— Потому что ты, по-моему, не обратил бы никакого внимания на стук в дверь, — объяснил Род, — разве что сказал бы: «Убирайтесь».
Гален медленно кивнул.
— И потому ты накликал беду, лишь бы оторвать меня от исследований на достаточно долгий для перебранки с тобой срок.
— Мотив угадан верно, — согласился Род, — но преступник — нет. На самом-то деле, ни один из нас и пальцем не прикасался к твоим стекляшкам.
Гален быстро взглянул на двух ведьм.
— Не хочешь же ты уверить меня, будто они пошли на такой риск, выполняя столь тонкую работу при помощи одной лишь мысли?
— Нельзя сказать, что они такого не могут, — поспешил указать Род. — Я видел, как моя жена заставляла танцевать пшеничные зерна. — Он нежно улыбнулся, вспоминая выражение лица Магнуса, когда Гвен это проделывала. — А Агата признавалась, что исцеляла раны, заставляя вновь соединяться друг с другом самые тончайшие ткани — но на сей раз ни та, ни другая в происшедшем не виноваты.
— Наверняка ведь не ты...
— Это сделал твой сын, — проскрипела Агата.
В лаборатории наступила тишина, когда старый кудесник уставился ей прямо в глаза с отлившей от лица кровью. А когда она пришла обратно, он взорвался:
— Что еще за мерзкая ложь? Какой обман пытаешься сотворить теперь, ты, старая ведьма без всяких принципов, чтобы прославить твое имя? Как ты пытаешься воздействовать на мое сердце столь явной ложью? Испорченная, злая ведьма! У тебя в жизни нет иной радости, кроме причинения несчастий другим. Дурак же я был, что вообще когда-то посмотрел на твое лицо, и еще больший дурак, что всегда пытался помочь тебе! Убирайся, вон отсюда! — Его дрожащая рука поднялась бросить проклятье, способное испепелить ее. — Изы...
— Это правда, — резко оборвал его Род.
На какую-то секунду Гален уставился на него.
Этого хватило, чтобы вставить слово.
— Он сын другого Галена и другой Агаты, в другом мире, точь-в-точь похожем на этот. Ты ведь знаешь, что существуют другие вселенные, не так ли?
Рука Галена зависла в воздухе; в глазах у него вспыхнуло волнение.
— Да, я подозревал такое — пока мое тело лежало, словно деревянное, а дух мой открывался для всех даже самых слабых впечатлений. Я воспринимал такое вдали, смутно сквозь Хаос, изогнутое присутствие, что... Но нет, что еще за чушь! Ты пытаешься сказать мне, будто в одной такой вселенной я снова буду жить?
— «Снова», возможно, преувеличение, — ушел от прямого ответа Род. — Особенно, раз твой двойник ныне умер. Но вот некий Гален, точь-в-точь похожий на тебя, действительно жил, да — за исключением того, что он, кажется, сделал в молодости иной выбор.
Гален ничего не сказал, но его взгляд наткнулся на Агату.
Она ответила тем же.
— Ибо в той вселенной тоже была своя Агата, — мягко продолжил Род. — И они встретились, поженились, и она родила сына.
Гален по-прежнему глядел на Агату с лицом, лишенным всякого выражения.
— Они назвали сына Гарольдом, — продолжал Род, — и тот вырос отличным молодым чародеем — но больше «деем», чем «чаро». Он записался в армию и участвовал во многих битвах. Он уцелел, но его родители скончались — вероятно от беспокойства, что их сын служил в пехоте...
Гален резко вышел из своего транса.
— Не пытайся меня морочить, лорд Чародей! Как они могли умереть, когда эта Агата и я... — Голос его ослаб, а взгляд стал рассеянным, когда новая мысль пришла ему в голову.
— Время — не рядовой солдат, мастер кудесник, и его не заставишь маршировать одинаковым шагом в каждом подвластном ему месте. Но еще важнее, что события в различных вселенных могут различаться — иначе Гарольд вообще никогда бы не родился. А если те Гален и Агата могли пожениться, то могли также и умереть — от несчастного случая, или от болезни, или, возможно, даже погибли в одном из тех сражений, где уцелел их сын. Уверен, он охотно тебе сообщит, если ты спросишь его.
Гален быстро обвел взглядом помещение и, казалось, затвердел под кожей.
— Попробуй, — выдохнул Род. — Гвен не в состоянии его услышать, равно как и любая другая ведьма — кроме Агаты. Но если ты аналог его отца, то должен бы суметь...
— Нет! — прогремел Гален. — Я не стану настолько доверчивым, чтоб слушать сказки юнца тридцати лет...
— Тридцати двух лет, — поправил Род.
— Мальчишка, едва ли больше! Я не верю ни единому слову в этой твоей сказке!
— А, но мы ведь еще не дошли до доказательств, — усмехнулся Род. — Потому что, видишь ли, в одном из тех сражений Гарольд все-таки не уберегся.
Лицо Галена снова стало нейтральным.
— Его ранили, и тяжело, — поднажал Род. — Он едва сумел уползти в пещеру и рухнул там — и дух его высвободился. Но тело — нет. Нет, оно по-прежнему лежит, охваченное длительным, похожим на смерть сном. Поэтому у его духа нет живого тела для пристанища, но он также и не освободился в силу смерти и не смог воспарить в поисках Рая. Но тот дух принадлежал чародею, и поэтому ему не пришлось пребывать лишь в пещере, где лежит его тело. Нет, он отправился странствовать — прочь, в царство Хаоса, выискивая то измерение, о котором ты говорил, разыскивая души своих родителей и ища помощи...
— И нашел их, — закончил хриплым шепотом Гален. Род кивнул.
— По крайней мере, одного — а теперь он нашел и другого.
Взгляд Галена снова заметался по помещению; он содрогнулся, еще плотнее кутаясь в балахон. А затем его застывшее лицо медленно повернулось к Роду.
— Тебе не нужно было говорить мне об этом, лорд Чародей. Это не принесет тебе никакой выгоды.
— Ну, я думал, Гарольд заслужил шанс, по крайней мере, попробовать встретиться с тобой — таким, каким ты стал в этой вселенной. Просто на всякий случай.
Гален не отвел взгляда, отказываясь реагировать на приманку.
— Мы загнали зверолюдей в угол, на данное время, — объяснил Род, — но они, вероятно, пойдут в наступление в любую минуту, пытаясь сковать солдат своим Дурным Глазом. Наши юные ведьмы и чародеи постараются противопоставить ему собственные силы, подпитывая ими солдат. И все же, они не смогут устоять против мощи зверолюдей, но их поддержат моя жена и Агата.
— Да, и нам выжгут мозги за наши старания, — проскрипела Агата, — ибо какое-то чудовище, о котором мы не ведаем, шлет им с каждым ударом молнии все большую мощь. Однако мы могли бы выступить против них и победить, если б рядом с нами был ты.
— А с какой стати мне там быть? — Голос Галена сделался глухим от презрения. — С какой стати мне помогать крестьянам, мучившим и пытавшим меня в молодости? С какой стати мне помогать их детям и внукам, которые все эти годы то и дело выступали против меня, пытаясь снести мою Темную Башню и сжечь меня на костре? Нет, мягкосердечная ты дура! Ступай себе умирать ради ненавидящих тебя, если желаешь — но не проси меня сопровождать тебя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
