ГЛАВА IV
Глухая усталая ночь!Снами больными, больными виденьямиИзмучилась добрая ночь:Сегодня прикована тяжкими звеньямиК земле земная, забытая дочь.
Ты мать не забыла, старуху печальную,Ты чарам зловещим не веришь земли.Зажгла ты на небе лампаду пасхальную,Чтоб светлые тени к земле снизошли.Ты скована снами, заботами грешными,Но в каждое сердце умеешь взглянуть;В тюрьму заглянула очами поспешными,И в страхе спешила свой лик отвернуть.
Высокий, звонкий свод,Отзвук каждого движенья,Бесов злобный хороводИ — мученья, и мученья!
Нет, не хочешь ты мучений,Стонов грузных тел. —В небесах ликуют тени,Чертят грешному предел.
Ты всех объяла тканью нежной —Покров единый надо всем;В тебе нет горести мятежной[134],Твой взор прозрачен, тих и нем.
Смело ты зажгла зарницы,Осветила ярко тьму, —Грозно огненные птицыВ княжью вторгнулись тюрьму.
И руки слепцов разъярённыхЗастыли пред трепетным светом,А камни в стенах полусонныхИх встретили звучным приветом.
Высокий, звонкий сводОпустел, и бесов нет.Их расторгнут хоровод…Последнему утру — привет!………………………………О, печальный, тихий звон,Друг ночей бессонных,Божьей мыслью окрылённых,Ты нам вождь, ты наш закон[135].
Ты и в княжеской тюрьмеРазливаешь блеск по плитам;Райским светом в полутьмеПо его скользишь ланитам.
Князь в молитвенном покоеУтра ждёт.Утром кинет он земноеИ к Предвечному взойдёт.
Вот и юный луч проснулсяВ сумрак сводов заглянул[136],На страдальца улыбнулсяИ к цепям его прильнул.
А потом широко, плавно,Осветив угрюмый свод,Он походкой своенравнойПобежал вперёд…
Но чу! то звон ключей,Железный шум у двери,И гул смолкающих речей…То палачи, то люди-звери.
«Убийцу сегодня сожгутПред всем монастырским народом.Он пытку изведал под сводом.Глядите, глядите, ведут!»[137]
Владыку морей и земли,Постигшего тайное знанье,К смерти вели,Вели его в грозном молчанье.
Гордо и прямо он шёл.Глядел, как орёл светлоокий,Словно он витязей вёлСразиться в равнине широкой.
Безмолвно шли палачи.На костёр подымались несмело.Пламя зажжённой свечиС ветром боролось, слабело.
Князь застыл; на огонь обратилсяВзор его, полный любви;Приговору внемля, склонился…«Кровь проливший да сгинет в крови!»
Жадное пламяЗмеёю проворной ползёт,То меркнет, то грозно, как знамя,До небес досягнёт.Рассыпаются угли; игривоПламенный бегает конь,Мотает развившейся гривой.Ржёт и хохочет огонь.Рушатся балки и доски,
Высится шея огня…Далёко звучат и дрожат отголоски[138],Померкло за дымом мерцание дня[139].
Но в миг последний,Когда костёр осел,Вдруг колокол с башни опять загудел[140],Зовя к похоронной обедне.И всякий в смущенье спросил:«Что это такое?Кто, грешный, устава не чтил, —Убийце гласить о покое?»
Узрели: на башне высоко над нимиСтарик вдохновенный стоял,И гулко, и мощно руками худымиОн колокол правды над миром качал.И вспомнили все эремита,Почившего много уж лет,Была его память с преданием слита…О грешном вещал он грешным ответ.…………………………………………Клубы дыма в пространство безгрешноеСрываются с места, грехом отягчённого,За ними спешит, поспевает душа неутешная,Душа неутешная князя казнённого.
Позабыл он, что прежде, когда-тоОн стремился по струям эфира,Что имел он учителя-брата,Что расстались они для спасения мира.
Душа в полоненье — движенье неверное,Струится влиянье от грузной земли,Ещё тяготеет пространство трёхмерное —Учители-духи ещё не пришли!
Хаос надвигается!Ужас коснеющий…Кто-то незримый там улыбается,Без-образный, Образ — имеющий.
«Довольно, довольно страданья.Люби же себя и пойми,Ты расстался безгрешен с людьми,Ты в храме предвечного знанья».
Душа прояснилась и вспомнила вдругЦелый ряд непонятных мучений,Перед правдой грядущей минувший испуг,К величью холодному сотни ступеней.
