Мне становится трудней дышать. Что-то стремительно меняется во мне. Возникает дикая необходимость ощутить его плоть. Дрожу не могу.
- Поцелуй… - распахиваю губы и выдыхаю хриплым голосом. Озвучиваю, таки, запретное желание. Сама боюсь, о чем прошу. Даже думать не хочу какой бесхребетной сейчас выгляжу со стороны. Сама себя на понимаю.
Темный разворачивает к себе. Пронзает взглядом.
Черт! Погружаю пальцы в его волосы и резко сжимая их, притягиваю к себе.
Боже… С какой-то голодной жадностью сама набрасываюсь на его губы и млею, ощутив его космический язык у себя во рту. Твою ж… Укусить его готова, так с ума схожу. Лев углубляется. Заставляет стонать от наслаждения. Понимаю, что назад дороги нет, но… как же мне плевать на все сейчас, черт возьми!
Его язык ласкает мой. Приручает. Завоевывает. Клеймит, вызывая дикое привыкание. Лишает воли. Я забываю кто я. Где я. Что со мной. Голова идет кругом. Жарко… Жарко настолько, что чертова одежда кажется лишней. Хочется сорвать ее. Сейчас. В сию секунду.
Поцелуи становятся безумными. Еще немного и кажется, что Темный меня съест. Проглотит без остатка. Мои позорные стоны утопают в нашем безумстве. Мы как будто вступаем в схватку и каждый из нас жаждет собственной победы. А меня начинает трясти от его прикосновений. От его нереально ласковых, но в то же время, настойчивых рук.
Распахиваю глаза. Хочу посмотреть на него, но вместо лица вижу другое. Яркую вспышку. Нереальную. Такую сильную, что кажется меня ослепляет ее сиянием. Только сейчас понимаю, насколько он жизненно необходим моему существу. Только сейчас осознаю, что даже мысль уйти от него – убивает.
- Иди сюда, - сильные руки подхватывают меня под ягодицы и вот, я, сдаваясь страсти, в похоть погружаюсь…
Лев
- Иди сюда! – поворачиваю ее к себе. На бедра резво усаживаю.
Наконец я вижу четкое «Да» в ее возбужденных глазах. Как же долго она сопротивлялась…
- Хочу… Хочу тебя! – рычу ей в губы. При этом, озвучиваю лишь малую часть того, чего на самом деле жажду. Если озвучу весь учирканый непристойностями список, малышка сбежит в полном испуге.
Я же, бл… хочу ее настолько, что член каменным становится. Хочу облизать, каждый миллиметр ее тела. Хочу заставить ее дрожать от предвкушения удовольствия. Хочу заставить ее стонать мое имя до тех пор, пока она не сорвет свой сексуальный голос… И даже тогда я не буду в состоянии остановиться. Пометить хочу. Хочу кровь ее со своею смешать, чтоб наконец остепенилась, закоренилась во мне окончательно. Всю хочу ее. Безгранично. Только себе. Моя. Моя пара и ничья больше. Любого в клочья за нее.
Однако, я не сделаю того, что так сильно жажду. Пока она сама этого не попросит. Не хочу, чтобы она и секунды жалела или сомневалась в сделанном. Хочу, чтобы она хотела меня. И я готов сделать для этого все…
- Еще целуй! – дрожит всем телом, сама ко мне тянется. А я замираю в это мгновение и не могу решиться. Вот чего я хотел… Сама просит. И теперь я не уверен, что смогу, в случае чего остановиться. Так долго об этом мечтал, что боюсь к чертям сорваться.
Но Рината оказывается куда смелей, чем я раньше думал. Снова в губы мои впивается и у меня в очередной раз, крышу срывает. От ее запаха. Сладкого вкуса. Готов сожрать всю от возбуждения. Без остатка.
Дурею. С ума схожу. С катушек еду. Подбирайте что хотите, все равно мало… Мало слов на свете, которыми можно описывать чувства к ней.
Глава 32
Лев
Моя. Моя девочка! До последнего вздоха. Даже смерти тебя не отдам. Обойдется. Я слишком жадный. Слишком зависим и плевать на все последствия, в том числе, и от моего запланированного поступка, который уже в моей голове царствует.
Богиня моя! Чародейка! Самая, что есть, настоящая смертельная доза. Других объяснений у меня нет. Околдовала. Клеймила. Сама того не ведая – пометила. Чувствую ее как себя. Любимая. Желанная. Блядь, тону в ней беспощадно.
