4
"Ну наконец-то! Мира у меня есть к тебе серьезный разговор"
— А… Что такое?
"Говорю, разговор есть. Серьезный"
— Это ты?
"Да"
— Что тебя от меня надо?
"А как ты думаешь? Мало того, что ты не смогла убедить Информатора присоединиться к нам, и помогала нашим врагам, так ты еще и перешла на их сторону! Как ты могла дойти до этого?! Мы же спасли тебе жизнь! А ты так поступила!"
— А что я должна была делать, после того, что рассказал Алексей? Я считала вас второй семьей, думала, что вы боретесь с Зоной, а оказалось, что вы еще хуже, чем О-Сознание! Я не могла этого вынести и вернуться к тем, кому нужна только власть! Сам пойми! Я не хочу такой жизни, она и так не сахарная!..
"Но ведь ты понимаешь, что теперь будет? Я, так уж и быть, дам тебе выбор: либо ты соглашаешься вернуться к нам, либо станешь как Меченый — зомби. Выбирай"
— Я уже сказала — я не хочу возвращаться! Делай что хочешь! — у Миры на глазах выступили слезы.
"Это твой выбор. Прощай" — Голограмма начала медленно поднимать руку.
Громкий лязг металла прервал движение, она повернулась к дверному проходу, за которым были гермоворота. В комнату ворвался Харон, резко вскинул руку, голограмма схватилась за горло, будто её душили. Сталкер сильнее сжал артефакт в руке, у Хозяина Вознесения закатились глаза, руки опустились, и проекция пропала. Несколькими телекинетическими ударами ходок разбил все силовые шары, завыла сирена, предупреждающая о крайне низком количестве оставшейся энергии. Еще пара взмахов и все, находившиеся в комнате компьютеры и прочее оборудование, превратилось в хлам.
— Харон! — окликнула ходока Мира.
— Сейчас. — Харон подбежал к девушке, с помощью артефакта сорвал "Мороженное", поддержал Миру, помог ей приобрести равновесие. — Как ты?
— Жива, слава Богу. Ты вовремя успел. — Девушка стерла слезы. — Надо быстрей уходить отсюда.
— Нет, я еще не закончил! — глаза сталкера снова загорелись безумным огнем.
Харон вскинул руку, сделал с потолком над площадкой тоже, что и с гермоворотами. Часть бетонной плиты обрушилась вниз, поднялось облако пыли. Монолитовец снял с пояса оставшиеся (сильно закопченные и обгоревшие, но еще находящиеся в рабочем состоянии) ААГ, и одну за одной забросил наверх в разные стороны верхнего помещения. Затем он вырвал из стены бронедверь, с противоположной стороны от той, в которую вошел Меченый.
— Отходи туда, я сейчас. — Мира с нескрываемым беспокойством посмотрела на него, но все же сделала, как он просил.
Харон ощущал сильное ментальное давление. По вспышке наверху, стало понятно, что гранаты взорвались, ментальное воздействие чуть ослабло. Тогда сталкер закинул наверх последние две Ф-1.
И тут же его будто вмяло в пол. А затем он начал становиться вязким, будто там образовалась "Зыбь". Харон приложил все оставшиеся силы чтобы вырваться из невидимых лап Вознесенцев, но это не помогало. "Пульт" работал на полную катушку и все равно результата не было. Взорвались гранаты. И только после этого, по колено провалившийся в аномалию сталкер смог выбраться. "Зыбь" затвердела.
— Ну же! Вперед! — крикнул он, забегая в коридор.
— Стой! Там аномалия! — Мира остановилась.
— Это "Медленный телепорт".
— Что?
— Пространственная аномалия, но перенос происходит медленнее.
Сталкерша бросилась догонять Харона. Ментальное давление уже сошло на нет, над площадкой обвалился остаток потолка, тоннель, по которому они убегали тоже начал обваливаться.
— Быстрее!
Мгновение и сталкеры шагнули в аномалию, и тут же пропали.
*****
Меченый не знал где он, сколько пробыл в небытие, после того, как попал в аномалию, мыслей не было, как не было и чувств.
Короткая вспышка и зомби оказался возле автоклавов с членами О-Сознания. Он бессмысленно смотрел на них. Они пытались что-то сказать, но он не слышал.
"Стреляй! Стреляй быстрей!" пронесся беспокойный голос Вознесенца.
Зомби поднял автомат и нажал на курок. Пули разбили колбы с Хозяевами, раздались предсмертные крики умирающих. Остался только один Хозяин, когда у Меченого кончились патроны в обойме.
И тут же пропал контроль Вознесения, Меченый стал обычным зомби, кои, неприкаянные, ходили возле "Выжигателя" год назад. Ему захотелось есть. Из кокона выбрался О-Сознанец, в ужасе взглянул на своего бывшего товарища.
