Юрий вспомнил о револьвере: бесполезная игрушка! Что он сможет сделать, когда ТБ-3 повиснут над лесом? Какой из него боец?..
– Нет, не могу, Андрей. Если я не вернусь, они не начнут переговоров. Не знаю почему… Я же говорил…
Андрей кивнул:
– Похоже, Усатый просчитал все ходы… Ладно, пошли, поспишь. Утром тебя переправят. И последнее: утром попытайся ни с кем не разговаривать. Может, я свяжусь с тобой и скажу, чем закончились переговоры. Тебя вряд ли будут информировать. Ничего не делай, просто сиди спокойно и жди…
Крапивин затоптал недогоревшие угли, и поляна погрузилась во мрак. Через минуту Юрий вновь шагал по узкой тропе. Шли недолго: почти рядом оказалась хорошо замаскированная землянка, возле которой Крапивин коротко попрощался, оставив Орловского одного…
Юрий лежал на грубо сбитых нарах, стараясь привести мысли хотя бы в относительный порядок. Услышанное казалось невозможном. Даже если то, что он увидел, – правда, по поводу остального Крапивин, скорее всего, ошибается. Нет, боевые заклинания – скорее всего, сказка. Этого не может быть! Но отдавать «Заклинание-Ключ» Орловский не имел права. Это не его тайна – это тайна дхаров. И если Анх, их вождь, считает, что «мэви-идхэ» не должно достаться врагам. Орловский должен молчать. Но ведь это – война! И он, Орфей, бессилен…
Юрий думал повидаться с Анхом утром, но перед рассветом за ним пришли все те же молчаливые проводники, вновь завязали глаза и повели лесными тропинками к опушке. Там его уже ждал вчерашний сапер, который, похоже, очень обрадовался, увидев Орловского живым и здоровым. Впрочем, он тоже был неразговорчив. Снова долгий путь – по вешкам через минное поле, по мосткам через «колючку»…
Комбриг Миронов встретил Юрия возле штабного домика. С ним были еще трое: все с ромбами в петлицах. Орловский коротко сообщил, что дхары согласны на переговоры. Вопросов не было, комбриг лишь заметил, что правительственная делегация уже прибыла.
Очевидно, товарищ Иванов и тот, с усами, спешили. Впрочем, дальнейшее Юрия, похоже, не касалось. Его отвели в пустой домик, где он уже был вчера, и посоветовали не выходить из него. Совет был однозначен: Орловскому нечего интересоваться тем, что произойдет…
Значит, все… Он выполнил приказ своих врагов, и теперь они попытаются добиться своего от предводителя осажденных. Анх ничего им не скажет – и ТБ-3 поднимутся в воздух. Спасения не было…
10. ВЕРА ЛАПИНА
Утром, придя на работу. Пустельга позвонил в Камерный театр, рассчитывая, что Лапина будет на репетиции. Он почти не ошибся: Вера должна присутствовать на «прогоне» нового спектакля, но ее почему-то до сих пор не было. Сергей положил трубку с некоторым облегчением. Ему не хотелось говорить с неизвестной девушкой. И вовсе не потому, что ему претили благодарности или не устраивало знакомство с актрисой Камерного. Пустельга научился не верить в случайности. То, что Вера узнала о нем, свидетельствовало, что об этой истории проведал кто-то посторонний. А вот это уже плохо, и ввязываться дальше Пустельге никак не хотелось.
Надо было работать. Еще вчера, перед сном, он битый час анализировал причины неудач. Да, людей в группе было мало, и времени прошло всего ничего, но Пустельга уже начинал понимать свою ошибку.
Попав в Главное Управление, он растерялся. Растерялся – и забыл основное правило при расследовании. Он шел за событиями, пытаясь реагировать на новые факты, а надо поступать наоборот. Нужен для начала хотя бы самый общий план поиска проклятой «Вандеи», но для этого требовалась какая-то Зацепка, маленькая кочка в непроходимой трясине. Такой зацепкой мог оказаться взрыватель, но почти верное дело сорвалось. Что ж, следовало поискать что-нибудь другое…
Чуть припоздавшие на службу Ахилло и Прохор застали своего начальника за странным занятием: старший лейтенант сидел за столом и рисовал чертиков. Точнее, это были не чертики, а крокодилы: один другого зубастей. Михаил-Микаэль попытался было пошутить, но Сергей так цыкнул на подчиненного, что даже толстокожий Прохор сообразил: Пустельге лучше не мешать.
