Он гордо окинул взглядом присутствующих, мистер Барвель сочувственно кивнул головой, Мистер Момзон еще ниже склонился над бумагами, генерал Клэверинг посмотрел на Франциса, который заговорил, нервно крутя карандаш дрожащими пальцами:
— Математический расчет, может, и верен, но мы имеем дело не с расчетами, а с задачей упрочения могущества Англии в Индии. Торговля провинциями, принадлежавшими компании и находившимися под властью Англии, а теперь переданными набобу Аудэ, за дружбу которого поручиться нельзя, весьма опасна и может иметь гибельные последствия. Продажа английских войск азиатскому деспоту для порабощения свободных рохиллов недостойна просвещенного века, в котором мы живем, недостойна Англии… Теперь уже нельзя воскресить убитых, нельзя смыть позорное пятно, — добавил он, кланяясь Гастингсу с плохо скрытой иронией, — но мы как представители самого прогрессивного народа Европы не можем поддерживать тирана, и я предлагаю уничтожить договор с ним.
Гастингс побледнел, он не ожидал такого открытого и бесцеремонного нападения, но ни один мускул не дрогнул на его лице, и только чуть заметное дрожание голоса выдавало его глубокое волнение.
— Никогда еще государства не создавались сентиментальными речами или нежными рассуждениями о чувствах покоренных, — отвечал он. — Разве англосаксы не покорили и не уничтожили древних кельтов? Разве норманны не стали властителями силой оружия? То, что я сделал, положило основание могуществу Англии в Индии, и поэтому я, как англичанин, действовал правильно. Компания, пославшая меня сюда, требует денег и денег, и я дал ей больше, чем она могла ожидать. Я увеличил ежегодный доход на полмиллиона, доставил миллион единовременно, а пребывание нашего войска в Аудэ, которое этим самым сдерживает набоба и обращает его в вассала Англии, дает больше ста тысяч экономии в год, так как набоб обязан его содержать.
— Компания дала нам право контроля, — сказал генерал Клэверинг, — и мы воспользуемся им для обсуждения мероприятий, предлагаемых высокоуважаемым губернатором.
— Но не тех, которые уже выполнены! — воскликнул Гастингс. — Я действовал по указаниям компаний, и она не ставила меня под контроль совета, тогда еще не существовавшего.
— Но теперь он существует, — заметил Момзон, — и я позволю себе обратить внимание уважаемого губернатора, что указ парламента всякое проявление правительственной власти связывает с решениями совета, в которых только при разделении голосов перевес дает голос губернатора.
Гастингс пожал плечами, говоря:
— Я не склонен в данную минуту критиковать решение парламента. Во всяком случае сила этого постановления не касается того, что уже сделано мною, когда еще не существовало совета, и я не допускаю обсуждения задним числом моих действий, — добавил он резко. — Даже и теперь постановление парламента еще не вошло в силу, так как верховный судья для Индии еще не назначен.
— Он назначен, — возразил Момзон, — и только семейные обстоятельства помешали ему выехать с нами. Сэр Элия Импей скоро будет здесь.
— Верховным судьей назначен сэр Элия Импей? — спросил Гастингс, с трудом сдерживая волнение. Он склонил голову и казался погруженным в свои мысли.
— Почтенный губернатор прав, я не могу не прибавить, к сожалению, — заметил Францис, — говоря, что совершившееся нельзя изменить, а именно уничтожение благородных, храбрых рохиллов. Что касается договоров об уступке провинций, то мы это еще обсудим. Может быть, верховному судье все-таки придется высказаться относительно их законности. Что же касается пребывания английских войск в Лукнове, то это исключительно вопрос управления, его нельзя изменить в прошлом, но продолжение подлежит решению совета, и я предлагаю немедленно отозвать наше войско из Лукнова.
— Я протестую, — вскричал Гастингс, — и сочту подобное решение пагубным для могущества Англии в Индии, а также для авторитета губернатора.
— Высший авторитет предоставлен совету, — важно заявил генерал Клэверинг.
Мистер Барвель говорил долго и пространно, приводя веские доказательства за оставление войска в Аудэ.
Новые члены совета слушали молча, а когда тот кончил, мистер Францис заявил, что доводы уважаемого коллеги его не убедили, и он повторяет свое предложение.
Последовало голосование. Клэверинг и Момзон поддержали Франциса — значит, большинство было на их стороне. Оно почти исключало всякое самостоятельное действие губернатора. Единогласие совета лишало его не только власти, но даже влияния, и он являлся просто исполнителем его решений.
— Мы сейчас же отправим полковнику Чампиону приказ о немедленном возвращении, — сказал Клэверинг, бросая уничтожающий взгляд на Гастингса.
Тот лишь пожал плечами с улыбкой, полной презрения.
— Нам нужно еще заняться делом, которое почтенный губернатор исполнил по приказанию компании, — снова заговорил Францис, — это касается отношений ко двору Муршидабада.
Гастингс посмотрел с удивлением.
— Эти отношения вполне оформлены, — сказал он, — магометанское правительство устранено, владычества набоба более не существует. Преданный нам индус управляет двором. Все сделано так, как хотела компания, и мы экономим двести тысяч фунтов из пенсии набоба.
— Компания постановила подвергнуть строгому расследованию управление визиря Риза-хана и обратиться для этого за советом к магарадже Нункомару.
«Ага, змея начинает шипеть!» — про себя проговорил Гастингс.
— Следствие велось, как мне кажется, очень поверхностно, — продолжал Францис. — Риза-хана отпустили с почетом, Шитаб-Рой даже награжден, а к магарадже Нункомару за советом не обращались.
— Он интриган, лгун и изменник, — возразил Гастингс.
— Поэтому я прошу уважаемого губернатора, — продолжал Францис, как бы не слыша замечания, — представить совету документы по этому следствию, чтоб мы могли убедиться, точно ли выполнены распоряжения компании.
— Документы к вашим услугам, — отвечал Гастингс. — Новые члены совета совершенно вправе желать ознакомиться с местными условиями, им не известными, но перемену состоявшегося решения я считаю неуместной и не допущу ее.
— Я не хочу думать, что уважаемый губернатор отказывается подчиниться постановлению парламента, — сказал Момзон.
— Во всяком случае, — вскричал генерал Клэверинг, — мы сумеем заставить признавать и исполнять наши решения!
Гастингс готов был вскипеть, но Барвель коснулся его руки, и он опустил голову с горькой усмешкой.
— Кроме того, — продолжал Францис, — мы ознакомимся с системой налогов и полицейского управления в Бенгалии, так как обязаны изменить и исправить все, что противоречит интересам компании или основным принципам английского правительства.
