Думы за последние полгода. Вопросов накопилась уйма, да и к будущей войне надо готовиться.
— Не уходи, Само, — сквозь сон сказала Мария. — Останься со мной, пожалуйста. Мне будет грустно без тебя.
— Мне пора, — он поцеловал ее закрытые глаза, и она счастливо улыбнулась, сразу став похожей на маленькую девочку. — Очень много дел сегодня.
— Приезжай вечером, — сказала она, довольно жмурясь. — Я буду ждать тебя.
Конские копыта взбили сухой до хруста снежок. До города было недалеко, всего четверть часа неспешной рыси. Самослав предусмотрительно оставил в своей личной собственности все земли на пару миль вокруг столицы, никому не разрешая селиться там без своего разрешения. Опыт британских королей, собиравших с лондонцев земельную ренту, он помнил очень хорошо. Ему это пока не пригодится, а далеким праправнукам, может, и не будет лишним. Кто знает, как там у них с деньгами сложится.
Новгород уже давно проснулся. Христиане тянулись из церкви, где славили рождение Бога. А язычники, напротив, уже отпраздновали праздник молодого Солнца, которое стало прирастать три дня назад. Две конфессии недобро косились друг на друга, но бузить не смели. Тут за такое немалый штраф полагался, а то и изгнание из города, если подобное прегрешение повторится в будущем. В княжестве единым для всех были только Уложение и налоги, а богов каждый был волен выбирать себе сам. В городе проживали язычники, православные, ариане, иудеи, монофизиты и даже один мусульманин, которого каким-то неведомым ветром занесло сюда по торговым делам. Он так и осел здесь, и жил, не изменяя собственной вере. Такая терпимость устраивала абсолютное большинство населения. До недавнего времени… Горан докладывал, что трения становятся все сильнее и сильнее, и совсем скоро могут перейти в драки. Нужен лишь небольшой толчок.
— Бояре! — Самослав прошел в сводчатый зал, куда набилось три с лишним десятка знатнейших людей страны. Жупаны, военачальники, главы Приказов, аварские ханы. Соболя, парча и золото на шеях и пальцах. Так выглядела новая знать княжества. И даже Горан был одет так же, как все, непривычно роскошно. Знать мужественно прела в шубах и высоких шапках, но раздеться никому бы и в голову не пришло. Позор великий! Это князь мог позволить себе ходить по-простому. Так на то он и князь. Он себе и не такое позволить может.
— Здравы будьте! — приветливо кивнул Самослав, который шубу не надевал принципиально. Неимоверная жара сильно сокращала продолжительность заседаний боярской Думы, делая их короткими и предельно продуктивными.
— И тебе здравствовать, княже! — нестройно прогудели бояре.
— Начнем, пожалуй!
— И последний вопрос, — продолжил Самослав, когда повестка была почти исчерпана, — самый важный. Наследование. Мы все, бояре, не вечны. Да и война на носу.
Знать, сидевшая в зале, начала озадаченно переглядываться, но никто не стал задавать вопросов. Лишь настороженно смотрели на князя, ожидая продолжения.
— Наследником моим назначается княжич Святослав, — начал князь. — Если он не доживет, то следующий — Берислав, а за ним Кий. Если будут еще сыновья, то их очередь будет по старшинству. Я оставляю за собой право в завещании назначить наследником самого достойного из своих сыновей. Регентом при них будет Большой Боярин Лют или любой другой, кого я назову. Его помощниками будут боярин Горан и боярин Деметрий. И то завещание должны будут заверить не менее десяти бояр и епископ Новгорода, кто бы он ни был.
— Не по обычаю это, княже, — раздался одинокий голос из зала, поддержанный удивленным гулом присутствующих.
— Неужто другим сыновьям их долю не отдашь? — добавил еще кто-то. — Каждый из братьев имеет равное право на отцово наследие.
— Верно, государь, — удивленно посмотрел на него Лют. — Не поймут тебя люди. Чем другие сыновья хуже? За что им такая обида? Наследство надо поровну поделить.
— Не будет такого у нас в государстве, — показал головой Самослав. — Я не допущу, чтобы после моей смерти сыновья между собой воевали и собственных племянников резали. Забыли разве, как короли франков делали?
— Его светлость верно говорит, — сказал Збыслав, который соображал чуть быстрее других. — Два поколения и все прахом пойдет. Дети наши и внуки убивать друг друга будут, присягнув разным князьям. А если у каждого из княжичей тоже по трое-четверо сыновей родится? Правнукам уже по три деревни достанется, бояре. Да нас голыми руками брать можно будет.
— Родная кровь завсегда договорится, — возразил было жупан Святоплук.
— Детям короля Теодориха расскажи об этом, — хмыкнул владыка Григорий. — Один только сын в живых остался и тот по лесам сколько лет прятался. А сам Теодорих как с сыновьями родного брата поступил? Забыли? Малого племянника за ноги взял и головой об камень стукнул. Власть в одних руках должна быть. Тогда в государстве тишина и порядок будут. Как у нас сейчас.
— Все равно, не по обычаю это, — пробурчал Святоплук. — Не по-людски.
— Не по обычаю! — поддержали его из зала. — Надо по старине чтобы…
— Прошу вас, бояре, волю мою признать, — отчетливо сказал Самослав. В его голосе почувствовался металл. — И в том мне клятву принести. Прямо сейчас. Пусть каждый поклянется теми богами, в которых верит.
— Поклянемся бояре! — владыка Моимир встал, опираясь на резной, богато украшенный посох. — Все по твоему слову будет, княже. Ты нам все те блага дал, что у нас есть. Значит, Перун и Велес тебя благословили. Тебе лучше нас ведомо, как державу обустроить. Я, боярин Моимир, клянусь, что если, не приведи боги, князь Самослав умрет, то следующим князем станет его старший сын. Или тот, кому князь в завещании править укажет. И я тому князю служить буду верой и правдой!
— Клянусь именем богини Мораны! — встал Горан и окинул присутствующих тяжелым взглядом.
— Клянусь Иисусом Христом и Девой Марией! — встала Любава, а рядом с ней встал муж, командующий легионом Деметрий, который произнес. — И я клянусь!
— Велесом клянусь! — поднялся со своего места Збыслав, и Лют его поддержал.
— Великим небом клянусь! — встал хан Шеба. — Богом Тенгри и богиней Умай.
— Клянусь Перуном и Сварогом!
— Клянусь именем покойного отца и святым Мартином!
— Клянусь!.. Клянусь!.. Клянусь!..
— Пусть не по обычаю это, но я тоже согласен! — последним встал боярин Святоплук. — Я уже понял, что большой крови нам те обычаи стоить будут. Клянусь!
— Ну, раз все согласны, — усмехнулся Самослав, — то пожалуйте на пир, почтенные. Все уже готово, только нас с вами и ждут.
Длинный стол вместил всех с трудом. А ведь в Братиславе придется куда больше обеденный зал делать, подумал Самослав. Запах здесь стоит, как в конюшне. Одни аварские ханы, сроду немытые, чего стоили. В замкнутом помещении такая куча обильно потеющих мужиков создавала тяжелую, словно
