Она отшатывается, словно сама не ожидала от себя таких слов. Что заставляет меня задаться вопросом, как долго она их в себе вынашивала.
Нахмурившись, я медлю, хотя в точности знаю, что она права. Мне хочется сказать ей, что она меня достала и что понятия не имеет, с кем и чем я занимаюсь, но слова выходят самые банальные:
– Не все.
– Да мать твою, Люк, – она проводит руками по спутанным волосам и раздраженно смотрит на меня. – Умнее ничего не можешь придумать?
Может, мне стоило поддаться своему первому порыву и сказать ей, что она права, но я уже сам не понимаю, что несу.
– Лондон…
– Ты рассматривал в качестве причины, почему ты меня хочешь, мое сопротивление? – спрашивает она. – Вот эту вот избитую идею принять вызов. Просто если мы все-таки будем вместе…
– Я знаю, что значит состоять в постоянных отношениях, – с недовольным стоном перебиваю ее я.
– Ладно, – тихо и безжизненно отвечает она. – Но кроме Миа у тебя не было отношений ни с кем. А после нее ты пристрастился к восторгу от все новых и новых открытий, к этому вот «охотник-жертва». Но что, если секс между нами станет обыденным? Что, если спустя через пять лет тебе наскучит? И мысль о том, чтобы быть с тобой, в то время как ты приведешь домой кого-нибудь еще…
– Хватит.
Я отворачиваюсь. Потому что просто не могу слушать. Это напоминает мне о том, как я чувствовал себя изменяющим, когда переспал с Эли. А мысль посмотреть на кого-то еще, в то время как я буду с Лондон – как и представить ее с другим парнем – ощущается ударом по голове.
Она снова хватает меня за руку.
– Хватит убегать от меня. Мне все это очень тяжело обсуждать. Я не должна была говорить про тебя такое пять минут назад, но я боюсь, – она делает шаг ближе и тихо продолжает: – Я пытаюсь побороть страх, но мне просто реально страшно представить, на что это может быть похоже с тобой.
– Господи… – начинаю я, зажмурившись и запустив обе руки в волосы. Я хочу сосредоточиться на ее словах, но мое терпение окончательно лопнуло. – А ты не подумала, что мне тоже может быть страшно?
– Люк…
Рядом с шумом разбиваются волны, и вода касается пальцев наших ног – начался прилив. И в какой-то безумный момент я хочу увидеть, как он накроет меня.
– Ты не допускаешь, что я уже испытываю сильные и глубокие чувства? – спрашиваю я. – И если ты дашь задний ход, мне будет больно. Но сам я это знаю и решил плыть по течению. Потому что также решил, что ты этого стоишь. Понимаешь, в чем разница? Бля, просто кажется, я для себя все уже понял: влюбляешься не в того, рядом с кем чувствуешь себя лучше всего. А без кого будешь ощущать себя несчастным, если тебя бросят.
***
Придя домой, упав на диван, откинув голову и закрыв глаза, минут десять спустя я слышу, как поворачивается ключ в замке.
– Нет.
– Да, – тут же отвечает моя сестра.
– У меня нет настроения, Марго.
Я слышу, как, бросив сумку у двери, она плюхается на диван рядом со мной.
– И с чего ты взял, будто я пришла промывать тебе мозги?
– Во-первых, потому что ты всю жизнь именно это и делаешь. А во-вторых, я поссорился с Лондон, и, наверное, благодаря действию какой-то женской телепатии ты заявилась надрать мне задницу.
– Ничего себе.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.
– Я ошибся?
– Ну… нет.
Кивнув, я делаю еще глоток пива.
– Но я случайно встретилась с Лолой, и она упомянула, что Лондон пришла домой расстроенная.
Я и сам знаю, что Лондон расстроена. А слышать это от кого-то еще и понимать, что я тому причина, – болезненно. Но дело в том, что и я расстроен.
– Да, – отвечаю я.
– Она не сказала, почему – и я не уверена, что Лола знает, потому что Лондон обычно не особо откровенничает, когда дело доходит до эмоций – только дала понять, что у вас обоих была причина, – я ничего не говорю, и она продолжает: – Хочешь это обсудить?
– Не-а.
– Люк.
Я вздыхаю, понимая, что мне не отвертеться.
– Иногда… я думаю, что лучше бы никогда не приводил ее к себе домой.
Уставившись в телевизор, Марго молчит.
– Лучше бы никогда не приводил ее домой и не знал бы тогда, какая она потрясающая. Я и не думал, что захочу кого-то, настолько напористого и самодостаточного. И если бы я не привел ее к себе тем вечером, то никогда бы не понял, что ошибался, и Миа мне никогда не подходила. Счастье в неведении, да?
Она вздыхает.
– Дай угадаю. У Лондон все-таки возникли проблемы с доверием к Люку-блядуну?
