! – Рамзес потащил за руку Элиля в боковой проход.
Еще один двор. Элиль ахнул и попятился.
– Не бойся, – тянул его Рамзес.
По всему периметру двора застыли каменные изваяния, как две капли воды похожие друг на друга. Высокие статуи, примерно в десять локтей роста изображали странного человека: плечи покатые, грудь впалая, живот, наоборот, какой-то выпуклый, бедра широкие. Руки, скрещенные на груди, крепко сжимали короткий посох с крюком на конце хека и плеть нехех. Но самое жуткое: статуи казались живыми, до того мастерски их вырезали камнетесы.
– Это тот проклятый правитель? – очень тихо спросил Элиль.
– Да, – кивнул Рамзес. – Видишь, венец Обеих Земель на голове и урей на лбу. А лицо… Взгляни на лицо. Я никогда не видел Эхнейота, – восхищенно прошептал Рамзес. – Странное лицо. Еще божественный Хармхаб приказал всюду сбить его изображения и уничтожить все статуи.
Лик статуй и в самом деле было странный. Никогда Элиль не видел, чтобы так изображали лицо человека: вытянутое яйцом; подбородок неестественно тяжелый с плетенной накладной бородкой. Губы пухлые, ярко очерченные. Нос ровный, одной линией. И глаза, словно взмах крыльев птицы, так и притягивали взгляд, завораживали. Холодок пробегал по спине, глядя в пустые, но как будто живые глазницы. Обычно, статуи правителей, как и богов, мастера делали так, что взгляд, казалось, скользил поверх голов, куда-то вдаль. Эти же статуи пристально и насмешливо глядели прямо на тебя, пытаясь проникнуть глубоко в душу.
– Почему же здесь они остались? – удивился Элиль.
– Камнерезы побоялись заклятий Эхнейота. Никакие награды не заставили рабочих разрушить эти изваяния.
– Куда вы вошли! – испуганно завопил сторож. – Уходите скорее!
Элиль и Рамзес, как ошпаренные выскочили назад, а сторож схватился за амулет и бормотал заклинания.
– Нельзя туда заходить! Нельзя! – отчитывал их охранник. – Хотите, чтобы ваши Ка навсегда стали рабами этого места?
– Прости нас, – извинялся Рамзес. – Мы же не знали…
Элиль с любопытством разглядывал алтарь в центральном молель-ном дворе. Широкая прямоугольная стела стояла посредине. На лицевой грани в камне был вырезан странный рисунок. Такого Элиль нигде не встречал: наверху круг, наверняка обозначавший солнце. От круга вниз тянулись лучики и заканчивались ладонями, державшими кресты – анхи. Внизу толпились люди и протягивали жертвоприноше-ния круглому божеству. С обеих сторон шли столбики иероглифов.
– Алтарь Йота, – из-за плеча объяснил Рамзес. – Круг с ручками – это и есть – Йот. Как бы солнце, дарующее жизнь всему живому. Заметил, храм представляет собой открытые дворы, не как все другие святилища в Кемет. Нет здесь сакральных залов с наосами, тайных комнат. Все на виду, под небом.
– Как же проводили богослужение?
– Молились солнцу. На утренней службе встречали Йота, на вечерней – провожали на покой. Воскуривали благовония перед алтарем. А сюда, – он указал на массивный куб из песчаника, – клали жертвоприношения, обычно цветы и фрукты.
– Уходим, – позвал мальчиков Мерикар.
Они направились вслед за воинами. Элиль споткнулся о выступ плиты и растянулся на полу.
– Что нашел? – засмеялся Рамзес, помогая ему подняться.
– Колено ободрал, – посетовал Элиль. Посмотрел, за что он зацепился ногой. Каменная плита просела от времени, и один край ее возвышался. Элиль зачем-то попробовал поправить плиту. Вдруг в щели что-то блеснуло.
– Что это? – удивился он. – Как будто металл.
– Эй, осторожнее, – остановил его Рамзес. – Может змея или скорпион.
– Да нет же. Помоги.
Мальчики вооружились зубилами грабителей и приподняли плиту. Элиль выудил тонкую золотую цепочку, а на ней пять маленьких золотых скарабеев, не больше ногтя на мизинце.
– Вот это – находка! – удивленно воскликнул Рамзес. Перевернул одного из скарабеев, поскреб ногтем, освобождая надпись от грязи. – Ого! – глаза его чуть не вылезли из орбит.
– Что? – испугался Элиль.
– Да это же… Смотри сам.
– Нефер-Нефру-Йот, – прочитал Элиль. – Прекраснейшая из Прекрасных пришла от Йота. Кто она?
– Кто она? Ну, ты даешь! – возмущенно выдохнул Рамзес. – Правительница и супруга Эхнейота. Вот эта находка! Повезло тебе! Наверняка – ее ожерелье. Возможно, во время богослужения сорвалось и упало в щель между плитами. Никто и не заметил.
– А что теперь делать с ожерельем, – прибывал в растерянности Элиль. – Надо отдать сторожам?
– Не вздумай! – пытался образумить его Рамзес. – Твоя находка, тебе и принадлежит. Думаешь, сторожа такие честные, что сдадут золото
