в прорванную дамбу. Все эмоции, которые она старательно прятала в себе, внезапно разом нахлынули на нее и стали говорить за нее.
— Засунь свою прощение себе в зад, — прошипела она, вскакивая с места. — Мне оно не нужно. Он, видите ли, меня простил! — Девушка раскинула руки в стороны и низко поклонилась. — Ну все, теперь мой день удался! Какой-то козел простил меня за то, что сначала сосался со своей бывшей в ресторане, затем пустил ее на порог квартиры и позволил улечься голой жопой на кровать, а после оказался очень удивлен, что его девушка, которая стала свидетелем этой грязи, напилась с горя и совершила один-единственный необдуманный поступок! И теперь он одаривает ее своим щедрым прощением средь бела дня! Ну вау!
Саттаров никогда не видел ее такой. Что немудрено, ведь она еще ни разу не была беременна. Он взирал на все это с удивлением и не совсем понимал, что делать.
— Лика, но я не спал с ней, мы же уже выяснили, что она все это подстроила…
— И что с того?? Хочешь в очередной раз тыкнуть меня тем, что ты весь такой славный и хороший, ведь ты не спал, а я пропащая блудница, потому что спала?? Да плевать мне, что ты там думаешь! Да, я, может, и спала, но на тот момент мы с тобой уже расстались, если ты вдруг забыл. Поэтому прощать меня не за что! НЕ ЗА ЧТО, понял?? Во всей этой грязи виноват только ты один!!
— Я частично согласен. Лик, давай поговорим спокойно? Я вызвал тебя не для того, чтобы ругаться.
Девушка всплеснула руками:
— Ах да, ты ведь меня вызвал! Как будто я твоя служебная собака или цирковая лошадь. Он, видите ли, меня вызвал! И что с того? Теперь я должна помалкивать и слушать? А я не хочу! Не собираюсь ничего слушать. Если речь не идет о моем увольнении, то я, пожалуй, вернусь в архив, в котором ты заточил меня в наказание.
— Какое увольнение? — опешил Виктор. — Я бы никогда так не поступил. А в архиве спокойная работа, плюс гибкая система премирования. Я не мог видеть тебя каждый день и делать вид, что ничего не случилось, поэтому и выбрал архив. Выписал тебе регулярную премию в размере двадцати процентов от оклада, чтобы ты ни в чем не нуждалась… У меня и в мыслях не было как-то тебе насолить.
— Ха-ха, он выписал мне премию! Спасибо, кормилец! Теперь я должна падать к твоим ногам еще и за это??
— Лика, да что с тобой сегодня? Я не надеялся, что разговор будет легким, но то, что происходит сейчас… А, ладно. Я сам виноват.
Виктор подошел к ней и попытался обнять и успокоить, но она с силой оттолкнула его от себя.
— Убери свои руки! Между нами все кончено, забыл? Я падшая женщина, которая скачет по койкам, как на родео, а ты весь такой безгрешный и пушистый. Вот и оставайся один! Или вызови к себе санитарку леса Смагина. Она с радостью залижет все раны. Тем более, что в последнее время вы с ней прямо не разлей вода.
— В следующий понедельник она уже будет в Петербурге. Об этом я тоже собирался упомянуть, но немного позже. С ней давно все кончено, мне нужна ты, а не она.
— Нужна я?? С каких это, интересно, пор? А, хотя плевать. Потому что мне ты не нужен. Ты, наверное, забыл, как проволок меня на коленях по полу перед всем кадровым отделом и кучкой очевидцев с других этажей? Забыл, как я умоляла со мной поговорить, дать мне шанс, и как унизительно все это выглядело со стороны? Я вот не забыла и никогда не забуду. Поэтому идешь ты к чертям собачьим.
Виктор выглядел потерянно и виновато. Он протянул руку, чтобы коснуться Ликиной щеки, но она отошла на шаг назад, к самой двери.
— Я не хотел, чтобы все так вышло. Прости меня, пожалуйста.
— Бог простит, Саттаров, — бросила Лика на прощание и через приемную двинулась к выходу.
Виктор быстрым шагом направился за ней:
— Я буду идти за тобой, пока мы не поговорим.
— Нашел чем напугать! — на ходу бросила Лика, выходя в холл.
Они вместе миновали ресепшен с Аней и Светой, которые провожали их глазами по пять копеек, прошли через турникет на посту охраны и двинулись к лифтам.
— Я был неправ, что позволил выставить тебя в дурном свете перед другими сотрудниками, — говорил Виктор, шагая вместе с Ликой. — Если бы я мог все изменить, поверь, я бы это сделал. Но раз прошлое изменить нельзя, то я готов точно так же, перед всеми, попросить у тебя прощения. Хочешь, спустимся на первый этаж, к главному входу? Пускай все видят, мне плевать. Лишь бы ты снова мне улыбнулась.
Лика свернула к лестнице, чтобы спуститься в архив пешком, и одарила мужчину мрачным взглядом:
— Я никогда тебя не прощу, Саттаров. Никогда. Просто оставь меня в покое.
Внутри нее все клокотало. Она уже начала подозревать, что ведет себя гораздо импульсивнее обычного, но контролировать это было выше ее возможностей.
Лика начала спускаться по лестнице. Саттаров — за ней.
— Я люблю тебя и готов ждать, пока ты немного успокоишься и согласишься меня выслушать. Слышишь меня, сумасшедшая?
— Пошел ты к черту, — в очередной раз ответила Лика и чуть не врезалась в открывающуюся дверь.
На лестничную клетку вышла Лера и удивленно воззрилась на сцену, развернувшуюся перед ней. Саттаров успел потянуть Лику за руку, чтобы ее не сшибло дверью и теперь нежно прижимал ее к груди. Появление Леры он даже не заметил.
Та, оценив происходящее, сверкнула глазами и помчалась вниз по ступенькам. Лицо ее пылало от увиденного.
Лика оттолкнула от себя Саттарова и в очередной раз сказала ему что-то грубое, а он в который раз повторил, что готов ждать, пока ее пыл не поутихнет.
— Лучше беги за своей невестой. А то она, кажется, не в духе. А меня оставь в покое.
В ответ Виктор покачал головой и улыбнулся.
— Я вернусь к тебе с разговором в конце недели. У тебя полно времени прийти в себя. Слышишь меня, женщина?
— Пока, Саттаров, — помахала рукой Лика и скрылась за дверью.
В себя девушка смогла прийти только спустя час работы в архиве. Она даже не подозревала, что на завтрашний вечер судьба уготовила ей испытание посерьезнее, чем выяснение отношений с Саттаровым.
Глава 47
Обычно