И восстала она, развернулась онаИ помчалась по воздуху смело.И была она снова сильна,А далёко под нею ужасное тело.
ГЛАВА V
Там, где ночи нет,Там, где свет всегда,Звук безмолвием одетИ не молкнет никогда,
Там в восторгах изменений[141]И стеснённые в мечтуБез конца сияют тени,Прославляя красоту.
То они, склонясь друг к другу,Обнимаются, как братья,То томятся от испуга,Слыша грозные заклятья,
И спешат, и ждут, а целиИм небесные темны.Небеса им ждать велели,Ждать и видеть сны.
О сны мгновенные,ТысячелетниеИ неизменные!Всё безответнее,Немее, глушеЗемные души.Мертвей вселенная.
Снится нам тяжёлый сон,Будто мир из трёх сторон,Будто прахом дух стеснён,Силой вечных похорон.
И меж нас скользят незримоСонмы трепетных созданий.В хоровод неуловимоВновь вплетаются их длани.
В них земное сильно, живо,И они, в часы теней,Под альков скользнув стыдливо,Вновь вдыхают яд страстей.
Сладко им во сне чудесном,Где живут созданья — люди,В прахе тяжком и телесном,Дышат их живые груди.
И в мученьях полудухиПросят жалости и жизни!Их сердца к святому глухи,Тяжко им в святой отчизне!
Иногда в великой силеК людям духи нисходили,И забытые урокиПовторяли нам пророки.Прорицали они,Что сосчитаны дниЗемного страданья,Что проснулась опятьВера в прошлое знанье,Что великая ратьСмело идёт на закланье.
Но Демон, владыка несчастных слепых,По смерти стремящихся к радостям праха,Их зорко следил, — шум сражений не тих,И ждали пророков каменья да плаха.
И долго тянулись века,И Демон царил на земле,А верные ждали борца-старика,Проведшего жизнь в мучительном зле.
Чтоб зло он позналИ проклял познанье опять,Чтоб чист, как нетленный кристалл,Он мог перед смертью стоять.
И долго тянулись века.Был каждый надеждой согрет.Все ждали борца-старика,Но он не рождался на свет.
Духи томились в испуге,Демон тайну хранил,А Демона злобные слугиИскали опоры магических сил…
Но вот разгорелся костёрИ в пламени ярком погас!По небу скользнул метеор,И пробил последней борьбы непредвиденный час!
ГЛАВА VI
Ночь погасла. Месяц бледныйВозрождается во мраке.Темь. Безмолвье. — Сон победныйДышит тихо в каждом злаке.
В этой ночи дремлет сила!Ночь, — магический покров, —Духов мощью осенила,Научила тайне слов.
И прозрачною толпою,Чуть заметно, словно пар,Реют духи над землёюВ ожиданье скорых чар.
Над землёю духи реютИ над башнею седой,Чьи глаза как будто веютНа прохожего бедой.
Люди все её боятся:В ней мудрец давно живёт,В ней видения таятся,Кто-то плачет и поёт[142].
Кто-то тихими крыламиВ окна бьётся в полусне,Кто-то сильными словамиДухов требует в огне.
Но сегодня в Залу ТайныВышел дерзкий ученик,Он неправо, он случайноВ тайны мудрости проник.
Блещет жезл в руке у мага,Чертит круг он на полу,Проверяет смысл зигзага,Устремляет жезл во мглу.
Пробудились стены башни,Застонали как во сне.Духи мчатся всё бесстрашней,Духи мчатся, все в огне.
Маг ошибся в слове тайном,Позабыл слова заклятья,И теперь в кругу случайномПросит силы у Распятья.
Но бессильны здесь моленья!Пламя лижет пол и круг.Нет исхода, нет спасенья…Хвалит Демон верных слуг!
Душа Женщины
«Расстилай, немая ночь,Плащ свой чёрный надо всем.Свет уснул, а сумрак нем!Я пришла, людская дочь.Люди, духи изменялись —Мимо все они промчались.
Только я — одно и то же,Неизменна, как и прежде;Вечной веруя надежде,Всех явлений я моложе!Дней безмерна череда,Но не слышны мне года.
Днём летаю над людьми яОкрылённою мечтой,Им внушаю сны больные,Их веду я за собой.
Ночь настанет, и опятьБуду ласки я впивать!»
(К ней неуверенно скользит вновь прибывшая душа Юноши-ученика, погибшего в старой башне).