- Лев, боже, прошу… - выстанывает, пока я терзаю ее шею нежную, ключицу точеную, идеальную ложбинку меж грудей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чувствую, как сильно хочет меня, но… Ее слова – неопределенность. Ясности хочу.
Сука, ну какой, нахер ясности? Сам в растерянности нахожусь. С одной стороны хочу, чтобы замолчала. Не смела меня тормозить… С другой же, чтоб молила не останавливаться.
Блядь! Я сам не знаю, чего хочу больше. Нет, знаю. Тупо в нее хочу. И в прямом и переносном смысле. Дико. До одури. До страстных хрипов.
С треском рву одежду на ее груди, это соблазнительное, миленькое платьице, которое покоя моему сознанию всю дорогу не давало. Задираю ткань до талии и снова медлю. Сука! Веду пальцами по ее нежной коже и хренею от того, что даже это доставляет мне дикое удовольствие.
- Скажи, что хочешь меня… - оставляю шепот на ее открытых губах. Хочу услышать, что здесь не один я схожу с ума. Нас двое, и в эту бездну мы кинемся тоже вместе. Только так отныне. Всегда втроём.
Малышка млеет от моих прикосновений. Выгибается навстречу ласкам и стонет… стонет бесподобно сладко, что все ее дыхание проглотить охота.
Чувствую жар ее тела. Чувствую запах ее возбуждения и, черт, пальцы сами заныривают за ткань ее трусиков.
Твою ж… Сильней припечатываю ее к стене. Мокрая настолько, что этого достаточно всю ночь ее любить без остановки. Улыбаюсь как последний придурок. Внимательно наблюдаю как она дрожит от удовольствия, которое получает лишь от моих пальцев.
- Ммм…
Царапает ногтями мой затылок, а я пытаюсь Темного сдержать, для него подобное проявление чувств – приглашение на пиршество. Нельзя. Никак нельзя допустить причинения вреда ее хрупкому телу.
- Боже, как все… - ее дыхание раз за разом срывается, пока я в безумном тумане, терзаю ее нежную, пульсирующую плоть. У самого все перехватывает, от каждой ее судороги, особенно, когда мои бесстыжие пальцы в ее киску погружаются.
Блядь, стискиваю зубы, чтобы самому позорно в штаны не кончить. Пальцы бесконтрольно впиваются в ее тело настолько, что уверен, следы на утро обеспечены. Слишком хочу ее. Тесная. До страха тесная, но... черт… такая сладкая.
Ускоряю движение пальцев в ее сжимающейся тесноте. Насилую губы беспощадно. Все забираю себе… Стоны. Слюну. Вздохи.
Новый толчок. Новый стон. Новая судорога. Все последовательно. И мозги, к чертям всмятку. Молю лишь сдержаться. Она самый сильный яд, несущийся в крови и антидота, не существует.
- Давай, Рината, отпусти себя! – чувствую ведь, не грани. Содрогается в моих руках.
- Лев, - стонет сладко, что самого трясти начинает. Вот прям раскладывает всего в разные стороны от того, что чувствую, как она кончает. – Да! – сжимается всем телом и лишь сейчас мои пальцы замедляются.
Твою мать… сознание рвет от эмоций. Хочу всю ночь напролет иметь это тело. Хочу, чтобы сорвала свой миленький голосок, крича мое имя. Хочу, чтобы не смогла ноги сдвинуть от обессиливания. Заклеймить хочу. Да, блядь… Много чего…
Вот только, все мои пошлые желания на хер хором идут. Потому что нельзя. Нельзя так с Ринатой. Она человек. Моя крошечка.
Слышу убийственный стон ее разочарования, когда мои пальцы покидают ее лоно. В глаза ее синие заглядываю. Красивая. Черт, какая же красивая! Ее хмурый лобик веселит меня немного.
Не переживай, маленькая. Я еще даже не начинал по-настоящему тобой наслаждаться.
- Живая? – щеки ее касаюсь.
Кивает, рвано совершая вдохи. Говорить не в состоянии. Уверен и на ногах стоять не в силах. Поэтому, быстро отрываю ее от стены и несу в кровать свою мягкую.
- Полежи немного, разденусь… - укладываю ее на покрывало, оставляя нежный поцелуй на алых губах.
Рината улыбается, как ребенок, слегка кивает и глазки от блаженства закрывает.
Десяти секунд мне хватает, полностью раздеться. Десяти. После чего тянусь торопливо к своей малышке и подгребаю под себя ее хрупкое тело. Однако быстро понимаю… Этих же десяти секунд, ей было в вполне достаточно, чтобы очень сладко заснуть.
