Магия зазвенела между нами, и мы ухмыльнулись, прежде чем отступить назад. Возможно, у нас были не самые лучшие шансы на успех, когда звезды были против нас, но было чертовски приятно хоть что-то делать.
Орион вылетел из комнаты со своей вампирской скоростью, и мы втроем последовали за ним.
— У меня есть идея, но она может быть безумной, — медленно сказал Кэл, когда мы начали идти.
— Что это? — спросил Сет.
— Есть дыры в том, как звезды заставляют их разделяться. Я не уверен, что они следят за ними так пристально, как кажется. Но мне нужно изучить это подробнее. Может быть, я попрошу Габриэля о каком-то понимании будущего, чтобы он дал мне знать, есть ли у меня зацепка или нет.
— Ладно. Но сближение их друг с другом поможет только в том случае, если она не будет думать о нем как о худшем человеке, которого она знает, — задумчиво сказал Сет. — Я думаю, ему нужна помощь в планировании грандиозного жеста.
Я фыркнул от смеха, задаваясь вопросом, добьется ли он там какого-нибудь успеха. Я имею в виду, что мотоцикл был довольно большим жестом, но я предполагал, что Сет имел в виду что-то более публичное, и я просто не мог представить, чтобы Дариус пошел на это. Особенно учитывая, что его отец следит за каждым его шагом и заботится о безопасности Ксавьера ради выкупа.
— Ну, я не думаю, что Тори Вега будет слушать меня, если я начну рассказывать ей о лучших качествах Дариуса, — медленно сказал я. — Но так случилось, что я знаю Цербера, который может быть ей небезразличен настолько, чтобы выслушать.
— Ты просто хочешь использовать Грас, чтобы снова попытаться залезть к ней в штаны, — поддразнил Кэл, и на самом деле, он был чертовски прав. Но это был также и надежный план. Она была подругой Тори. Она была против Наследников. Если бы я мог убедить ее в Дариусе, то Тори была бы прогулкой в парке.
— Нет, это надежный план. Но если мне случится снова оказаться с Грас в моей постели, как часть этого, я определенно не буду жаловаться.
Остальные засмеялись, когда мы вышли на солнце за пределы Юпитер Холла, и я почувствовал легкость в груди при мысли о выполнении этого плана. Конечно, вероятно, один шанс на миллион, что это сработает. Но мы должны были попытаться. Я не мог просто смотреть, как Дариус страдает всю оставшуюся жизнь, не сделав все, что в моих силах, чтобы это исправить. Так что теперь все, что мне было нужно, — это оставить Джеральдину в покое.
Я сидел в одиночестве на одном из верхних этажей Библиотеки Венеры, работая над своим заданием по составлению карт звезд, одним глазом поглядывая на Грас, Вега и некоторых их маленьких друзей из отряда Ослов.
Они сидели за одним из групповых столов на нижнем уровне библиотеки и занимались. Никто из них не заметил меня здесь. Я вычислил их маленький распорядок и устроился здесь сразу после ужина, используя заклинания сокрытия и отвлечения, чтобы стать почти невидимым. Они смутно догадывались, что здесь сидит и работает еще один студент, но, поскольку у них не было причин присматриваться, я был уверен, что никто из них не догадается, что это я. Кроме того, мне не нужно было, чтобы мои друзья, последователи или подражатели отвлекали меня сегодня вечером — потому что я был на задании.
Остальные друзья медленно выходили из комнаты, прощаясь и осыпая друг друга воздушными поцелуями. Парень в шапке задержался, бросая взгляды на Вега, которые заставили меня задуматься, не влюбился ли он в кого-нибудь из них, прежде чем тоже уйти, и в конце концов в темной библиотеке остались только они трое и я.
Они остались там, выполняя различные задания и поручения, разговаривая негромкими голосами и время от времени смеясь.