Крепко прижав основания ладоней к глазам, я вижу звездочки.
– Но что, если я больше не такой? Что, если я больше ни с кем, кроме Лондон, не был, и что по-прежнему хочу только ее – на мне все равно так и останется вечное клеймо?
Марго наклоняет голову.
– Вообще-то, нет. Не совсем. Но… ей-то откуда это знать?
– Потому что я ей об этом сказал, вот почему.
– Ладно, но… видимо, чего-то не хватило. Сделай что-то еще, кроме произнесенных слов. Она понятия не имеет, чем ты занят, когда куда-то уходишь, или кто пишет тебе бог знает что. Даже я не знаю, но я достаточно груба, чтобы спросить напрямую, – встав с дивана, она идет к двери, где оставила свою тяжелую сумку. – И на самом деле я не нотации тебе приехала читать. Мне нужна твоя стиральная машина. А игры во властную старшую сестру – это просто бонус.
Я молчу, когда она подходит ко мне сзади и целует меня в макушку.
– Я люблю тебя, – говорит она. – Но приведи уже в порядок всю творящуюся вокруг тебя хрень.
Мне больше ничего не остается, кроме как сидеть и думать, пока слова Марго без остановки крутятся у меня в голове. Лондон беспокоится, что я заинтересован в ней только потому, что считаю ее неким сводящим с ума вызовом. Но себя-то я знаю лучше. Я трахал множество женщин, но любил только двух. А когда я люблю, то всей душой. Даже когда уязвимо и страшно. Я вполне понимаю ее страхи, потому что чувствую то же самое. Потерять Миа было все равно что отрезать руку. Мне пришлось заново учиться жить без нее, прежде всегда бывшей рядом. Но боюсь, что потеря Лондон может быть похожа на потерю чего-то жизненно важного – чего-то бьющегося в груди.
Я слушаю, как Марго возится в прачечной комнате, напевая какую-то эмо-песню, и в этот же момент мой телефон вибрирует, лежа на журнальном столике. Со вздохом беру его и без особого удивления обнаруживаю еще несколько непрочитанных сообщений. В одном из них Дилан спрашивает, пойду ли я этим летом на Comic-Con. А остальные от девушек. Кого-то я помню, а кого-то нет.
Я никогда не придавал особого значения всем этим предложениям перепихнуться – это просто игра и флирт, которые можно с легкостью проигнорировать – но Лондон серьезно расстроилась, когда вчера я не заметил ее смс в этом море уведомлений – а ведь она их даже не читала. Что бы она тогда подумала, прочитав хотя бы пару? Как бы она себя почувствовала? А как бы при этом почувствовал себя я? Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать мою собственную реакцию, если бы в телефоне Лондон без конца появлялись сообщения от всяких парней – да так много, что она пропустила бы мои. Этой мысли стало достаточно, чтобы я выпрямился, сидя на диване, и перестал видеть во всем этом хоть каплю юмора и веселья.
Именно это имела в виду Марго, когда говорила, что чего-то не хватает. Мало просто сказать Лондон, что я изменился. Мне нужно это показать.
Лондон
Когда звонит телефон Лолы – а он вечно звонит – я беру его со стола и несу ей. Из открытой двери слышны уже знакомые звуки, которые издают угольные карандаши по бумаге, и я вижу ее, ссутулившуюся за столом и заканчивающую очередной набросок, над которым она работала сегодня, сделав небольшой перерыв на кофе.
Постучав по стене рядом с дверью, я вхожу и кладу телефон перед ней на стол.
– Ты его оставила на кухне.
Оторвавшись от рисунка, она, прищурившись, смотрит на экран и, решив проигнорировать звонок, смотрит на меня. Потом взглянув на меня еще раз, Лола снимает очки и шепотом спрашивает:
– Ты в порядке?
Я киваю.
Лола знает, что это не так – я пришла с пляжа с красными глазами, надела пижаму и с того момента практически не разговаривала – но она не из тех, кто стал бы открыто наседать.
Вернувшись на кухню, я делаю себе миску хлопьев и листаю страницы нового сайта Лолы.
В груди тяжело, а глаза щиплет, но я не позволяю себе и мысли о ссоре с Люком.
Не хочу сейчас это решать.
Такое ощущение, что мои пальцы движутся самостоятельно, пока я пишу код, попутно представляя в уме, как эта ее новая иллюстрация будет смотреться в качестве миниатюры и рядом с другими.
Хотя у студии уже есть лэндинг для фильма «Рыба Рэйзор», с момента начала съемок сделанный мной для Лолы плейсхолдер – на котором было только ее имя и короткая биография – набрал десятки тысяч посещений. А добавлять последние штрихи – преследуя идею сделать сайт более живым – это и захватывающе, и страшновато одновременно.
