— Тихоныч, ты же видел, что они сами, — сказал я, печально перелезая через борт.
И ещё секунд тридцать выслушивал немного охрипший крик «папы», опять про плохое воспитание, неуважение к сединам и заслугам перед отечественным спортом.
— А пусть не лезут, — махнул рукой я и направился в раздевалку, куда тоже, пусть очень тихо, но долетали отдельные матерные слова.
Глава 27
Как поётся в одной частушке: «Три деревни, два села, восемь девок — один я». Именно так можно было описать мой второй подряд вечер в общежитие областного училища культуры. И накануне в субботу и в этот воскресный уик-энд в маленькую комнатушку близняшек Ани и Тани, набилось ещё шесть девчонок.
— Виолончель в наличии? — Я вытянул шею, чтобы удостовериться, что пышечка Вероника принесла свою бандуру.
— Здесь! — Девушка помахала смычком.
— Флейта? — Спросил я скорее для проформы, так как самая высокая из девчонок Настя была видна отовсюду.
— Тут! — Немного пьяно хихикнула студентка училища. — На флейте играть готова!
— Я это запомню. Гитара? Вижу, — улыбнулся я, потому что с гитарой сидела Аня рядом со мной. — И, раз, два, три, четыре, — я махнул указательным пальцем как дирижёр оркестра своей палочкой.
И сводный ансамбль разнокурсниц училища культуры дружно грянул:
Ты так красива, невыносимо
Рядом с тобою быть нелюбимым.
Останови же это насилье
Прямо скажи мне, и тему закрыли…
«Хорошо сидим, — подумал я. — Ну а что, не сексом единым жив человек. Тем более с сестричками мы уже вдоволь накувыркались. Изучили биологическое строение друг друга вдоль и поперёк. И произошло это как-то само собой. В субботу сходили на хоккей, поели мороженого. И девчонки сами предложили дальше, вместо танцев и кино, идти к ним в гости готовить торт из сгущённого молока. Вот и увлеклись немного, взбивая крем, сначала были обнимашками, потом поцелуи. Как одна из сестричек оказалась на моём жилистом дружке, я даже не успел запомнить. И когда они успели потом поменяться, тоже не разобрал. Кстати, торт, в конце концов, приготовили, на который слетелось несколько девчонок из соседних комнат. Дальше начались песни, затем я сходил в магазин и купил пару бутылок водки и две трёхлитровые банки томатного сока, для «кровавой Мэри». И под это дело разучил с будущими работниками культуры «Не повторяется такое никогда» и «Мой адрес — Советский Союз», все песни с дедовской пластики «Самоцветов». Поэтому по очень большим и жарким просьбам женской части общежития я пришёл и сегодня в воскресенье, чтобы проникнуть творчеством в будущее, разучив композицию «Quest Pistols» — «Ты так красива». Почему именно её? Да не помню больше ничего другого. Цоя, конечно с Шевчуком ещё смогу воспроизвести, но незачем раньше времени народ баламутить, через пятнадцать лет сами потом всё узнают».
— Молодцы! — Я захлопал в ладоши, и ко мне разом потянулись для поцелуев все исполнительницы и слушательницы импровизированного концерта. — Всё, мне пора, а то тренер уже второй день нервный ходит.
— Это потому что ему никто не даёт, — высказалась Вероника, которая была уже на третьем курсе, опытная то есть. И девчонки захохотали, предлагая его привести сюда.
— Ничего, пусть понервничает, ему это по занимаемой должности полагается, — махнул я рукой и стал пробираться с места у окна к прихожей, чем вызвал новый смех и оживление.
— А ты завтра придёшь? — Спросила сестричка-близняшка Аня, и в комнате повисла тишина.
— Завтра играем с ленинградским СКА, — пробормотал я. — Послезавтра с «Локомотивом» из Москвы. В среду у нас день отдыха. Буду в среду.
— И ещё что-нибудь вспомни из ваших дворовых песен, — потребовала близняшка Таня.
— Вот этого я обещать не могу, — я всем помахал ручкой и пошлёпал в гостиницу.
