Только никто не появляется там уже больше часа. Лишь мутные щупальца тумана между беседок становятся гуще. А слабенькие фонарики вдоль дорожек лишь усиливают зловещий эффект.
Басс включил карту и снова нашел склеп Саймона. Час назад, оглядывая «Эдем» в первый раз, он невольно начал искать глазами нечто пафосное, на возвышении. Но ни часовней, ни одинокой горной хижиной здесь не пахло. Зато после часовой медитации на сикоморе ему уже не казалось странным то, о чем говорила карта.
Самое низкое место сада. По карте там находилось озерцо, но Бассу оно виделось как огромный шевелящийся круг желтой мглы. Над туманом, точно на облаке, парит открытая беседка из слоновой кости и лакированного дерева. Плоская белая крыша опирается на пять резных столбиков пятью углами, закрученными на концах и задранными вверх, точно углы скатерти, которая взметнулась от ветра. Проемы между белыми столбиками забраны резной деревянной решеткой — кроме одного проема, который, очевидно, является входом.
За весь час Бассу только раз удалось поймать момент, когда туман немного рассеялся и можно было без радаров разглядеть пол беседки — бревенчатый плот, выстеленный зелеными досками. Показались и несколько мостиков, перекинутых с плота на берег. Внутри беседки, ближе ко входу, лежала на полу сиреневая сутана.
Нет, не лежала, а валялась, отметил Басс. Большинство искинов-одежников, которые он видел в Эдеме, висели на спинках стульев. А если и лежали, то подчеркнуто элегантно, как минимум один раз сложенные пополам. А вот поповскую шкурку, похоже, сбросили…
Увы, желтая морось не желала больше расступаться. Сканирование в других диапазонах тоже не дало ничего интересного, кроме контура той же сутаны, но светло-зеленого цвета — мультисканер давал знать, что это действительно искин.
Оборо, Дух Тумана… Бассу пришло в голову, что стоило взять для «швейцарки» дополнительный палец с мини-лабом. Не исключено, что проверка здешней атмосферы сразу поставила бы все на место. В тумане могут жить токсичные микроводоросли. Или плотоядный аэропланктон, главный деликатес Японии-7. А то и нанозиты вроде Летучего Голландца, которого упустили год назад полоротые умники из Цюриха. Если судить по описаниям, Голландец так и выглядит: облако-сеть из миллионов узлов, самоорганизующийся летучий неорг. Не слишком умный, но живучий, и способный действовать на психику будь здоров… Басс даже подозревал, что его любимые тайваньские нанозиты, позаимствованные у секты «Бог внутри» во время очередного спасения Марии, являются пиратской модификацией цюрихской разработки. Вот бы добраться до оригинала…
В ухе грохнул Бетховен. Басс вздрогнул и чуть не свалился с сикоморы. Страх пробежал мурашками по ногам. Надо же, никогда ведь не боялся высоты…
— Вперед, братья, время пришло! — скомандовал он. — Рапортовать атоллу обо всех неожиданностях. В случае выхода из зоны уверенного приема действовать по заданию. Стрелять только в крайнем случае. Подтвердите.
Но и без подтверждений было видно, как пятеро в белых фраках покорно выходят из своих укрытий и приближаются к туманному спруту, застывшему над кладбищем. Камилла и кривоносый спускались по аллее к главным воротам. Бородатый Зураб крался по тропинке к боковому входу. Двое других летели к полуострову на скатах со стороны моря.
Еще четверть часа напряженного ожидания. Двое вошли в главные ворота. Третий — через боковую калитку. Еще двое высадились на берег — один на пристань, другой на маленький пляж. Ничего не происходило.
А потом все стало происходить очень быстро.
Зураб остановился первым. Из тумана плыла навстречу фигура женщины в темном вечернем платье с глубоким декольте. Рубила осветил ее фонарем — женщина не отбрасывала тени. Зураб отступил и что-то сказал, но радиоколпак не давал его словам долететь до других. Басс скомандовал полифемам подлететь как можно ближе и включить направленные микрофоны.
Стало слышно, как рубила, выставивший перед собой блестящий крест, материт покойников.
— Здравствуйте, незнакомец, — проговорила декольтированная, медленно подходя к нему и поигрывая бедрами. — Меня зовут Элиза Гамильтон. Вам случилось остановиться у моего потаенного уголка, но вы не похожи ни на моих детей, ни на моих мужей… хотя последних я помню гораздо хуже, ха-ха! Правда, вы немного похожи на Генри. Его я помню хорошо, ведь именно из-за него я попала на кладбище. Суд оправдал его — но не я. Я-то помню, как его бесило мое увлечение мультиканальной теледильдоникой. А эти ежедневные скандалы с угрозами! Эти публичные обвинения в том, что я демонстрирую свои дигиталии всей Сети! Суду, видите ли, недостаточно подобных улик. Но кто же еще, кроме Генри, мог внести изменения в настройки моего эробота? Знал, негодяй, что у меня больное сердце, и что эробот в таком режиме затрахает меня до смерти!
