Однако она почувствовала себя одиноко и решила навестить Билли. В конце концов, хоть какое-то занятие.
Было очень приятно, когда его родители откровенно обрадовались ей, хотя у них гостили две замужние сестры Билли и его свояченица, муж которой был сейчас на фронте. В этом доме чувствовалось настоящее тепло между людьми. Так непохоже на ее дом, остававшийся холодным, несмотря на все прилагаемые усилия.
Летти сидела на софе, обмахиваясь газетой и время от времени поглядывая на заголовок:
«НАСТУПЛЕНИЕ СОЮЗНИКОВ ПО ВСЕМУ ФРОНТУ – ВЕНГЕРСКАЯ АРМИЯ РАЗБИТА». Это внушало оптимизм, но уж слишком часто надежды не оправдывались.
– Надеюсь, на этот раз что-нибудь получится, – заметила она, как обычно переходя на привычный для Билли говор кокни. – Бог знает, чем все кончится, уже середина восемнадцатого года. Если мы снова отступим, как в марте…
Родители Билли согласно закивали, но он лишь усмехнулся.
– Откуда такое плохое настроение, Лет? Ты ведь прирожденный утешитель, так давай, развесели нас чем-нибудь.
Летти продолжала лихорадочно обмахиваться.
– Извини. Может быть, я сегодня немного не в духе.
Но, тем не менее, настроение у нее поднялось. Разговоры с Билли всегда оказывали на нее такое действие. Заставляли стыдиться своих жалоб. Ведь она была все-таки сильным и здоровым человеком, а он… Летти видела, с каким трудом он дышит – газ все еще оставался в легких, но Билли никогда не жаловался.
Ему стало немного лучше, думала она с радостью, сухая ясная погода подействовала благотворно. Он уже не выглядел таким изможденным, хотя, как понимала Летти, былая сила к нему уже никогда не вернется.
Он ни разу не рассказывал о пребывании на фронте, и Летти не спрашивала, догадываясь, что даже его близкие остаются в неведении. Билли также никому не говорил, что он чувствует, став инвалидом.
Подняв трубку внезапно зазвонившего телефона, Летти услышала незнакомый взволнованный голос.
– Это сестра миссис Ворт?
– Да, – сказала она тревожно. Что-то случилось. Это, должно быть, Кристофер. С ним что-то случилось!
– Слава Богу, я застала вас. – В голосе прозвучало явное облегчение. – Это соседка миссис Ворт. Я решила, что надо позвонить вам. Она получила телеграмму.
Летти ощутила, как ее тело содрогнулось от ужаса. Альберт? Нет!
– О своем муже? – услышала она словно со стороны свой вопрос.
– Да. Он убит во время сражения.
Голос затих, заглушаемый шумом в ушах. На мгновение все расплылось, колени подогнулись, и, поскольку рядом не было стула, Летти пришлось ухватиться за край бюро.
Едва ли сознавая, что говорит та женщина, Летти вдруг ухватила конец фразы: «…не могли бы вы приехать? Нужно, чтобы рядом был кто-то из близких».
И снова ее затопила волна ужаса, но на этот раз ей удалось справиться быстрее.
– Да, да, конечно. Я приеду.
Мысли путались. Каким трамваем лучше доехать? Как долго добираться до Уолтамстоу? Люси уже знает? Если соседка ей еще не звонила, то придется самой сообщить все сестре. И надо сказать отцу. Магазин должен быть закрыт…
– Я буду через полчаса… нет, через сорок пять минут, – удалось ей выговорить. Лучше подстраховаться, в эти дни транспорт работал очень плохо. – Я привезу с собой… моего отца.
Положив трубку, Летти поняла, что даже не поблагодарила ту женщину и не попрощалась. Она набрала номер Люси и терпеливо ждала, пока ее соединит оператор, удивляясь тому, что глаза оставались сухими.
– Люси, – закричала она в трубку. Еще один незнакомый голос.
– Зд-дравствуйте! – протянула ее собеседница. – Кто это?
– Это дом миссис Морекросс?
– Да. Извините меня, я не слишком привыкла к телефонам. Я не знаю, как ими пользоваться.
Нет времени заниматься глупыми вопросами.
– Она дома? – Летти прокричала в трубку каждое слово отдельно, как если бы разговаривала с человеком, плохо говорящим по-английски. – Миссис… Морекросс… дома?
– Нет, – короткое замешательство, а потом: – Хм. Ее нет дома. Она уехала на заседание дамского комитета.
– Когда она вернется?
Летти слышала, как сильно бьется ее сердце, проклинала глупую женщину на другом конце провода, чувствовала, как на глаза набегают слезы.
– Хм… – донесся ответ, – хм… она уехала некоторое время тому назад. Она должна… хм… вернуться… ой, вот она…
Еще одна короткая пауза, и слегка запыхавшийся голос Люси:
– Я только что вошла и…
– Люси, – прервала она. – Мы получили очень плохие новости. Ужасные новости.
Неопределенный звук в трубке, затем:
– Что?
– Это касается Винни. Ее Альберт… убит! Летти хотелось быть спокойной, но, глотая слезы, она с трудом выговаривала каждое слово.
– Ох, Люси, что же нам теперь делать? Тишина в ответ, прерванная щелчком брошенной трубки. Летти недоумевала. Что Люси собирается делать? Приедет сюда, бросится к Винни или останется дома, в тщетной надежде, что все это неправда. Позвонит ли Люси? Ведь она не может не позвонить?
Глубоко вздохнув, Летти постаралась взять себя в руки. Она должна сообщить отцу. Ее трясло, когда она подошла к двери магазина, чтобы повесить табличку «Закрыто».
На улице тепло и все вокруг золотое. Прекрасный сентябрьский день. Она заметила это даже с возмущением, как будто погода не имела права оставаться чудесной после такого известия.
Бесшумно закрыв дверь, она медленно прошла по ступеням наверх, где отец дремал в кресле.
Летти легонько потрясла его за плечо.
– Пап.
Он моментально проснулся.
– Сколько времени? – Голос, хриплый со сна, раздраженный.
– Пап, только что звонила соседка Винни. Она сообщила ужасную новость.
– Новость? – Раздражение все еще оставалось. Он расправил затекшие плечи и посмотрел на часы: час тридцать.
– Зачем ты меня разбудила? Только что задремал, и вот…
– Это была соседка Винни. Винни получила телеграмму – из министерства обороны. – Летти не понимала, как ей удалось выговорить эти слова.
Отец уставился на нее. Он уже полностью проснулся, но все еще ничего не понимал. Летти увидела, как он медленно побледнел, как сгорбился в кресле. Его глаза смотрели не на нее, а куда-то вдаль, будто там кто-то мог его успокоить, сказать, что она лжет.
– Лавиния? Моя малышка… – Затем: – Боже мой! Нет! – Голос стал похож на рычание, когда он вновь поднял голову. – Этого не может быть!
Летти нежно взяла его за руку.
– Надо успеть на трамвай, пап. Мы должны поехать к Винни.
Мгновение он бездумно смотрел ей в лицо, а потом вырвал свою руку, как будто обжегшись.
– Ты мне не нужна. Я поеду один, а ты присмотришь за магазином.
– Нет, я еду с тобой.
