-В обмен на тебя.
Я не ждала от Морозлва слов любви, да и сама пока ничего кроме горечи не чувствовала, но откровенная попытка купить меня, причинила настоящую боль. Неужели он совсем ничего не почувствовал? Неужели не понял, что сломал внутри меня что-то важное? Теперь я никогда не буду прежней, а воспоминание о первом сексе за деньги будет преследовать меня до конца жизни.
-Я не продаюсь.
-Неужели? - оскалился Морозов и схватил меня за подбородок, - тогда кого я имел двое суток за три миллиона?
-Козел! - я сама не поняла, как подскочила и залепила Роману Сергеевичу хлесткую пощечину. Смотря на краснеющую кожу на его щеке я подумала, что наверняка это больно... Только вот в груди у меня болело в тысячу раз сильнее.
-Не ломайся, - процедил он и, схватив меня за запястье, потащил к выходу.
-Я больше не продаюсь, мудак! Будь ты проклят! - что-то внутри треснуло, и напряжение последних дней вылилось в настоящую истерику.
Когда Морозов взвалил меня на плечо и вышел в коридор, то на шум и мои крики сбежались студенты из соседних комнат. Одни просто смотрели, открыв рот, а другие начали возмущаться и угрожать полицией. Было видно, что Морозову наплевать, поэтому он поставил меня на ноги только на улице.
-Я никуда не поеду, - всхлипнула я и попыталась вырваться из железной хватки.
-Поедешь, - рявкнул Морозов и дернул меня на себя.
-Зачем? Не натрахался? Так перед тобой сегодня какая-то Таня на коленях ползала. Удовлетворяй себя с ней! А я тебя и твои методы терпеть не могу! У меня мороз по коже от того, что пришлось с тобой спать! Лучше бы я какого-нибудь папика или депутата нашла!
На моей последней фразе лицо Морозова стало серым.
-Депутата? - зачем-то переспросил он и сильно сжал челюсти на перекошенном лице, словно сдерживаясь из последних сил, чтобы не сломать мне шею.
-Говорят, что я красивая. Поэтому могла продать свою девственность и подороже. Подцепила бы бизнесмена, а может мэра или губернатора, - била словами я, а лицо мужчины напротив ужесточалось с каждой секундой всё сильнее.
-Губернатора? Сука продажная..., - он замер, а потом резко развернулся и оставил меня одну.
Расфокусированным взглядом я следила за тем, как Морозов сел в машину и с диким визгом шин стронулся с места. В голове и в душе осталась такая звенящая пустота, что как только черный мерседес скрылся за поворотом, я прислонилась спиной к холодной кирпичной стене и снова разревелась.