«Какого Бага он пятится? — недоумевал Басс, разворачивая полифемов и так, и эдак. — Объяснил же всем пятерым: каждая шкурка при приближении человека активирует голопроектор, вот и все! Облики не кусаются, их можно насквозь пройти, и идти себе дальше. Если с каждым покойником болтать, нам никакой ночи не хватит…»
Правда, во время своих первых вылазок он тоже изрядно попсиховал из-за таких сюрпризов. Вряд ли этот парень каждую ночь ходит на кладбище. К тому же, в отличие от рубилы, Басс видел женщину полупрозрачной, поскольку смотрел на нее через камеры полифемов. Зато он уже разглядел, откуда вылез призрак. За ближайшим кустом скрывалась конструкция, являвшая собой помесь качелей и дивана с навесом. На подвесном диване лежал аляповатый веер из огромных страусиных перьев. Якобы из перьев, с учетом показаний сканера. Искин класса «каф». Хотя и женская версия, все равно дешевка.
— Ах, вы спешите, таинственный незнакомец! — Голограмма в декольте сделала шаг назад, пропуская испуганного рубилу. — Простите меня, заболталась! Если вы заблудились, я охотно предоставлю вам необходимую информацию об «Эдеме» и любых других «Садах Саймона». Если вы потеряли близкого человека, не огорчайтесь — в «Садах Саймона» вы всегда…
Речь неожиданно оборвалась. Фигура издала тонкий писк и бросилась на рубилу. В полете женское лицо стало раздуваться, превращаясь в морду с огромными зубами. Зураб орал и бешенно крестил туман вокруг себя. Повалилось дерево, загорелись кусты.
И так же резко настала тишина. Рубилы с крестом словно не бывало. Вероятно, он лежал теперь на земле, скрытый туманом, растерзанный… голографическим обликом?!
Басс поискал глазами остальных — в ответ на мысленную команду полифемы взлетели повыше и развернулись. Девушка и кривоносый стояли на главной аллее и смотрели в ту сторону сада, где исчез Зураб. Ну конечно, до них донеслись вопли. Постояв, они медленно двинулись дальше.
Зато другие двое исчезли вовсе! Басс бросил полифемов к берегу, одновременно переводя камеры в режим поиска человека.
Поиск закончился быстро. Оба рубилы не прошли и полусотни шагов вглубь кладбища. Одно теплое пятно — на пляже, другое на пристани. Оба мертвецки неподвижные, хотя…
Басс снова изменил настройку, и его летающие глаза-полифемы начали сканировать туман в более широкой полосе инфракрасного спектра, куда попадают следы любых теплокровных биоргов. Едва заметные шевелящиеся контуры вокруг тел рубил стали ярче, превратились в целый ручей. Или даже в один из ручьев. Температура ручья оказалась на пару градусов выше человеческой. Басс зафиксировал ее в качестве параметра поиска, поднял полифемов повыше и оглядел кладбище с высоты.
Туманный спрут, расползшийся по полуострову, словно бы обрел кровеносную систему. Но еще час назад сканирование не обнаружило на кладбище ничего живого!
Басс сосредоточил все внимание на двух оставшихся людях. В разговоре с Шоном он не употреблял слово «наживка», да и сам расценивал принудительную вербовку рубил как некую благородную акцию по перевоспитанию бандитов. Но сейчас оставшиеся двое выглядели точь-в-точь как наживка, да еще и сорвавшаяся с крючка. Наживка, которая умрет без всякой пользы.
Он видел, как бегущие в тумане ручьи разворачиваются к центральной аллее, по которой медленно идут девушка и кривоносый, и как кольцо неизвестной силы смыкается вокруг двух фигурок. Он знал, что они ничего этого не видят. Они смотрели вперед, на вышедшего из очередной беседки покойника. Микрофоны уже не дотягивались так глубоко на территорию кладбища, но Басс знал, что голограмма сейчас предлагает помощь заблудившимся незнакомцам, а они крепко сжимают направленные на фантом акелы. Тут оно и накатывает — но не спереди, где голографическая фигура вдруг превратилась в зубастого монстра, а сзади и снизу, широким ручьем под ноги Камиллы. Девушка беспомощно взмахивает руками, и как сбитый полифем падает в туман.
