Женщина помолчала, обдумывая ответ.
— Я понимаю твои сомнения, — сказала она, наконец. — Они ведомы любому, кто ведёт в своём сердце борьбу с тьмой. Но вот, что я тебе скажу: мир всегда на краю бездны и балансировать между хаосом и порядком — его естественное состояние. Безопасность — всего лишь иллюзия слабых духом. Это фантазия тех, кто прячется от действительности в раковине своего страха. И не нужно комплексовать по поводу того, что судьба нашего мира зависит только от тебя — зачастую на равновесие вселенной влияют куда менее значительные факторы, чем ты — живой человек, с желаниями, волей, стремлениями и мечтами. И кто знает, нужны ли миру самоуверенные супергерои без сомнений и колебаний, лишённые человеческих слабостей? Да и что это за слабости? Милосердие? Любовь? Так скажут многие. Но когда наш Господь взошёл на крест, именно эти чувства придали ему сил, — Хэлен взглянула Максу в глаза. — Так почему бы тебе не плюнуть на своё негероическое прошлое и не сделать то, ради чего ты оказался здесь?!
Макс невольно усмехнулся. Он почувствовал, что настало время признания.
— Знаешь, я не хочу строить новый мир, — сказал он. — Я не Бог, не творец. Это не для меня.
— А зачем ты здесь? Скажи мне… и себе.
Макс вздохнул.
— Я просто… хочу защитить то, что стоит сохранить.
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о Земле. Мне самому странно произносить это, но, похоже, она действительно дорога мне.
— Почему странно? — Хэлен недоумённо подняла брови. — Мне это кажется вполне естественным.
Макс пожал плечами.
— Было время, когда я ненавидел её и желал во что бы то ни стало вырваться в космос.
— Что же изменилось?
— Не знаю. Возможно, я просто соскучился по ней. Наверное, это и называется тоской по дому, — Макс неуверенно улыбнулся. — Знаешь, я прилетел на Уран, чтобы остановить войну. Я должен был уничтожить оружие, которым федералы и республиканцы убивают друг друга, но за время, проведённое здесь, я понял, что вместо сломанного люди сделают новое. Они производят его каждый миг: заводы работают, не переставая, и с конвейеров каждую минуту сходят новые бластеры, винтовки, пушки, боевые роботы и так далее. Я не могу вечно стоять у трансактора и разрушать их. Конечно, можно уничтожить заводы, но и их слишком много. Кроме того, люди будут восстанавливать их. Всё это лишь вопрос времени и человеческих ресурсов, — Макс сокрушённо покачал головой. — Я один, а их много, и мне не угнаться за ними! Пока я буду есть, пить, справлять нужду и спать, они отстроят новые заводы, выпустят новое оружие, наберут и обучат новых солдат. Кроме того, на то, чтобы обнаружить всё оружие и все заводы, понадобятся месяцы и силы, превышающие человеческие. Если они хотят воевать, пусть воюют! История знает множество вооружённых конфликтов. Для человечества это не смертельно. Оно выкарабкалось не из одного ядерного конфликта и доказало, что не готово совершить суицид вселенского масштаба. Так что я за него спокоен! Сейчас мне важно одно: защитить Землю, колыбель человечества, свою родину. Какая бы она ни была, она сосредотачивает в себе всё, что делает нас теми, кто мы есть. Это ядро, которое хранит нашу историю! Мы были изгнаны из Рая и решили построить новый — на Венере, но он превратился в курорт для богачей и бездельников. Мы заблуждались, думая, что сможем убежать от себя, от своей природы, что найдём в космосе новое пристанище, где жизнь сложится по-другому. Всё это миф, который мы сами и развенчали. Пусть же Земля станет убежищем для человечества, сокровищницей его культурных ценностей. С некоторых пор я думаю, что важнее сохранить не территории, которых у нас в избытке, а душу. Поэтому я сделаю так, что война Земли не коснётся!
Макс замолчал. Он пришёл в волнение от собственной речи и опасался, что она покажется Хэлен слишком пафосной. Но он должен был поделиться с кем-нибудь тем, что обдумывал в течение последних недель.
— И как? — спросила Хэлен. — Как ты это сделаешь? — в её глазах виднелся неподдельный интерес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Макс с облегчением перевёл дух. Девушка не высмеяла его.