На проходной вахтёрша проворчала мне в спину, что я тут прописался и всех девок скоро перепорчу. Я хотел было ей ответить, что не надо делать из меня монстра, у меня итак после игр и тренировок всё тело болит и ноет, да и в субботу летим уже обратно, но не стал, бесполезно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На улице вновь заморосил неприятный дождь, и мне опять показалось, что-то кто-то за мной следит. Таращица из-за угла что ли, или смотрит из какого-то окна, поэтому неприятный озноб прополз по спине.
«Душевно провёл вечер, — улыбнулся я про себя. — А вот в команде все не так ладно. Во-первых, главный тренер Прилепский постоянно конфликтует с Коноваленко, а вратаря, это я точно знаю, нервировать нельзя. Ведь на них самая большая ответственность ложится в игре. Если нападающий промахнётся по воротам, то это все быстро забудут, а вот если вратарь пропустит «бабочку» то потом многие будут долго муссировать этот момент. Мне сразу на ум пришёл эпизод из футбольного матча Россия — Украина 1999 года, где Александр Филимонов пропустил обиднейший гол от Андрея Шевченко, и его вратарская карьера, по сути, закончилась.
В-вторых, тренер умудрился уже как следует переругаться и с ведущей тройкой нападения, с Мишиным, Федотовым и Фроловым. Поэтому капитанская повязка на завтрашнюю игру перешла от Алексея Мишина к Коле Свистухину. А на сегодняшней тренировке Прилепский ещё раз учудил, перевёл Володю Смагина из нападающих в защитники и поставил в пару к лучшему игроку обороны Вове Астафьеву. Тем самым разбил сильнейшую и сыгранную пару Астафьев — Федоров. Дурдом!
Ну и в-третьих, виноват во всём, конечно я, кто же ещё, как не человек который в команде без году неделя.
Из хорошего — мои взаимодействия с «пионерами», Ковиным и Скворцовым, заметно улучшились, причём с каждой тренировкой взаимопонимания только росли. Разучили с ними «скрест» на входе в зону атаки, и «паровозик», когда один игрок вкатывается за синюю линию первым, и пасует назад, на своего партнёра, который катит за спиной. Все эти простые взаимодействия дают очень много хороших ништяков в реальной игре».
Перед гостиницей «Ленинград» я вновь почувствовал неприятный взгляд на своей спине. Словно меня пасут по всему пути следования, разбив его на участки. Прямо как в шпионском боевике. Хотя возможно — это всё моя прогрессирующая паранойя, шизофрения, мания преследования и ещё несколько психических болезней, которые науке пока неизвестны. Тем более отрицать раздвоение личности, постоянный бред и эротоманию было глупо!
***
В понедельник 20 сентября перед самой игрой в раздевалке весь хоккейный коллектив угрюмо молчал. Лёша Мишин, бывший капитан команды, смотрел на нового капитана Колю Свистухина, а тот на малозаметного помощника главного тренера, ассистента Виталича, который в свою очередь косился на начальника «Торпедо» Михаила Бузуева. А потом они все вместе обратили свой взор на меня.
— Мужики, я сразу говорю, просто проходил мимо, — развёл руки я в стороны. — Никого не трогал, сам ничего не понимаю.
***
Как бы, кое-что я все же понимал, но виноватым себя категорически не считал. Дело в том, что короткий путь от гостиницы «Ленинград» до дворца спорта «Алмаз» пролегал по административному центру города, между оградой детского сада и футбольным стадионом «Металлург». Людей в этот момент в проулке было мало, и главный тренер Прилепский решил со мной поговорить, как бы с глазу на глаз.
— Тафгаев, — остановил он меня и махнул рукой, давая понять Скворцову и Ковину, чтобы те с баулами на спине топали дальше одни. — Ты бы номер свой клоунский, 71-первый, поменял. Нельзя играть с такими цифрами.
— Турнир-то предсезонный, товарищеский. Я видел, тут два вратаря одной команды выехали на разминку вообще с двумя первыми номерами, — хмыкнул я. — Но если вы настаиваете, могу взять и восемьдесят шестой, а вдруг забивать перестану? Магия цифр дело такое — тонкое.
— Какое, б…ть, опять дело! — С пол-оборота завёлся «папа». — Чтоб к третьей игре взял тридцатый, ясно?!
— А можно тридцать третий? — Решил я немного пошутить.
