не простая и не обычная девушка. Она – удивительная.
Тамерлан не торопился покидать церковь. Ждал, когда Гоша с женой, охрана и пара-тройка гостей выйдут на улицу. Что именно задержало Тамира здесь, в самом дальнем углу помещения? Он не знал. Будто что-то заставило остановить коляску перед огромной иконой. Он даже не помнил, чья она, кто на ней изображен. Не особо разбирался. А застыл, впитывая странные эмоции.
– Говорят, у нее очень долго не было детей. Но муж все равно не отказался от нее. Не стал искать утешения на стороне, – негромкий шепот Анюты, раздавшийся над головой, позади, заставил вздрогнуть. – У этой иконы, обычно, молятся семейный пары. Просят вернуть им гармонию в отношениях. Или подарить ребенка.
– А ты чего хочешь? – не подумав, брякнул Тамир. И тут же повернул голову, вскинул глаза выше и, как чумной, уставился на Анюту.
Девушка казалась бледной. Или свет здесь, в этом углу был приглушенным? Тамерлан не знал. Но под грудиной появилось жгучее желание просто обнять Анютку. Обнять, прижать к себе, пообещать, что все наладится. И все будет. Хочет гармонию? Будет ей гармония. Хочет ребенка? Да запросто! Только чтобы не грустила.
Тахиров, должно быть, слегка спятил. Потому что прямо сейчас совершенно не помнил ни своих планов на ближайшее будущее, ни своих слов, которые подготовил для разговора с Аней. И потому, наверное, ответ Ани все расставил по своим законным местам.
– А я – как все, – грустно улыбнулась Аня, не глядя на собеседника.
Просто изловчился и перетянул Анюту к себе на колени. И плевать, что в церкви так не принято!
Ему нужно было, жизненно необходимо, обнять сейчас Аню. Ощутить ее дыхание на своей коже. Знать, что она рядом. А он – жив.
– Не нужно никого отвлекать от важных дел, Анюта, – усмехнулся Тамир, а сам мертвой хваткой запутал пальцы в длинные локоны, скрытые капюшоном. И с радостью и плохо скрываемым удовлетворением подметил, что Аня не вырывается, а сидит в его руках смирно и смотрит слегка растерянно, – И сам справлюсь. Ты только говори, чего хочешь.
– Ты нарываешься, Тахиров, – негромко заметила Аня, – а вдруг я захочу ребенка? И гармонии в отношениях?
– Захоти, – темная бровь изогнулась дугой, а взгляд оставался серьезным. – Ты, главное, скажи мне об этом словами. Иначе такой дебил, как я, намеками не поймет.
* * *
Тамерлан ни за что не мог бы разжать своих рук. Даже если бы к виску приставили заряженный «ствол». Просто не смог бы убрать пальцы от хрупких плеч и шелка волос.
Не признался бы никому, что именно сейчас понял: он все еще жив. Выжил после серьезного ранения и сложных операций. Анька несмелой улыбкой вернула его обратно. А ведь еще часа два назад Тамерлан планировал и дальше опустошать бар в своем доме, да и у Гоши имелись обширные запасы алкоголя.
Но сейчас все изменилось. Он тонул в дерзком небесно-голубом взоре Ларимановой, чувствовал, что находится на верном пути и ни о чем не жалел.
Тахиров с этой секунды начал всю ситуацию воспринимать иначе. Он не собирался надолго оставаться в инвалидном кресле. Считал это состояние временным. А потому даже не стал отказываться от помощи, когда парни подогнали минивэн. Это раньше Тамерлан рассекал на мощной тачке, а сейчас выбирать не приходилось.
– Все будет хорошо, – он услышал шепот Анютки прямо рядом с ухом.
Он верил ей. И кивнул. Еще вчера Тахиров психовал, когда парни помогали ему загрузиться в салон автомобиля. А теперь, когда Аня держала его за руку, Тамир абсолютно не стеснялся своего состояния. Оно ведь временное. Скоро он не просто встанет на ноги, он, мать их, побежит. И Анютку понесет на руках. Вот прямо в эту самую церковь и понесет.
Венчаться.
Да, определенно, так и будет.
Тамерлан скупо улыбнулся Анютке. Пусть и чертова боль прошивала его насквозь в эту секунду. Он справится. Не ради себя, а ради Анюты. Ей ведь не нужен хлюпик и размазня. Такой женщине нужен сильный и надежный мужчина.
А боль – это всего лишь боль. Временная.
Уже оказавшись в салоне, Тамерлан, скорее по привычке, выработанной годами, окинул цепким взглядом парковку. Мысленно подметил, что Гоша с женой садится в свой джип. Бронированные стекла, да и сама тачка сделана на заказ. Никакая пуля ее не возьмет. И если уж стрелять, то прежде, чем клиент спрячется за непробиваемой броней.
И вот тут в голове Тамика что-то щелкнуло.
Всего за пару секунд промчался целый ураган разных мыслей. Но главное, мужчина вдруг прикинул, что если бы на Ирбиса кто-то выдал «заказ», то лучшего места, чем эта парковка – не найти. Охрана, наверняка, толком и не успела бы среагировать. Слишком многолюдно, даже если ребята и оцепили бы парковку. Риск всегда есть.
Волосы на затылке Тамерлана встали дыбом. Молодой мужчина чувствовал: что-то идет не по плану. И, самое поганое, он ничего не мог предотвратить. Да и причины, кажется, для волнения не было. Разве только чутье.
Аня не успела сесть в машину следом за ним. Замешкалась, снимая легкий капюшон с головы. И обернулась, как и Тамир, к машине Ирбисов.
Все происходило слишком стремительно. Из проходящей мимо толпы вынырнул неприметный пожилой человек. Ничем не выделялся среди желающих посетить церковь, разве что в правой ладони был зажат пистолет с глушителем.
Ирбис стоял спиной, помогая молодой жене устроиться на заднем сиденье. Он не видел, что происходит позади. Всего лишь доля секунды, один удар сердца могли изменить все.
Тамерлан не успевал дотянуться до своего оружия. Да и понимал, что оно – бесполезно сейчас, ведь патроны холостые. Он же знал это.
Зато Анютка среагировала моментально. Плавно и стремительно выдернула пистолет из кобуры Вадима, который стоял рядом и курил с парнями охраны.
Звук выстрела оглушил прохожих. Поднялся визг. Народ засуетился. Охрана закрыла Ирбиса. Тамерлан дернулся вперед, обратно из машины. И только Анюта медленно опустила руку с оружием.
А седовласый стрелок кулем упал на брусчатку.
Тахиров добрался до Анютки. Бледная, она стояла, не шевелясь. Тамерлан понимал, что вот-вот у