— На Земле, в долине Наска, — сказал он, — есть очень древние изображения различных пауков, насекомых, геометрических узоров и так далее. Они были вырыты ещё до того, как Колумб открыл Новый Свет, и их значение людьми до сих пор не разгадано. Некоторые учёные считали их древним календарём, другие видели в них изображение тотемных животных. Но искримняне объяснили мне, что это за символы. Если закачать в них энергию, они станут надёжным щитом для Земли. Ксены вырыли их, чтобы защитить нашу расу.
— От кого?
— От нас самих, — Макс провёл рукой по пульту, задержавшись на разъёме. — Разве у нас есть другие враги?
— Не знаю, — неуверенно отозвалась Хэлен.
— Мы сами источник всех своих бед. Так было всегда, и за сотни лет ничего не изменилось. Ни один известный нам вид живых существ не занимается истреблением себе подобных с таким упорством, увлечением и изобретательностью, как человек, — Макс достал репликатор с записью декодера ограничителя. — Видишь это? С его помощью я преодолею все барьеры трансактора, и никто уже не сможет снять защитный экран вокруг Земли. Люди свободно смогут прибывать на неё и покидать её, но ни одно оружие, по какой бы технологии оно ни было создано, не причинит ей вред, — Макс вставил репликатор в разъём и нажал на пульте нужную кнопку. — Знаешь, что я понял за последние дни? Пока ты не знаешь, зачем делать то, что тебе предстоит, ты не можешь принять на себя ответственность за свой поступок. И пока ты остаёшься просто винтиком, функцией, исполнителем чужой воли, ты рискуешь стать проводником зла.
— Но теперь ты знаешь, что делаешь?
— Я знаю, почему, — Макс улыбнулся. — И я верю, что поступаю правильно. Видишь ли, — он покачал головой, — одно время мне начало казаться, что человечество не заслуживает ничего, кроме наказания за то, что делает с собой. Это было, когда я понял, что навсегда потерял близкого мне человека. Тогда я озлобился и даже думал о том, чтобы использовать трансактор… не так, как хотел раньше. Но потом я много размышлял, в том числе над тем, что написано в Библии, — Макс помолчал, собираясь с мыслями. — Ветхозаветный Бог всегда казался мне жестоким, даже слишком, — сказал он, наконец. — Но потом я подумал: зачем он послал своего любимого сына на страшную смерть? Он всегда наказывал людей, а теперь вдруг решил дать им шанс на спасение. И я понял, почему Бог так поступил, — Макс взглянул на Хэлен. — Из-за любви! Великой любви! Раньше, когда человечество было молодо, молод был и Бог. Он воспитывал своих детей, как умел — строго, авторитарно. Наверное, как любой неопытный родитель, — Макс улыбнулся. — Но когда это не помогло, пришло время для любви. Стали ли мы лучше? Вряд ли. Но это не значит, что мы не должны пытаться. Поэтому я думаю, что поступаю правильно!
Хэлен положила руку ему на плечо.
— Тогда сделай это! — сказала она тихо.
Макс медленно кивнул.
— Спасибо! — проговорил он. — Мне было нужно, чтобы кто-нибудь сказал это.
— Рада, если смогла помочь.
Макс взглянул на неё и неожиданно для самого себя выпалил:
— Кстати, что ты собираешься делать, когда всё закончится?
— Что именно?
— Я имею в виду, когда я окружу Землю защитным полем, и ваша миссия в Некрополе закончится.
Хэлен пожала плечами.
— Не знаю. А что?
— Лично я собираюсь отправиться на Венеру и найти там самый лучший ресторан. Не хочешь составить мне компанию?
Хэлен улыбнулась.
— Почему бы и нет? С удовольствием.
— А как же твой Бог?
— А что с ним не так? — женщина удивлённо подняла брови.
— Разве ты не должна служить ему? Ну, или как вы это называете? — Макс слегка смутился.
— Не беспокойся. Мой Бог, как ты его называешь, велел людям жить в любви, так что, думаю, он не будет против.
Макс рассмеялся.
— Я рад, — сказал он, кивнув. — Значит, всё в порядке?
