склизкое, имеющее желтоватый неприятный оттенок, сорвалось с его рук и мгновением позже цепи потеряли свою прочность и рассыпались прахом, словно их никогда и не было.
Гроб, само собой, потеряв опору, устремился вниз.
Раздался звонкий треск, во все стороны полетел разбитый хрусталь, искорёженный металлический остов гроба деформировался, и в ту же секунду женщина с диким воем оказалась на ногах.
Лишь мгновение ей понадобилось чтобы подхватить распорядителя с земли, притянуть к себе и впиться в его шею, разрывая ту подобно Гераклу, разрывающему пасть льва.
И всё это время на арене стояла абсолютная тишина, даже орган замолк, не решаясь прерывать тот предсмертный стон, который издал распорядитель, перед тем, как женщина оторвала его голову окончательно.
Ещё через мгновение, перед нами уже стояла довольно миловидная особа и, шаркая по песочку аккуратной ножкой, смущаясь, объявила, что сегодняшняя ночь удобна самой великой госпоже, в честь которой сегодня и состоится турнир между мастером и его ученицей.
Думаю, сейчас бы даже Станиславский, будь он здесь, радостно кричал бы: «Верю! Верю!», настолько невероятно честно и искренне, по-доброму, говорила эта девушка. Она искренне улыбалась нам, её глаза лучились таким добрым светом, что не будь на её лице крови, а под ногами обезглавленного трупа, то я бы усомнилась в том, что только что видела.
— Господа, — она обвела взглядом сидящих на трибунах и в ложах людей и нелюдей, — сегодня знаменательная ночь, ведь нас почтили своим присутствием достопочтенные представители великого мёртвого города Сактор! Да будет сама смерть милостива к ним, и да расправит она над ними свои чёрные крылья!
В одной из лож, буквально над самой ареной, я заметила движение, а затем на свет вышла огромная толстая ящерица, одетая в расшитые разными цветами меха. Её глаза смотрели на нас абсолютно безразлично и безучастно, как смотрят на меню в небольшом ресторанчике. Держа в руке тонкую длинную кривую чёрную палку, со свисающей вместо набалдашника кистью, ящерица в очередной раз обвела всех равнодушным взглядом и раскрыла пасть. Красный змеиный язык несколько раз дотронулся до толстой раздутой нижней губы и исчез, после чего ящерица издала звук, больше похожий на: «Хршшшш-аааа».
Отступив в сторону, она скрылась в темноте, а на её место вышла иная фигура. Довольно высокий молодой парень, шатен, в одежде, очень похожей на военный френч, выполненный как будто бы из мельчайших змеиных чешуек.
Я замерла, будто меня отключили от питания, всё моё внимание было приковано к этому человеку, его голосу, его взгляду, его жестам рук.
Что он говорил я не слышала, мне лишь казалось, что звучит странная необычная музыка, симфония, которая заставляет моё сердце заново биться, а меня вновь и вновь, раз за разом рождаться, чтобы опять умереть.
— Смотри, это же тот парень, из Сактора!- толкнула меня в бок Марго, отчего я тут же потеряла концентрацию и вновь вернулась на грешную землю.
— Мой господин и повелитель песка и ветра, да пребудет с ним милость вечной и нелюдимой, хотел поблагодарить вас, господа, за такое невероятное представление, в котором приняла участие сама госпожа Чернява. Мой господин и повелитель считает за честь присутствовать здесь, на этой арене, на событии, которое является настолько редким, что даже звёздное железо в жёлтой пустыне встречается чаще, чем вызов, который ученик бросает своему учителю. Это достойно уважения!
Госпожа Чернява, стоявшая на песке арены, молча склонила голову, отдавая дань уважения словам истинного Сакторца.
— Однако, — продолжил парень, — мой господин и всемогущий повелитель крайне возмущён вашей безответственностью! Он хотел бы узнать, как вы, истинные некроманты, можете допускать наличие такого хаоса и шума на подобном мероприятии! Он считает это недопустимым для любого уважающего себя мёртвого города!
И вновь я поплыла куда-то, когда парень внезапно посмотрел на меня. Наши глаза встретились, и я словно окунулась в мир музыки и гармонии, словно поплыла по волнам неги и тепла, растворяясь в ней без остатка.
Но, продлилось это не долго, считанные мгновения, пока он сам не развернулся и не покинул освещённую часть ложи, тем самым разорвав контакт.
Госпожа Чернява так и стояла на арене, пытаясь скрыть негодование, которое кипело в ней, словно раскалённый чайник, всё ещё стоящий на огне.
— Итак, — развела она руки в стороны, — свершилось событие, которое не происходило под этими сводами уже много-много веков! Ученица мастера Угвэя Септиена решилась вызвать своего мастера на бой!
Не нам решать достойна она восхваления или порицания, не нам обсуждать поступок ученицы, однако правила есть правила! Мастер Угвэй, готовы ли вы принять бой и поставить свою ученицу на место, тем самым доказав, что вы истинный мастер-некромант, города Пыталово?
Вышедший позади госпожи Чернявы старичок, сухо кашлянул в ладонь и подтвердил её слова. Его согласие разнеслось под сводами древней пещеры, многократно усилилось и отразилось вновь и вновь далёким эхом.
Ученица, готова ли ты выйти против своего мастера и доказать всем вокруг, что ты не жалкий кусок слизи, что ты достойна почётного звания мастера?
Вышедшая с противоположной стороны арены на грязный песок Септиена, подтвердила своё согласие идти до самого конца, и её оклик точно так же, как и оклик мастера до этого, разнёсся по пещере отражаясь от стен и сводов, пока
