за что в роддом жену не пустишь. В итоге ждете третьего.
Тамерлан поджал губы, но промолчал. Макс прав. Было и такое. Но Анюта умеет убеждать, если ей что-то взбредет в голову.
Георгий слушал препирательства друзей будто со стороны. А сам смотрел через стекло на улицу. Где-то за спиной, в родильном отделении, была Дуняша. Ирбис физически чувствовал, как ей сейчас больно. И все, чем мог помочь – не мешать.
Просто стоять здесь было сложно. Но так велела Дуняша. А он не хотел ее огорчать.
Ирбис услышал, как хлопнула дверь.
Обернулся.
Всего секунды хватило понять, что все в порядке. Все хорошо. Только что на свет появилась его дочка – Стеша Ирбис. Имя они с Дуней выбрали еще в первую беременность. Но тогда родился Демид. А теперь у них есть Стефания Ирбис.
– Можно? – буркнул Георгий.
– Да. Конечно. Все прошло отлично. Евдокия Андреевна просто молодец. Малышка крепкая и здоровая, – говорил акушер, а Гоша толком не слышал слова врача. Просто шел вперед туда, где его ждала Дуняша с их крошкой-дочуркой.
* * *
Эпилог. Часть 2
– Тебе не кажется, что наш сын куда-то влип? – негромко спросила Дуняша, глядя на то, как молодой человек крепкого телосложения рассекает мощными гребками водную гладь бассейна.
Воскресный день, ничем не примечательный. Просто выходной, как и неделю назад. Однако Дуня Ирбис чувствовала настроение сына.
Демид был молчалив больше обычного. Задумчив. Хмурился, когда считал, что никто на него не смотрит. Однако мать всегда чувствует, если с ее ребенком что-то происходит.
Вот и Дуняша чувствовала. Как оказалось, не только Дуняша.
– Не куда-то, а в кого-то, – заметил Георгий, не глядя в сторону бассейна, чтобы не выдать предмет разговора с женой.
– Думаешь? Ты говорил с ним на эту тему? – всполошилась Евдокия Андреевна.
– Поговоришь с ним, как же. Он же истинный Ирбис, – фыркнул Георгий Матвеевич, а потом усмехнулся: – Хотя, наш сын по упрямству превосходит даже тебя, маленькая.
– Не ври, любимый, – хмыкнула Дуня и ласково поцеловала мужа в уголок рта, – упрямство наши дети унаследовали исключительно от тебя.
– И как тут спорить? – наигранно печально вздохнул Ирбис.
– Гошенька, а если серьезно. Мы ведь можем помочь? – негромко шепнула Дуня.
– Думаю, лучше не влезать. Дети сами разберутся, – мотнул головой Георгий, Дуня согласно кивнула. Пусть и болело сердце за сына. А умом женщина понимала, что, да, влезать не стоит.
– К слову о детях, – спустя пару минут, рассмеялась Дуня и указала на стеклянную дверь, ведущую с террасы в дом.
Там, за прозрачной преградой, замерли двое. Высокий парень и стройная хрупкая девушка. И даже слепцу было видно, чем именно занималась парочка.
– Опять? Нет, я все же этому обормоту откручу уши! – нахмурился Гоша.
– Этот обормот, как ты не устаешь его называть, очень любит нашу дочь, – подсказала Дуняша.
– Вот только это его и спасает, – скривился Георгий и притянул Дуняшу ближе к себе, – Солнышко, мне срочно нужна моральная компенсация. Я не могу без нервов смотреть на то, как обормот Тахиров целует нашу Стешу.
– А ты не подсматривай. Они совершеннолетние. Более того, у них скоро свадьба, – посмеивалась Дуня.
– Я согласия не давал! – возмутился Гоша.
– Думаешь, оно им нужно? – парировала Дуня. – Они же с детства вместе. Это только вопрос времени.
Ирбисы дружно замолчали, когда Баграт и Стеша все же вышли на террасу. От Георгий не укрылось то, как собственнически пацан обнимает Стефанию.
– Ма, па, привет! – весело поздоровалась девушка и коротко поцеловала сначала отца в щеку, потом и маму.
– Доброго дня, Евдокия Андреевна, Георгий Матвеевич, – выдал вдруг Баграт, чем удивил Ирбисов. Впрочем, Дуня не особо удивилась. По взгляду дочери все поняла.
– С чего так официально, – буркнул Георгий.
– Так разговор у меня к вам, Георгий Матвеевич, важный, потому и официально, – ответил Баграт Тахиров.
– В кабинет! – скомандовал Ирбис, хмурясь еще больше.
– Пап! – выкрикнула девушка, когда глава семейства твердым шагом направлялся к двери. Георгий Матвеевич обернулся. Окинул цепким взглядом двух девчонок: Дуняшу и Стешу. Злиться вмиг перехотелось, потому что обе, его любимая и его дочурка, широко улыбались только ему. – Я тебя люблю!
Ирбис хмыкнул, но уголки рта поползли вверх. Сложно было сохранять серьезность, когда Стеша ведет себя так открыто и бесхитростно. Хотя, нет, Стефания та еще лиса. Ирбис это знал.
А еще сделал вид, что не заметил, как Баграт вскинул брови, не сводя глаз с девушки. И та, хитрая лисичка, одними губами шепнула: «И тебя. Очень».
Ирбис подметил, как Тахиров слегка расслабился. Даже, кажется, повеселел. Однако Георгий Матвеевич все равно на полном серьезе рассматривал вариант открученных ушей в случае с Багратом.
* * *
– И долго он так? – Стеша смотрела поверх солнечных очков на брата, размеренно плывущего в бассейне.
– Угумс, – кивнула Дуня и перевела взгляд на дочь. – Итак, Стефания Георгиевна, у меня к тебе два вопроса.
– Я не беременна, мам, – хохотнула девушка.
– Жаль, – рассмеялась Евдокия Андреевна и подмигнула дочери: – А вопросов по-прежнему два. Первый: когда вы с Багратом планируете свадьбу? Хочу узнать прежде, чем придется пытать твоего отца. И второй: что стряслось с твоим братом?
– Мой брат – тормоз, – безмятежно отмахнулась Стеша от второго вопроса. – А свадьба у нас через три недели.
– Твой брат очень умный человек, – фыркнула Ирбис.
– Умный, но тормоз, – согласилась девушка.
– Значит, через три недели? – пробормотала Дуня и потянулась к своему мобильному телефону. – Ты ведь еще не была в свадебном салоне? Не лишишь нас с Анютой и Маргаритой Павловной такого развлечения?
– Ну разумеется я не рискнула выбрать платье без вас, мам, – расхохоталась девушка.
– Вот и славненько, – закивала Дуня, – я позвоню девочкам, узнаю, какие у них планы на завтра. Да?
– Звони, – покорно вздохнула Стеша, понимая, что с мамой лучше не спорить.
И пока Евдокия Андреевна разговаривала с подругой, а после
