— Откровенно говоря, Саймон, мне они кажутся безвкусными колючими чудищами. Но я открою им дверь своего дома, раз они так много для тебя значат. Ты их домогался долгие годы.
— Не то, чтобы я их домогался, — сказал викарий. — Но, должен признаться, кактусы — моя слабость.
— Это не слабость. Это какая-то всепожирающая страсть, — вздохнула жена.
— Ты права, моя дорогая. Но все-таки не стоит использовать такие сильные выражения. Пожалуйста, леди Вимси, еще бокал шерри. Прошу вас, не отказывайтесь.
— Мистер Бантер, варить бобы?
Бантер замер с тряпкой в руках посреди гостиной и неодобрительно посмотрел в сторону двери.
— Я сам займусь бобами, миссис Руддл. В свое время, — он посмотрел на часы. Было пять минут седьмого. — Его сиятельство очень привередлив в отношении бобов.
— Правда? — миссис Руддл истолковала эти слова, как приглашение к разговору, и немедленно возникла на пороге. — Прямо, как мой Берт. «Ма, — всегда говорит он мне. — Терпеть не могу недоваренные бобы». Ох уж эти бобы. Вечно недоваренные. Или развариваются в кашу. Не одно, так другое.
Бантер никак не прокомментировал ее слова. Миссис Руддл сделала еще одну попытку:
— Здесь нужно кое-что почистить. Хорошенькие вещички, правда?
Она протянула медную цепь, вилку для тостов и вертел, чудесным образом возникшие из камина во время устроенного викарием взрыва.
— Спасибо, — сказал Бантер. Он повертел цепь в руках и пристроил ее на гвоздик у камина, а рядом довесил вертел.
— Интересно, — продолжала миссис Руддл, — как эти аристократы относятся к старым вещам? Если бы меня спросили, я бы сказала, что это просто мусор.
— Это антикварная вещь, — веско заметил Бантер, отступил на шаг назад и полюбовался созданной композицией.
Миссис Руддл фыркнула.
— Интересно, что они делали в трубе! Лично я предпочитаю газовые плиты. У моей сестры в Бигглзвейде газовая плита. Отличная штука!
— Иногда из-за газовых плит умирают, — насмешливо заметил Бантер. Он взял блейзер его сиятельства, встряхнул его, чтобы определить, есть ли что-нибудь в карманах, и извлек на свет Божий трубку, пачку табака и три коробки спичек.
— Как вы можете такое говорить, мистер Бантер? У нас и так полно неприятностей. Труп в доме нашли! Не понимаю, как они после этого могут жить в этом доме!
— Если говорить обо мне и его сиятельстве, мы к трупам привыкли, — он достал еще несколько коробков спичек и на дне кармана обнаружил зажигалку и щеточку для трубки.
— Что вы говорите! — глубоко вздохнула миссис Руддл и смахнула сентиментальную слезу. — А где хорошо ему, там хорошо и ей. Сразу видно, она благословляет землю, по которой он ходит.
Бантер достал два носовых платка, мужской и женский, и задумчиво их разглядывал.
— Это вполне обычно для молодой замужней женщины.
— Золотое времечко! Но ведь это только начало, мистер Бантер. Человек — есть человек. Когда все уже сказано и сделано, он становится таким, какой он есть на самом деле. Руддл, бывало, выпьет лишку, да и поколотит меня, если я что-то не так скажу. А ведь он был хорошим мужем, деньги домой приносил регулярно.
— Миссис Руддл, я вас очень прошу, — сказал Бантер, убирая спички на место, — не делать таких сравнений. Я служу его сиятельству вот уже более двадцати лет. Трудно найти человека с таким замечательным характером, как у него.
— Но вы же не были за ним замужем, мистер Бантер. Вы каждый день можете от него уйти.
— Мне кажется, я сам смогу решить, уходить мне от него или оставаться, миссис Руддл. За двадцать лет службы я от него не слышал ни одного грубого слова. — Голос его дрогнул. Он рассеянно убрал пудреницу, потом любовно сложил блейзер и повесил на руку.
— Вам повезло, — сказала миссис Руддл. — Я не могу того же сказать о бедняге Ноуксе. Хоть он и недавно умер, но я считаю его злым, жадным, подозрительным занудой… бедный старый джентльмен!
— Джентльмен, миссис Руддл, понятие очень растяжимое, я бы сказал. Его сиятельство…
— Вон, посмотрите, — прервала его миссис Руддл. — Идет по тропинке настоящий джентльмен, любовь всей жизни.
Брови Бантера поползли вверх.
— О ком вы говорите, миссис Руддл? — Глаза его метали громы и молнии.
— О Фрэнке Кратчли! О ком же еще!
— Неужели? — молнии сменились недоумением — Кратчли? Он любовь всей вашей жизни?
— Типун вам на язык, мистер Бантер! Моей? Побоитесь Бога! Не моей — Агги Твиттертон. Бегает за им как старая кошка за котенком.
