— Я — доктор Ричардс. Я буду вашим анестезиологом.
«Очень приятно», — подумала Сара, стараясь справиться с охватившей ее истерией. Она смотрела, парализованная страхом, как он взял ее руку и туго затянул резиновой лентой выше локтя.
«Я еще могу уйти, — сказала она себе, пока он проверял вены у нее на руке. — Еще не поздно, я могу все отложить, пока не вернется Стефани. Я не могу сделать это одна».
— Сейчас легкий укол, — сказал он, показывая иглу.
Она отвернулась, не в силах смотреть, и вздрогнула, почувствовав укол новокаина.
— Вы чувствуете? — спросил он через минуту.
— Что чувствую?
Он засмеялся, продолжая свою работу. Она почувствовала давление, когда он вонзил иглу в тыльную сторону ладони и укрепил ее лентой.
— Я собираюсь дать вам кое-что, что вас успокоит.
— Нет! — возразила Сара, желая как можно дольше сохранить контроль.
— Вы почувствуете себя лучше, — сказал он, беря другую иглу.
— Я очень хорошо себя чувствую, — пронзительно закричала она.
Он улыбался ей, орудуя шприцем.
Меньше, чем через пятнадцать секунд Сара ощутила такой покой, какого не знала уже месяцы. Она улыбнулась ему:
— Здорово.
— К вашим услугам, — сказал он и добродушно подмигнул, — наденем шляпы и пойдем.
Пока он надевал голубую бумажную шапку, вошла няня и запихнула волосы Сары в другую такую же.
Прежде, чем Сара что-либо поняла, она очутилась в операционной комнате на жестком операционном столе. Когда ее поднимали, она почувствовала, как пеленка выскользнула у нее. Истерический смешок забулькал у нее в горле, когда она в беспомощном ужасе смотрела на то, что выпало. Довольно пытаться сохранить свое достоинство. Откуда-то появились руки и быстро убрали это с глаз.
Доктор Саката вбежал, уверяя Сару, что все будет хорошо.
Над ней появилось лицо доктора Ричардса в маске.
— Примерно через десять секунд вы уснете.
«Не может быть так скоро, — подумала она, чувствуя, как холодеет ее рука. Потом она не будет чувствовать себя одинокой, не будет желать, чтобы кто-нибудь сидел в комнате ожидания, глядя на часы. Про себя Сара начала считать. — Раз — тысяча, два — тысяча, три — тысяча…»
Глава 25
Брайен смотрел на часы, меряя шагами, покрытый ковром, пол комнаты ожидания. Пожилая женщина сидела за стойкой, подавая крепкий кофе и слабые напитки пятерым ожидающим. Она была достаточно умна, чтобы оставить его в покое.
Он собирался свернуть Саре шею. Почему она такая упрямая? Почему она не позвонила ему, чтобы он пришел и побыл с ней? Почему она считает, что должна со всем справляться в одиночку?
Почему Касс не удостоверился, что о ней позаботятся? Ведь он делал все возможное для других своих сотрудников. Потому что, ответил он сам себе, Сара, наверное, ввела в заблуждение Касса, как она пыталась ввести в заблуждение Джоанн. И это сработало бы, если бы еще раньше Сара не сказала Джоанн, что Стефани уехала в Калифорнию.
Он нахмурился. Звонок от Джоанн озадачил его. Когда он поднял трубку, то приготовился выслушать ее очередную чепуху. Но она коротко пересказала ему свой разговор с Сарой накануне и высказала подозрение, что Сара находилась в больнице одна. Когда она закончила пересказывать, последняя ее фраза была такой:
— Желаю всего хорошего, — и положила трубку.
Он до сих пор удивлялся, что она имела в виду.
— Мистер Ватсон? — раздался тонкий голосок пожилой женщины за стойкой, — миссис Нельсон увезли из послеоперационной палаты. Через несколько минут она будет наверху.
— Как она? — спросил он, но не стал ждать ответа и быстро пошел по коридору. Он сам все узнает.
Это были самые длинные минуты в его жизни. Он с нетерпением смотрел на двери лифта и, когда уже не мог спокойно стоять, то прислонился к стене. Брайен быстро подскочил, как только звякнул звонок и двери раскрылись.
Первое, что он увидел — было белое лицо Сары. Когда он позвал ее, веки Сары дрогнули, но глаза не открылись. Брайен в тревоге посмотрел на санитарку.
— С ней все в порядке, — уверила она его.
С трудом проглотив застрявший комок в горле, он кивнул и пошел следом за каталкой по направлению к пустой палате. Оставшись вдвоем с Сарой, он наклонился над ней и снял с нее шапочку. Осторожно пальцами расчесал спутанные кудри, стараясь сделать это как можно лучше.
Глаза Сары медленно открылись. Она еще плохо видела.
— Привет, — нежно сказал он. Она улыбнулась слабо и снова закрыла глаза. Слезинка выкатилась из-под опущенного века.
— Больно, — с трудом пробормотала она.
— Поспи, — сказал он, большим пальцем смахнув слезинку, — я буду здесь, когда ты проснешься.
— Хорошо, — ответила она голосом маленькой девочки. Это прозвучало трогательно. И выглядела она тоже трогательно.
Наконец-то он был нужен ей, но она была слишком слаба, чтобы спорить с ним.
Брайен в сердцах сунул руки в карманы и стал смотреть в потолок. Глаза его странно моргали.
Неужели Саре надо было слечь в постель, чтобы его гордость позволила ему прийти к ней?
Теперь ей от него не отделаться.
Он все еще намеревался свернуть шею Саре, когда ей станет лучше. Брайен подвинул единственное кресло в палате к ее кровати и сел, зная, что некоторое время Сара еще будет спать.
Сара шевельнулась; многочисленные трубки застучали о кроватные барьеры.
Он наклонился вперед, посмотреть на ее лицо, надеясь, что она откроет глаза. Но она не открыла. Указательным пальцем он провел по ее щеке, потом поправил трубку, чтобы она не запуталась вокруг руки Сары. Она не пошевельнулась.
Вздохнув, он вновь сел.
Этот вздох проник сквозь черноту, окружающую Сару. Она ощутила слабый спазм в животе. Тело казалось тяжелым и вялым. Она с усилием открыла глаза на момент, но они опять закрылись; было такое ощущение, что веки налиты свинцом.
Она очень хотела спать, но боролась со сном. Ее мучил шок пробуждения в послеоперационной палате. Словно она только мигнула — и потеряла целый час своей жизни. А теперь ей представлялось важным снова вспомнить все, что произошло после того, как она вышла из этой черной дыры анестезии.
Она вспомнила, как доктор Саката стоял над ней, говоря, что операция закончилась и все хорошо. Она вспомнила голоса, требующие от нее, чтобы она глубоко дышала, а у нее зубы стучали от холода. И она вспомнила, как ее укрыли теплым одеялом.
Следующее, что Сара вспомнила — это ласковое прикосновение рук, нежно расчесывающих ее волосы, и низкий голос, произнесший единственное слово. Брайен был здесь. Он всегда был. У нее голова пошла кругом, когда она вспомнила все остальное. Брайен был здесь. Она не знала, почему, каким образом. Это и правда не имело значения. Она знала только, что была не одна. Брайен не позволил ей быть одной. Он всегда так делал. Она повернула голову и открыла глаза.
