— Что это за место? — спросил Цадик.
— Что-то вроде социалистического поселка в Уайтчапеле. Нет никаких сомнений, что она была там вместе с ребенком. Но сейчас мы работаем в другом направлении. Евреи…
Дольше оставаться в комнате Салли не могла. Боялась, что ее выдадут трясущиеся руки. Закрыв за собой дверь, она прильнула к ней ухом, но могла разобрать лишь бессвязное бормотание, к тому же послышались шаги мистера Клегга. Она расправила фартук и поспешила на кухню.
Джеймс Вентворт постучал в дверь в Бенгал-Корт. Сисли Корриган, нерешительно открывшая ее, с облегчением вздохнула и впустила гостя.
— Мисс Хэддоу! — позвала она. — Это адвокат, мистер Вентворт. Простите, сэр, — обратилась она уже к нему. — Мы сегодня прямо с ног сбились…
— Заходите, мистер Вентворт, — пригласила его Маргарет, и адвокат прошел в комнату, оставив шляпу и пальто Сисли.
Маргарет налила ему чаю, даже не интересуясь, желает ли он его отведать. Вентворт был, как ей показалось, бледен и присел так, будто у него болело все тело.
— Это заняло целый день, — начал он. — Но я задержал их на какое-то время. Не буду вдаваться в детали, но вы снова можете выписывать чеки, по крайней мере, на свой первый счет. Они согласились выдавать их только под вашу подпись, но с условием, что со счета не будет сниматься больше двадцати фунтов единовременно.
— Тогда первым делом я заплачу вам, — сказала она.
— Я еще не закончил работу.
— Если я не заплачу вам, пока у нас есть деньги, то уж точно не смогу заплатить, когда их не станет, — парировала она, открывая чековую книжку. К тому же по внешнему виду Вентворта Маргарет решила, что деньги ему вовсе не помешают. Она подписала чек и оторвала его.
— Вы представляете, где может находиться мисс Локхарт? — спросил он.
— Нет. Я очень волнуюсь, мистер Вентворт. Вы знаете, что в миссии был обыск?
Адвокат вздернул брови.
— Обыск?
— Этим утром. Полиция обшарила все от чердака до подвала. Ее там, конечно же, не было. Женщина-врач из миссии сказала мне, что ни в чем не призналась, хотя она и вправду не знает, где мисс Локхарт. По ее словам, вчера Салли остригла себе волосы и ушла. Видимо, остановилась где-то еще.
— Остригла волосы? Она что, надеется замаскироваться? Ей придется хорошо поработать — только сегодня утром видел отличную по качеству фотографию мисс Локхарт в полицейском участке. У нее серьезные неприятности, мисс Хэддоу, и я не смогу ей помочь, пока она сама об этом не попросит.
— И не сдастся властям.
— Именно так.
— Она не сдастся. Вы не знаете ее, она будет сражаться…
— Надеюсь, не в буквальном смысле…
— В буквальном. У нее есть пистолет, и она уже пользовалась им.
Адвокат сидел молча с мрачным, угрюмым лицом.
— Я знаю, существуют более приятные способы решения ее проблемы, — продолжала Маргарет. — Но она все испробовала, и поглядите, до чего ее довели. Вы понимаете, как все вдруг повернулось против нее?
— Начинаю понимать. И это заставляет меня думать, что не стоит ко всем проблемам добавлять еще одну, застрелив кого-нибудь. Скажите, вы ничего не знаете о мистере Голдберге?
Маргарет покачала головой.
— Я видела его пару раз. Я… я доверяю ему… Он для меня как благородный разбойник. Эдакий мушкетер или что-то в этом роде… Но я не знаю, насколько он серьезен.
— Думаю, я узнал достаточно, чтобы считать его намерения серьезными. Должен сказать, я восхищаюсь тем, что слышал про него. Но быть обвиненным в убийстве — это не шутка.
Он был тихим и внушающим доверие, этот некрасивый маленький человек. Маргарет, как и Салли, ценила в людях компетентность, это была одна из причин, почему они нравились друг другу.
Она обернулась, услышав голос Сисли, а с ним еще один — женский. Причем второй был настойчивым.
Маргарет шагнула по направлению к двери, но та распахнулась прежде, чем она сама смогла открыть ее. На пороге стояла девушка лет восемнадцати, казалось, будто она только что плакала.
— Мисс Хэддоу? Я не знаю, к кому еще пойти. Я из Фруктового дома, мисс. Я няня Харриет…
— Сара-Джейн Рассел. Конечно, я тебя помню. В чем дело? Ты видела мисс Локхарт?
— Нет, мисс, но нас выкинули на улицу…
Она вся дрожала то ли от холода, то ли из-за нервного напряжения, то ли и от того, и от другого сразу. Джеймс Вентворт предложил ей свой стул.
— Я адвокат, мисс Рассел, и работаю на эту фирму. Что случилось? Кто вас выкинул?
Сара выглядела беспомощной.