Крокодилы выстраивались ровными рядами на казенной бумаге, а Сергей думал. Со взрывателем не вышло… Иностранный отдел все еще не разыскал Тургула, а бригады в провинции окончательно утонули в расследовании предполагаемых диверсий на заводах… Корф… Этого следовало оставить в покое… Оставалось то, что и советовал ему таинственный ночной собеседник, операция «Ковчег». Таинственное исчезновение будущих «клиентов» Большого Дома. Этим он покуда не занимался, а, похоже, зря…
Последний, восьмой крокодил остался недорисованным. Сергей послал Карабаева за всеми данными по поводу сгинувших беглецов. Надо было собрать все: адреса, места работы, подробности побега…
Вскоре на столе возвышался миниатюрный Эверест из папок, скоросшивателей и отдельных бумаг. Ахилло лишь присвистнул, но Пустельга уже знал, что делать, и отправил Михаила за библиотечными карточками. Требовалась картотека. Этот метод Сергей всегда применял, работая с вражеской агентурой:
именно так легче всего разбираться с подозреваемыми. Из всей информации выделялось главное: фамилия, адрес, место работы и время исчезновения. Сообразивший, в чем дело, Ахилло предложил добавить еще графу – про таинственную черную машину.
Итак, дело закипело. Естественно, за работу усадили Карабаева, который воспринял приказ безропотно, даже с некоторым удовлетворением. Похоже, молодой сотрудник тоже предпочитал систему. На стол одна за другой ложились карточки – первая, третья, десятая…
Вторую идею подал Михаил. Он предложил обозначить на плане Столицы места, где жили пропавшие. Мысль понравилась, и старшего лейтенанта отправили в спецотдел, где хранились подобные карты, давно уже перешедшие в категорию секретных.
Картотека, план Столицы… Подумав, Сергей усадил Ахилло за бумаги, велев выделить все, что касалось, во-первых, черной машины, а во-вторых, таинственного убежища, о котором вскользь упоминали беглецы перед тем, как исчезнуть.
Первый день не дал результатов. Бумаг было слишком много. Оказалось, что в общем счете исчезло сто восемьдесят три человека, в том числе сорок три женщины и тридцать детей. Правда, ряд случаев вызвал сомнения: люди пропадали без следа, чему могли быть другие причины, но Пустельга велел учитывать и этих. Спешить не следовало, Сергей внезапно почувствовал, что сеть закинута широко, но верно. Теперь надо медленно, по сантиметру, извлекать улов. Что-то явно было там, в непроницаемой покуда глубине…
К вечеру от бумаг рябило в глазах. Сергей настолько устал, что напрочь забыл о Вере Лапиной. Вспомнил о ней уже ночью, засыпая, и решил завтра обязательно вновь позвонить в театр.
Но назавтра он тоже не позвонил. День начался необычно: его вызвали в хозяйственное управление и вручили долгожданный ордер. Квартира оказалась неподалеку, на Большой Бронной, в огромном новом доме, построенном для молодых специалистов. Конечно, коммунальная, зато ему выделили целых две комнаты…
Узнав новость, Ахилло предложил немедленно сходить за коньяком, дабы тем же вечером устроить смотрины. Карабаев воспринял новость спокойно, поинтересовавшись лишь, не ходит ли под окнами трамвай. Как оказалось, первые месяцы в Столице лейтенант прожил в общежитии окнами на трамвайный парк, и Прохор до сих пор не мог забыть обязательных пробуждений в пять утра.
Квартиру решили смотреть вместе, естественно, после работы. Пока же Сергей, постаравшись забыть о будущем новоселье, вновь усадил свою маленькую группу за бумаги. И, как скоро выяснилось, не зря.
Первые новости появились у Михаила. В это утро Ахилло дымил особенно неистово, из-за чего пришлось открыть форточку, несмотря на холодный дождь, моросивший еще с ночи. Затушив недокуренную папиросу, Михаил попросил разрешения высказаться. Пустельга отложил в сторону очередную карточку и кивнул.
~ – Роман в двух частях, – нарочито медленно начал старший лейтенант. Рабочее название: «Они уходят из-под носа». По сюжету гражданина Лантенака. Автор и исполнитель – старший лейтенант Микаэль Ахилло…
Карабаев неодобрительно хмыкнул, Сергей лишь улыбнулся. Похоже, Михаил зря отказался от карьеры в театре. Интонировал он так, что впору было брать его в труппу МХАТа, куда в свое время не пустили его почтенного батюшку.
– Часть первая – «Машинам… – Ахилло перевел дух и заговорил совсем другим тоном: четко и деловито: – Это черный „ЗиС“, не особо новый, возможно, после серьезного ремонта. Не исключено, что у него было заменено левое крыло. Такие машины в Столице обычно предоставляются членам правительства, заместителям наркома и работникам ЦК не ниже заместителя заведующего отделом. Появляется всегда ночью, как правило, после одиннадцати вечера. Гудка никогда не дает, стоит недолго, не более пяти минут. Из машины никогда никто не выходит…