Я старался не смотреть на Тори слишком часто. В ней была какая-то тьма, от которой у меня по коже побежали мурашки. Глубокая печаль, из-за которой дары моего Ордена давили на поверхность моей кожи и подталкивали меня пойти и напитаться ее магией. Это была первобытная потребность — видеть такого могущественного фейри, как она, в эмоциональном смятении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мой Орден был назван паразитическим Орденом по классификации, и я предположил черным по белому, что это было правильно, но Сирены были не просто пиявками, созданными для высасывания эмоций и магии из других. В нас была врожденная потребность обеспечивать мир и спокойствие, успокаивать других своими дарами и помогать им справиться с бременем их эмоций, когда они становились слишком сильными. Была причина, по которой мне нравилось питаться болью и печалью, которая не имела ничего общего с наслаждением страданиями других, а была связана с моей инстинктивной потребностью помочь им. И прямо сейчас Тори Вега нуждалась в такой помощи. Если бы она позволила мне, я мог бы унять эту сердечную боль и наполнить ее чувством спокойствия, которое, по крайней мере, позволило бы ей хорошо выспаться одну ночь. Но я знал, что она не согласится без моего предложения. Даже Дариус не позволил бы мне так ему помочь. Он был слишком чертовски уверен, что заслужил такое чувство, что вообще отказался позволить мне облегчить это бремя, настаивая на том, чтобы чувствовать каждую душераздирающую, выворачивающую наизнанку минуту этого для себя, независимо от того, какую боль это ему причинило.
Наконец, Вега закончили на этом вечер и ушли, оставив Грас одну, когда она подошла к стеллажам, чтобы вернуть книгу, которой пользовалась.
Я соскользнул со стула, ухватившись за кованые железные перила перед собой, вскочил и перепрыгнул через них. Я использовал магию воздуха, чтобы замедлить спуск, и развеял заклинание сокрытия, окружавшее меня, прежде чем направиться вниз по ряду, который заняла Грас.
Она напевала себе под нос, когда я приблизился к ней в дальнем углу комнаты, покачивая бедрами в такт ее голове и привлекая мой взгляд к ее заднице на долгое мгновение. Здесь, внизу, было темно, свет от ламп в основной части библиотеки едва доходил до таких тихих уголков, как этот.
Я придвинулся ближе, когда она убрала книгу обратно на верхнюю полку, прислонившись плечом к стопке и наблюдая, как ее юбка задралась, обнажив верх гольфов, которые она сочетала с униформой.
— Ты специально устраиваешь для меня шоу или ты просто такая горячая, даже не пытаясь? — спросил я грубым голосом.
— Прыгающие бананы, ты, скользкий угорь! — Джеральдина вскрикнула от удивления, когда обернулась, чтобы посмотреть на меня.
Шок, страх, возбуждение, похоть — она плотно закрыла свои ментальные стены, но я уловил это, и это было более чем достаточным ободрением для меня.
— Извини, Джерри, я не хотел тебя напугать. — Я лениво улыбнулся ей, когда мои глаза впились в нее, и она тоже оглядела меня. Я оставил свой галстук и блейзер на рабочем столе и расстегнул несколько пуговиц, выставив напоказ часть своей груди, и практически зарычал, когда ее пристальный взгляд задержался там на долгое мгновение.
— Извинения должным образом приняты к сведению и приняты. Спокойной ночи. — Она сделала движение, чтобы пройти мимо меня, но я встал у нее на пути.
— Нам нужно поговорить, — сказал я.
— Боюсь, у меня есть дела, которые не требуют хитрого тунца…
— Я буду носить бублик с маслом в качестве кольца для члена в течение дня, если это заставит тебя остановиться и выслушать меня хоть на минуту. Я прошу тебя о помощи, Джерри, и я не делаю это легко, — прорычал я, прерывая ее.
Джеральдина поджала губы, как будто почувствовала ловушку, и мне пришлось заставить себя не застонать от разочарования.
— Я уже говорил тебе, что у меня нет намерения крутиться с рыбами во втором раунде и…
— Это о Тори и Дариусе. Но приятно знать, что твои мысли возвращаются прямо к моему члену всякий раз, когда ты меня видишь.
Она театрально вздохнула.
— Говори словами миледи, если хочешь сказать что-нибудь полезное. Сегодня вечером у меня свидание с «блестящими звездами», и я должна успеть в обсерваторию к полуночи.
— Хорошо, я перейду к делу. Я и другие Наследники плюс Орион решили посмотреть, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы заставить руку судьбы пересмотреть свое решение.
