– Если это плохие техники, много мы из них не вытрясем, – без особого энтузиазма произнес Геральт. – Но ты прав, наверное, сходить к ним стоит. Даже если это полные тупицы, они наверняка регулярно суют нос в такие места, куда нормальный комбинатский работяга либо поленится, либо поостережется.
– Вот и я о том же, – буркнул Ламберт. – Пошли, я знаю, где они обычно ошиваются.
– И где?
– В библиотеке. Шо-то роют. Геральт усмехнулся и передразнил:
– Шо-то! Ты начал говорить как южак, дружище Лам!
Ламберт лениво отмахнулся:
– Да и пусть. Это заразно, оказывается.
– Думаешь, заразно? – Геральт задумался на несколько секунд и авторитетно изрек: – Скорее, это говорит о твоей высокой обучаемости. И приспособляемости к изменчивому окружению.
– Мне гордиться?
– Как хочешь.
– Тогда подожду. Вон, видишь дверцу? Это вход в библиотеку.
– А разве она не в главном корпусе?
– Как оказалось. Только не спрашивай почему.
– Может, ружья отнесем? Нехорошо как-то: с ружьями – и в библиотеку.
– Давай отнесем, – ухмыльнулся Ламберт. – Мне как раз в сортир надо. Да и время к обеду, может после обеда к техникам, а? Чего-то изголодался я после местного пойла.
– Не возражаю.
Комбинатская библиотека располагалась в длинном, похожем на барак, одноэтажном здании. С торца к нему прильнуло крылечко в семь ступеней и жестяной навесик над массивной металлической дверью. Левее двери на уныло-серой стене красовалась табличка, золотистые буквы на синем фоне: «Библиотека ЮПХК». Геральт зачем-то отметил, что на месте аббревиатуры ЮПХК раньше была другая. Ее не очень старательно замазали синим и нанесли поверх новую. Геральт даже догадывался, что здесь было написано раньше, – скорее всего, старое сокращение ОПЗ, ибо химкомбинат раньше именовался одесским припортовым заводом.
За дверью прятался небольшой квадратный тамбур; следующая дверь вела в коридор. Налево за ней располагался тупичок с вечно журчащим туалетом и подсобкой для всяких веников да швабр, прямо – вход в библиотеку. Тут дверь была распахнута настежь. В рассохшемся и кособоком проеме виднелся краешек высокого стеллажа.
Ведьмаки вошли в библиотеку, где отчетливо ощущалась нехватка света – окна в этом помещении если когда и мыли, то живых свидетелей этому уже явно не осталось. Разве только этим занимался эльф, но какой эльф в здравом уме станет мыть окна? На то есть живые попроще – орки, там, или половинчики. Люди, наконец. Кроме того, перед окнами висели сопоставимой свежести и чистоты шторы, когда-то, видимо, светло-коричневые, а сейчас трудноописуемого цвета, но в целом темные. В результате библиотека утопала в неприятном полумраке, который и темнотой не назовешь, но и рассмотреть в нем нормальному живому ничего толком нельзя.
Однако ведьмаки нормальными живыми заведомо не являлись. Поэтому техников заметили сразу.
Один сидел за письменным столом, почти полностью заваленным пыльными книгами, второй, взобравшись на стремянку, рылся на полке под самым потолком. Первый техник был человек, старый и дряхловатый; лет ему не меньше семидесяти. Второй, наоборот, выглядел юнцом – еще и усы не начали пробиваться, лет двенадцать-тринадцать, вряд ли больше. Тоже человек.
– А-а! – проскрежетал не без злорадства старик. – Явились-таки! Не запылились!
– Здравствуйте, дедушка, – миролюбиво поздоровался Ламберт. Потом повернулся ко второму технику, пару секунд пристально его разглядывал, шмыгнул носом и загадочно усмехнулся: – И ты тоже здравствуй!
Геральт сразу понял, зачем напарник шмыгал носом.
– Что? – с ехидцей поинтересовался дед. – Ничего не вынюхали? Пришлось идти на поклон к старому Корнею?
Ламберт легонько пихнул локтем Геральта, и тот охотно уступил инициативу – пусть охмуряет техников, а тем временем можно наблюдать, слушать и запоминать, не отвлекаясь на выдумывание реплик.
– Да вот зашли, – Ламберт всплеснул руками. – Поможете?
– Неужели всемогущим и блистательным ведьмакам, героям и убийцам, понадобилась моя скромная помощь? – продолжал ехидничать дед.
– А чего? – Ламберт по-прежнему оставался спокойным и доброжелательным, но где-то на заднем плане все-таки угадывалась в его голосе некоторая снисходительность. – Помощь всем бывает нужна. Кто лучше всех знает механические тайны комбината? Конечно же, местные техники!
– Вот всегда так, – печально констатировал старик. – Как все хорошо и тихо – так вали отсюда, ветхая развалина, погрузке мешаешь. А как что стрясется – помоги, о мудрый Корней, беда у нас!
– Чего, не чтут знания и науку местные? – посочувствовал Ламберт.
– Ой не чтут! Еды нормальной не допросишься! На директорский этаж меня и пускать перестали. Вот нехай теперь и разбираются со своими бедами сами! Шельмы столичные!
Под шельмами столичными (древнее, кстати, словечко, столицей в незапамятные времена называли Центр) техник, вне всякого сомнения, подразумевал руководство комбината.
– Вы что-нибудь знаете о произошедшем? – спросил Ламберт прежним тоном.
Второй техник тихонько спустился со стремянки. В каждой руке он держал по книге. Шагнув с нижней ступени на ковер, он бочком скользнул в сторону и замер в тени между стеллажами, молча вслушиваясь в разговор.
– О произошедшем когда? – уточнил пожилой.
– Ну, например, сегодня, – невозмутимо ответил Ламберт.
– А что сегодня произошло? – удивился техник. – Что опять стряслось?
Геральт не удержался и хмыкнул, но в беседу вступать не торопился.
– Сегодня кто-то или что-то пустило ко дну плавкран, буксир и водолазную базу, – сообщил Ламберт буднично. – Не приходится сомневаться: это те же твари, которые пугают и топят баржи и которые недавно отправили на дно ваших спасателей. Вы не знаете – что это за твари? Где они прячутся?
– Да какие тут твари, ядри его? – насупился дед внезапно. – Баржи потонули оттого, что сунулись все одновременно в узкий пролив. Столкнулись, вот и потонули. Спасатели – те были все как один пьяницы. А чего сегодня эти балбесы наворотили – не знаю, не видел.
– И все же, – продолжал настаивать Ламберт. – Не может быть, чтобы вы, умудренный годами и опытный техник, не заметили ничего странного. На любом заводе всегда водится что-нибудь странное. Иначе – что там делать технику? В бумажках рыться?
– Рыться в бумажках иной раз очень даже полезно, – проворчал дед. – Странное им подавай, ишь! А заплатите, если скажу?
Это «А заплатите?» старик произнес совершенно другим тоном, отчего сразу стало ясно: он действительно что-то знает или подозревает.
– Отчего бы и не заплатить? – приветливо улыбнулся Ламберт. – Сколько?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