— Правда?
— В ее-то года! Старая овца в шкуре ягненка. Меня просто тошнит. Если бы она знала все, что знаю я… Но тише!
Интересное замечание прервалось на полуслове. В дверях появился Кратчли.
— Добрый вечер! — бросил он всей компании. — На сегодня будут какие-нибудь указания? Я забежал, думал, вдруг что-то понадобится. Мистер Хенкок отпустил меня на пару часов.
— Его сиятельство просил помыть машину, но сейчас ее в гараже нет. Они уехали.
— Жаль, — ответил Кратчли. — Странный день они выбрали для прогулок!
Он собрался было усесться в кресло, но под строгим взглядом Бантера осмелился только опереться на его спинку.
— Ты не слышал, когда будут похороны? — спросила миссис Руддл.
— Завтра в полдвенадцатого.
— И пора бы. Он ведь лежит уже больше недели. Рыдать особенно никто не собирается. Уж я-то знаю. Думаю, найдется немало людей, которым хотелось бы с ним рассчитаться. Не считая того, кто это уже сделал.
— Они замяли дознание, как мне показалось, — сказал Кратчли.
Бантер открыл буфет и попытался выбрать парочку подходящих бокалов для вина.
— Не дали никому и слова толком сказать, — согласилась миссис Руддл. — Хотели так дело представить, будто между ним и Джо Селлоном ничего не было. Этот Кирк, да он просто взбесился, когда Тед Пэддок задавал вопросы.
— Мне так показалось, они вообще свернули эту часть допроса.
— Не хотят, чтобы кто-то подумал, что полицейский может быть замешан в убийстве. Помнишь, как следователь закрыл мне рот, когда я начала рассказывать об их разговоре. Помнишь? А репортеры как раз наоборот, очень этим заинтересовались.
— Могу ли я вас спросить, вы высказали репортерам свое мнение?
— Могла бы высказать, а могла бы и не высказать. Только в тот момент ко мне подошел его сиятельство, и репортеры на него набросились, как пчелы на мед. Мы с миледи завтра будем во всех газетах. Меня тоже сфотографировали. Вместе с ее сиятельством. Здорово, когда о твоих друзьях пишут в газете, правда?
— Неужели вы думаете, что мне понравится, когда выставляют напоказ подробности жизни его сиятельства? — холодно спросил Бантер.
— Что вы, мистер Бантер! Если бы я рассказала им все, что знаю о Джо Селлоне, они вообще поместили бы мой портрет на первой странице. Но зря они позволяют этому молодчику разгуливать на свободе. В один прекрасный момент он нас всех перережет в собственных постелях. В тот момент, когда я увидела мертвое тело мистера Ноукса, я себе сказала: «В этом замешан Джо Селлон. Он последний видел беднягу живым».
— Значит, вы тогда уже знали, что убийство совершено в среду вечером?
— Ну… конечно… Нет, тогда не знала. Послушайте, мистер Бантер, что это вы перевираете слова почтенной женщины. Я…
— Я бы посоветовал вам следить за тем, что вы говорите, — ответил Бантер.
— Он прав, — согласился Кратчли. — Если вы не придержите язык, то в один прекрасный день можете сами оказаться в тюрьме.
— Ах, так! — рассердилась миссис Руддл, отступая назад в кухню. — Лично у меня не было никаких причин убивать мистера Ноукса. Не то, что у некоторых, не будем показывать пальцем… Из-за сорока фунтов!
Кратчли изумленно смотрел ей вслед.
— Черт возьми! Вот это язык! Как это она еще не отравилась собственным ядом. Я бы за ее показания ломаного гроша не дал. Старая тупоголовая курица!
Бантер никак не прореагировал на последнее замечание, молча собрал блейзер, несколько других разбросанных вещей и пошел наверх. В его отсутствие Кратчли почувствовал себя намного свободнее и медленно подошел к камину.
— Эй! — сказала миссис Руддл. Она принесла зажженную лампу, поставила ее на стол и повернулась к садовнику с ядовитой улыбкой. — Дожидаешься поцелуев под луной?
— О чем это вы? — угрюмо спросил Кратчли.
— Вон с горы на велосипеде спускается Агги Твиттертон.
— О, Бо-оже! — молодой человек выглянул в окно. — Это точно она. — Он почесал затылок и выругался.
— Что мне ответить, если девушка о вас спросит? — ядовито спросила миссис Руддл.
— Послушайте, Полли — моя девушка. Вы об этом знаете. Между мной и Агги Твиттертон никогда ничего не было.
— Может быть, между тобой и ней ничего и не было. Может, что-то было между ней и тобой, — многозначительно заявила миссис Руддл и удалилась прежде, чем он успел ответить. Когда Бантер спустился в гостиную, он увидел, что Кратчли стоит у камина и задумчиво вертит в руках кочергу.