— Сегодня пришли какие-то люди. У них были бумаги, ордера, не знаю… Они заявили, что теперь дом принадлежит мистеру Пэрришу и все остальное тоже. Нам заплатили жалованье за неделю и сказали, что мы все — я, кухарка и Элли — служанка, уволены и должны немедленно покинуть территорию имения. Они привели с собой слесаря, он сразу стал менять все замки… А я просто… Я не знаю, что делать… О, мисс, что с нами будет?
Глава двадцать вторая
Подвал
У Салли не было времени подумать не только о Голдберге, но даже о Харриет до той минуты, когда она легла в кровать. Но как только ее голова коснулась подушки, все страхи незамедлительно вернулись. И это было невыносимо, потому что ее малышка была так далеко.
Салли испытала такой острый приступ тоски, что не могла побороть себя и всхлипнула. Она лежала, обнимая подушку, будто та была Харриет, и тихонько плакала, чтобы не разбудить соседку.
Но Элиза не спала.
— Луиза, с тобой все в порядке? — раздался шепот с другой кровати. — Что случилось, дорогая?
Салли сглотнула.
— Просто я… думала о своей маме. — Врать было противно, она чувствовала, что это предательство по отношению к Харриет. Но понимала, что так надо.
— Миссис Уилсон что-то говорила о твоей маме сегодня…
«Хорошо, — подумала одна половинка Салли. — Моя легенда живет».
— Понимаешь, мама больна, — прошептала она. — Я так хотела послать ей немного денег… Утром бегала на почту… Отправила последнее, что у меня было.
Она всхлипнула. Ее лицо было мокрым от слез, но настоящая грусть как-то притупилась. Интересно, как, изображая какое-то чувство, можно отодвинуть на задний план то, что чувствуешь на самом деле.
Салли потянулась за платком, чтобы вытереть лицо.
Элиза прошептала:
— Она хороший человек, миссис Уилсон.
— Да, она очень добра ко мне.
— Иногда бывает строгой, но по делу. Мистер Клегг тоже, в общем, ничего. Только этого Мишлета я терпеть не могу. А все остальные нормальные. Похоже, ты ему понравилась, Луиза. Знаешь, с тех пор как я попала сюда, впервые в жизни чувствую радость от того, что не очень симпатичная. Но дело не только в нем. Еще хозяин…
У Салли мурашки побежали по коже.
— Что хозяин?
— Ну…
Кровать скрипнула — Элиза легла поудобнее. Было темно, и они не видели друг друга, а дождь, барабанивший по крыше над самыми их головами, мешал говорить шепотом.
— Никто тебе ничего не расскажет про хозяина. Если будешь спрашивать, тебе посоветуют не задавать вопросов. Такое впечатление, что у него вообще нет никакой личной жизни. На моей прежней службе у сэра Чарльза Дайхауса мы постоянно сплетничали на кухне о том, как у хозяина идут дела в парламенте, кто из гостей останется на ночь и так далее. На приемах бывал господин по имени мистер Пристли, он очень любил пробираться в комнату миссис Дайхаус, а утром потихоньку линять оттуда. Однажды я и еще две служанки встали пораньше, чтобы застать его врасплох, когда он будет выходить от нее в ночной рубашке. Мы то и дело проходили мимо комнаты — то угли носили, то белье. И вот он на нас наткнулся. Мы громко так, весело, чтобы было слышно, говорим: «Доброе утро, мистер Пристли!» Как же он покраснел! Но потом дал нам хорошие чаевые, так что больше мы над ним не подшучивали.
Салли рассмеялась и высморкалась.
— Я помню такие вечеринки. Сразу можно было сказать, кто с кем — ну, ты понимаешь, — по тому, как хозяйка давала всем комнаты — поближе друг к другу.
— И вы обсуждали это, правда? Это ведь естественно. Но только не здесь. Мы о нем вообще не говорим. Все будто боятся. В общем, чего я хотела сказать — на кухне я и словом ни с кем ни разу не обмолвилась о хозяине. Только с Люси, это которая работала здесь до тебя. Она рассказала, что однажды видела, как мистер Мишлет привел хозяину девушку. В подвал. Одну из тех девушек — ну ты понимаешь. Потом Мишлет рассказал ей, а она мне, что хозяин всего лишь смотрит на женщин. Просто сидит и смотрит несколько часов. Потом слуга платит ей деньги и выпроваживает. Уверена, Люси бы тоже туда повели, она была красивой, но мистер Мишлет старался не показывать ее хозяину, хотел оставить для себя. Но лучше ей от этого не стало, это точно.
— И куда он ее водил? В подвал? А что там?
— Не знаю. Мистер Мишлет сам там прибирается, остальным туда заходить нельзя. Недавно провели какую-то гидравлику. Раньше хозяина туда на руках спускали. А теперь все по-новому — какие-то провода принесли в дом, они тянутся в подвал, что-то вроде телеграфных. Думаю, чего там только нет, но мы этого никогда не узнаем.
