— Не лучше, а спокойнее — это разные вещи.
— Прибереги софистику для жителей тех деревень, которых вырезали по приказу Канторовича, только лишь для того, чтобы запудрить тебе мозги, — Иван почувствовал яростные нотки в тоне. Неужели это Руслан, неужели и его может что-то пронять? — Ничего средства, да? Все для фронта, все для победы. Хочешь искать оттенки между черным и белым, пожалуйста. Только мне под ногами не мешайся. Потому что я здесь добро. Да, не идеальное, да, с большими набитыми кулаками. Но не будет меня, будет Канторович! И этим все сказано!
Руслан пошел прочь, меряя землю своими гигантскими шагами, слишком высоко подняв голову. Но даже со спины Туров чувствовал, как вздулись вены на шее Яникеева, как раскраснелось лицо и зарделись уши, как внутри у того клокочет проснувшийся вулкан, еще не до конца извергнувшийся.
— Близко к сердцу не бери, — легла психокинетику на плечо рука. Иван обернулся — Марат. — На больную мозоль наступил. Он Канторовича никогда не любил, все время цапались, пока работали. А все же пришлось вместе бежать, вместе новую жизнь строить. Совершить, так сказать, сделку с дьяволом… Хотя какой Канторович сам по себе дьявол, так, мелкий бес, но сила, данная ему Шлемом, может многое тут наворотить.
— Марат, ты тоже считаешь, что нужно избавиться от телепатов?
— А как по-другому? Тут либо мы, либо они. Третьего не дано.
Марат пошел вслед за Мёнемейстером к темнеющей под самыми облаками горе, до которой предстояло еще идти и идти. Горе, где все началось, и все должно было закончиться.
— Ты, главное, друзей своих охраняй, — сказал ему напоследок Руслан. Он теперь снова стал самим собой, не вспоминая о недавней вспышке. — Вперед не лезь, мало ли что. Их немного, но определенный риск есть.
Мёнемейстер собрался уже было уходить, но тут вдруг что-то вспомнил. Он вытянул руку и темной мелькнувшей молнией в ней оказался молот. Тот самый, еще прихваченный Иваном с Совиного городка и потерянный в последней стычке в Проклятой лощине.
— Вроде, твой, — протянул Руслан молот Ване.
— Да, точно, у вас и обронил.
— Ага, не дай бог с Женькой встретитесь, он тебя убедит больше ничего не ронять. Особенно в него.
Даже эту шутливую фразу Руслан сказал с самым серьезным лицом, время веселья давно прошло. Все кинетики сидели на горном выступе, коротко перебрасываясь фразами, но особо не трепясь между собой. Они были поглощены предстоящей схваткой, хотя по задумке Мёнемейстера никакой схватки и быть не должно. Скорее, блицкриг. Да и трудно назвать битвой противостояние с четырьмя телепатами, а десяток в деревне по подсчетам находилось именно столько.
Они укрылись на последнем рубеже, еще метров сто — сто пятьдесят наверх, по крутой вырубленной здесь когда-то самими кинетиками дороге, и все будет начато. Или, может быть, кончено.
Иван подошел к своим, вернее, к Иллиану, возле которого вертелся Фергус и сидел с поникшей головой Халиль. Стражник, судя по виду, собрался участвовать в битве, да и сам Ил горел желанием обнажить меч. Один Ибн Шиин мечтал провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться получше.
— Иллиан, Руслан приказал не соваться в самое пекло.
Туров специально сослался на Яникеева. Мёнемейстер пользовался даже у Лейтли колоссальным авторитетом. Одно дело, если это будет просьба лично от психокинетика, старого знакомца и товарища, и совсем другое — если от главы «черных душ».
Иллиан легонько кивнул головой, однако по стальному блеску в глазах и напряженным складкам у рта Иван понял — ему еще как придется сдерживать лорда. Хорошо хоть Фергус от Лейтли ни на шаг не отойдет, он как верная собачонка. А Халиль уж вперед точно сам не сунется.
— Выходим, — негромко скомандовал Руслан.
Однако вперед выдвинулись лишь двое: первого Туров не знал, а второго звали Костя. То самый, что был вместе с Мёнемейстером и Людой. Только он не телекинетик, а магнетик, как и отец Вани. Правда, значительно сильнее.
Туров присмотрелся, так, у Кости в руке нечто напоминающее японские шары Темари. Только психокинетик мог поклясться, что они не фарфоровые, а железные, ну или стальные. Интересно, каков уровень магнетика — девятка или десятка?
Парочка скользнула вверх, крадучись передвигаясь от камня к камню. Иван про себя усмехнулся — так нелепо выглядели эти обросшие гипертрофированными мускулами тела, пытавшиеся спрятаться за выступами. Но Костик с напарником неожиданно исчезли из виду, перейдя на только им знакомую тропку, и Турову оставалось лишь ждать.
Напряжение, висевшее в воздухе, можно было сейчас брать, рубить на куски и подавать беднякам-кантийцам на ужин. Если раньше никто даже не разговаривал, то теперь по неподвижным напрягшимся телам Туров понял — шевелиться тоже моветон. За те несколько минут, показавшихся Ване если не вечностью, то уж точно рабочим днем по замещению Прометея на скале, у него затекла спина, и по позвоночнику потекли щекотящие струйки пота. Поэтому появление Кости он воспринял, знаменитое возвращение блудного сына после многих лет скитаний.
Кинетик, имя которого Туров не знал, появился через полминуты. Он «нес» двух оглушенных телепатов, поддерживая их в воздухе толстыми пальцами, и внимательно глядя под мощные ноги. Подняв к этим тряпичным куклам связанных ранее, и прижав шестерых пленников плотнее друг к другу, кинетик вопросительно посмотрел на Руслана.
— Выходим, — сказал Мёнемейстер. — Все вместе. Вперед никто не вылезает. Наверху должно быть еще две десятки. Ну все, пошли.
Деревня теперь выглядела совсем по-другому, чем при первом посещении. Не опустевшая, не осиротевшая, скорее напряженная, словно ожидающая развязки многолетнего конфликта, намеревающегося закончиться именно сегодня. Лишь редкие звуки выбивались из общей канвы стылости и увязшего у утренней тиши времени. Иван слышал, как где-то вдалеке меж деревьев что-то постукивает-позвякивает. С противоположной стороны раздавался протяжный, вытягивающий жилы скрип. И ни души.
Турову даже стало неловко. Неудобно от неподготовленности и безалаберности телепатов. Вот же, пришли нападать на них, а те даже не удосужились хорошенько подготовиться, защититься. Понадеялись на двух десяток в дозоре, которых Костя без труда вырубил. Ну как же так?
Отряд медленно вошел в деревню. Нервозность не прошла, напротив, отсутствие противника усилило ее. Иван смотрел на напряженные огромные тела, с вздувшимися шарами бицепсов, медленно и важно переходящими под кожей буграми мышц, устало ступающими ногами, и чувствовал свою ущербность. Даже с его ростом на фоне кинетиков Туров выглядел дрыщеватым подростком. Ваня почесал родимое пятно, вот ведь, всю дорогу не беспокоило, а теперь зазудело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