— Меченый! Что с тобой?! Что ты делаешь?! Как ты оказался здесь?! — лепетал он.
Зомби посмотрел на Хозяина и двинулся вперед, зажал в угол и набросился на беззащитного человека…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. СТАНОВЛЕНИЕ
1
Зону озарила ярчайшая вспышка, было похоже, что повторялся Второй Взрыв. Но на этот раз это не было смертельное излучение, оно не сжигало все на своем пути, не убивало все живое, не изменяло живые существа, не превращало их в монстров. Ноосфера на этот раз здесь была не причем. Зона сбрасывала с себя путы эксплуататоров — О-Сознания и Вознесения — и перерождалась, становилась лучше, чище. Центральные районы покрылись огромным числом аномалий, не позволяя больше никому приблизиться к ЧАЭС, и попытаться восстановить установку Хозяев. Шахты Рыжего Леса оказались полностью обрушены. Военные и Долг были вынуждены отступить, преграду из сплошного аномального поля преодолеть было невозможно. Экспансия захлебнулась на самом пике.
Меченый стал Хранителем Саркофага, не смотря на то, что он был зомби, Зона вернула ему кое-что, что было отобрано жестким пси-излучением Вознесения, а именно — сознание и волю. Зона стала живым и разумным организмом, теперь она стала свободной и ни от кого больше не зависела. Конечно, она осталась опасной, но это было для всех привычным делом.
Тучи на небе начали расходиться, все предвещало ясное утро, а возможно и день. Это было прекрасно.
2
Сталкеры перенеслись к одной из окраин Рыжего Леса, отсюда можно за несколько часов добраться до Свалки. Переход не остался незамеченным, в том смысле, что они совсем выдохлись. Шли они медленно, шатаясь, но главное — шли. Они остались в живых. Все было кончено. Харон снял шлем, отбросил его в сторону. "Пульт" рассыпался прямо на глазах, он выработал свой лимит раньше, столь интенсивное использование, да и воздействие ААГ, не прошло для него без последствий. Сталкеры сели на пни.
*****
Пакля и Рассказчик выбрались из бункера недалеко от того места, где появились сталкеры. Они несли с собой тела Черепа, Стила и Пата. Как они остались в живых после той убийственной пси-волны, как выбрались из бункера, было тайной за семью печатями.
— Ух… Тяжелые.
— Не ной. — Пакля остановился. — Где хоронить-то будем, и из чего кресты делать?
— Без понятия. Давай прям тут, вроде место хорошее — поляна, аномалий нет, да и вообще мне здесь нравится.
— Главное чтобы им нравилось. Ладно, у Стила где-то была лопата, да и у Черепа наверняка есть. Я буду капать, а ты поищи что-нибудь для крестов.
— Ок'ей.
Через пол часа могилы были готовы, Рассказчик пришел, с уже сколоченными крестами.
— Где взял?
— Где взял — там уже нет. Места знать надо. — Давай, ставь.
Еще минута и все было готово. Пакля был не сильно доволен.
— Надо написать что-то.
— Напишем. У меня мел есть, нашел как-то на Свалке, вообще не оттирается. Так, Пат, ты первый.
Надпись гласила: "Настоящей легенде и отличному сталкеру. Мы тебя не забудем"
Долговцам он долго не решался что-либо писать — подбирал слова. В итоге решил написать просто:
"Клан может гордиться вами. Вы выполнили свой долг"
— Все вроде. — Рассказчик закинул кусок мела в карман.
— Пошли к Харону с Мирой, они тут не далеко на пнях сидели.
Сталкеры пошли к ним, но остановились возле кустов.
— Нет, ну, вот дают! Прямо на глазах у всей Зоны! — смеясь, шептал Рассказчик.
— Что никогда не видел, как люди целуются? Не будем мешать. — Пакля побрел обратно, а через секунду к нему присоединился и его друг. — Денек был тяжелый, пусть расслабляются.
— Угу. У тебя вода есть? У меня фляга пустая.
— На, держи. — Ходоки присели у дерева, развели костер.
*****
— Пойду я, спущусь все-таки вниз.
— Как?
— А вот. Научил меня недавно один человек. Но я не проверял. Кто со мной?
— Нет, не подумай, что я чокнулся, но мне и здесь хорошо.
— Да и мы останемся. Может, командование найдем.
— Удачи в поисках. Я скоро вернусь.
— Давай.
*****
— Кэ-кхм… Извиняюсь, что прерываю, но у меня мало времени.
Харон обернулся, глаза у него чуть не вылезли из орбит. Перед ним стоя его лучший (покойный!!!) друг — Зиппа! Мира от удивления села обратно на пень. Харон не верил глазам, поморгал, но ничего не изменилось.
